— Теперь там ничего нет… — сказал он чуть дрожащим голосом. — Но я тоже видел лицо, Пенни. Это была Бэллинджер.

— Это было ее лицо — мисс Бэллинджер, — шепотом повторил Джон. — Только лицо, без тела… Хотя какая ерунда… Так же не бывает!

— Но выглядело это именно так, — пожала плечами Пенни.

— О чем вы там шепчетесь? Уйдите с дороги и дайте нам пройти. Здесь есть где-нибудь свет? — вмешался в разговор стоявший у нее за спиной на лестничной площадке Дэвид.

Послышалась и другая недовольная реплика:

— Темно, как в угольном подвале… И ужасно холодно. И нам из-за вас, здоровых дылд, ничего не видно… Джон, ты что, может, темноты испугался?

После этих слов Джон решительно шагнул вперед и, освещая фонариком стену, взял с каминной плиты спички.

— Извините! — проговорил он. — Входите быстрее. Дэвид, возьми фонарик и, пожалуйста, закрой дверь на задвижку изнутри… Я сейчас зажгу лампу… Здесь, внизу, должны быть сухие дрова. Постарайся разжечь огонь. Что-то я замерз. Почему бы нам не устроиться поудобнее, раз мы собираемся обсуждать важные дела.

— Ты расскажешь нам о вашей тайне, да? — спросила Мэри, а Дики добавил: — Интересная комната. И она только ваша?

Джон кивнул, собираясь что-то сказать. Но, опережая его, в разговор вмешался Дэвид, и Пенни не могла не признать, что он умел действовать по-деловому.

— Не думаю, что ее видели близнецы, но я точно видел, — сказал он. — Не волнуйся, Пенни, это не привидение. Это было настоящее лицо. — Он обратился к близнецам: — Кто-нибудь из вас видел женское лицо в больших очках у стены, когда Пенни посветила фонариком?

Дики и Мэри многозначительно переглянулись.

— Я уже говорил, что мы ничего не видели, потому что было темно… — сказал Дики.

— …а вы, здоровые лбы, стояли и загораживали нам дорогу, — продолжила Мэри.

— И вообще, откуда там могло взяться женское лицо, сам подумай, Дэвид? Ерунда какая-то. Здесь же нет ни картин, ни зеркала. Ты, наверное, как обычно, спал на ходу, и тебе приснилось.

— Но у Пенни такой вид, будто она и правда увидела что-то ужасное, — тихо сказала Мэри. — Пенни, там что, было какое-то лицо? Тебе мы поверим, даже если это покажется сплошной дичью.

Пенни, уже успев разжечь огонь в камине, поднялась с колен и посмотрела на ребят. Сейчас ее испуг уже немного прошел.

— Да, и это было лицо мисс Бэллинджер, художницы, которую вы сегодня разозлили в Кэмбере. Я видела, и Джон видел, и Дэвид тоже. И будь вы повыше, вы бы тоже увидели.

— А здесь она нигде не могла спрятаться? — оглядел комнату Дэвид.

— Сам видишь — здесь же ничего нет, кроме нашего драгоценного железного ящика, стола и стульев, — ответила Пенни.

— Значит, здесь есть потайной ход за камином, и эта невоспитанная старая мисс Как-ее-там собиралась смыться отсюда, когда Джон открыл дверь, — уверенно заявила Мэри.

— Потом она пробралась в этот потайной ход, закрыла секретную панель и — ищи, свищи. Исчезла, как исчезают все ведьмы! — победно закончил Дики.

Джон посмотрел на них сияющими глазами:

— Правильно, так все и было! А ты как думаешь, Пенни? Это все объясняет, правда?

— Да, Джон, я согласна — они правы. И тогда понятно, каким образом Проныра попал сюда в воскресенье и спер подсказку…

— И как появился след рифленой подошвы на полу — тоже! Тогда давайте все будем искать эту секретную панель. Постойте здесь секунду. Мы с Пенни пойдем и проверим от двери, в каком месте она стояла… Да, правильно, здесь, я теперь уверен.

— Если так, здесь должно быть какое-то устройство, чтобы потянуть панель на себя или толкнуть ее с этой стороны, иначе эта Бэллинджер не смогла бы выйти из комнаты.

— Если только она не оставляла ее открытой, — добавила Пенни, ощупывая руками гладкую поверхность панели.

Близнецы присели на корточки и тоже принялись обшаривать «потемневшие от времени доски», как выразилась Мэри.

