— Кто там? Что вам надо?

В ответ мамин голос произнес:

— Я не вхожу, Джон. Я только хотела узнать, там ли вы? Пенни тоже там, да? У вас осталась всего четверть часа на переодевание, а вы еще и не начинали!

Они виновато переглянулись, слыша, как удаляются по лестнице ее шаги. Потом они бросились к ящику, второпях затолкали туда все, что было на столе, кроме бумажника Джона. Заперев ящик, Джон проверил крышку — на всякий случай — и сунул ключ в карман. Затем они также тщательно заперли дверь комнаты и бросились вниз по лестнице переодеваться.

Им еще повезло, что «Веселый Дельфин» находился недалеко от церкви. Они подоспели к ее широким ступеням как раз в тот момент, когда два золотых херувима на огромных часах у них над головой пробили первый удар из одиннадцати.

Ко времени начала службы Джон уже немного отдышался. Сунув руку в карман, он нащупал холодный железный ключ. Слава Богу, здесь. И подсказка тоже! Или нет? Медленно, осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, он открыл кожаный бумажник, уверенный, что вот сейчас, в следующее мгновение, его сомнения развеются. Но подсказки на обычном месте не оказалось.

В панике он начал выворачивать содержимое бумажника на скамью рядом с собой, даже не замечая неодобрительного шепота мамы. Правда, когда Пенни наклонилась к нему, беззвучно шевеля губами, он был слишком взволнован, чтобы ответить ей что-то вразумительное. Он только растерянно покачал головой и снова пересмотрел все содержимое бумажника. Сомнений не оставалось: подсказки там не было! Поднявшись вместе с другими прихожанами в конце проповеди, он стал лихорадочно рыться в других карманах, но с тем же результатом. Тут он вспомнил, что пергамент мог остаться в его старой куртке, в которой он ходил наверх после завтрака. Это его немного успокоило, но все-таки он продолжал беспокойно возиться до конца службы. Когда они шли в толпе по проходу, Пенни удалось пробиться к нему.

— Что случилось, Джон? Что у тебя пропало?

— Не могу найти подсказку. Ты случайно не взяла ее со стола, когда мама постучала?

— Конечно, нет! Какой ужас, Джон!

— Может быть, она в кармане моей старой куртки, в которой я был утром.

— Тогда скорее! Бежим к тебе в комнату и посмотрим в старой куртке.

Они обыскали все карманы и даже дырку в подкладке, потом вывернули наизнанку карманы старых брюк, но подсказки не было и в помине. Джон сел на кровать, запустил пятерню в волосы, вконец испортив свой аккуратный воскресный пробор.

— Дело дрянь, Пенни. Я даже не могу вспомнить, где я ее оставил. Давай посмотрим наверху. Я мог случайно сунуть ее обратно в ящик, когда мы в спешке все собирали.

Они взлетели по лестнице и, к своему огромному облегчению, обнаружили, что дверь по-прежнему заперта. Внутри комната казалась такой же, как они оставили ее два часа назад. Они закрыли за собой дверь, и Джон запер ее на задвижку. Ящик по-прежнему стоял на столе, но драгоценного обрывка пергамента и тут не было.

— Давай проверим, ящик заперт? — предложил Джон. — Ключ у меня с собой.

Пенни прошла по комнате и вдруг остановилась, принюхиваясь.

— Ты чувствуешь запах? — прошептала она.

Джон, проверявший крышку ящика, пожал плечами:

— Нет, вроде ничего не чувствую. Все в порядке, он заперт.

— Погоди минутку… Джон, я совершенно уверена, пока мы уходили, кто-то здесь был.

— Не глупи, как этот кто-то мог сюда попасть? Ведь дверь была заперта, правда? Ты сама видела, как я ее отпирал. Сейчас надо прежде всего перебрать все в ящике, потому что подсказка могла выпасть у меня из кармана на стол, и, когда мама постучала, я мог запросто запихнуть ее в ящик вместе с другими бумагами.

Но Пенни все еще стояла у камина, задрав нос и принюхиваясь.

— Ты выглядишь, как реклама шоколадки, — сострил Джон, откидывая крышку ящика. — Иди лучше помоги мне.

— Я поняла! — торжествующе вскрикнула Пенни. — Здесь была женщина. Я чувствую запах. Очень слабый парфюмерный запах, но я точно