— Я как раз случайно подумала, нет ли здесь потайного хода, потому что дом для этого очень подходящий — именно в таких они и бывают. Но что меня особенно интересует, так это — почему? — сказала она.

— Что «почему»? — не понял Дики.

— Почему мы сейчас все это делаем, бестолковый! Я не понимаю, почему… Расскажи нам все толком, Джон. Объясни, зачем этой художнице так необходимо попасть в вашу комнату… Если, конечно, она здесь не живет…

Джон, Дэвид и Пенни усердно обшаривали стену, пытаясь найти какую-нибудь задвижку, кнопку или деревянный выступ на гладкой панели, который оказался бы секретным механизмом. Не прерывая этого занятия, Джон рассказывал им о подсказке и «глиняных сосудах» и о том, как они убедились, что мисс Бэллинджер ее еще не расшифровала.

— Нашла! — вдруг послышался победный шепот Мэри. — Смотрите на меня… То есть на нас, я хотела сказать.

Они увидели, как она сунула палец в небольшое круглое отверстие там, где половицы смыкались со стенными панелями. Послышался приглушенный щелчок, и медленно, очень медленно, ближняя к камину панель, как дверь, отворилась в комнату. За ней зияла черная дыра, из которой на них сразу повеяло холодным воздухом и запахом сырости, плесени и гнили.

Джон осторожно прикрыл панель, оставив щель в четверть дюйма, и кивком позвал их в центр комнаты.

— Давайте решать, что будем делать, — спокойно начал он. — Теперь мы знаем, что ход есть. Поэтому, если захотим, можем вернуться сейчас в постели и внимательно исследовать этот ход завтра утром. Или мы можем приняться за это прямо сейчас, но тогда, я думаю, нам надо взять, по крайней мере, еще два фонарика. И еще всем переодеться, обуть кроссовки или резиновые сапоги, потому что оттуда несет плесенью и сыростью.

— Эта мисс Как-ее-там могла оставить улики, которые лучше искать немедленно, — быстро сказал Дэвид. — Если мы отложим это до завтра, мы можем их потерять. Надо искать по горячим следам! Я считаю, так лучше. Ты как, Пенни, согласна?

— По-моему, Дэвид прав. Давайте быстренько переоденемся и обыщем ход. Ох, у меня сердце так и колотится!

— Ладно, я не против, — согласился Джон. — Но нам нужны еще фонарики или хотя бы один. А то у этого батарейка почти села. У кого есть фонарик?

— У нас есть, — сказал Мэри. — Зря мы его сейчас не взяли. Я за ним схожу.

— Я с тобой, — сказал Дики. — Но только давай быстрее.

Джон, которому нужно было сменить домашний халат на свитер и джинсы, пошел с ними. Пока они ходили, Пенни сидела на корточках перед полуоткрытой панелью, а Дэвид мерил комнату шагами, но позади нее.

— Все тихо, я ничего не слышу, — прошептала она. — Но запах… Скорее бы пришли остальные. Знаешь, Дэвид, я очень обрадовалась, когда ты сказал, что надо обследовать ход сегодня. Я бы все равно не смогла спать, ничего не выяснив… И потом, я хотела тебе сказать, мне очень хочется когда-нибудь еще послушать об этом вашем тайном клубе. Мне всегда хотелось быть членом такого клуба. Может быть, мы и здесь организуем такой?

Дэвид засмеялся:

— Когда-нибудь я расскажу тебе. И, думаю, мы вас примем, если другие члены не будут против… Вот уже ребята идут.

Когда Джон запирал дверь изнутри, Дэвид сказал:

— А может, не стоит это делать? Ты не обижайся, но я вот что подумал: если мы пойдем по этому ходу и по какой-то причине не сможем вернуться тем же путем, завтра мы же не попадем в комнату через дверь, верно?

Джон быстро отодвинул задвижку.

— Да, спасибо, это ты правильно сказал… Ну, что? Я сейчас прикручу фитиль в лампе, и можем идти. Кто пойдет первым?

— Ты, — сразу ответил Дэвид. — Это же твой ход. За тобой Пенни со вторым фонариком, потом двое этих надоед, а последним я, тоже с фонариком, чтобы они не натворили чего.

Это предложение показалось разумным. Открыв панель пошире, Джон шагнул вперед. Его фонарик высветил за камином узкую каменную лестницу, ведущую вниз и вправо. Пенни, которая шла сразу за ним, взяла его за левую руку, и он заметил, какая холодная у нее ладонь. Дэвид прошептал: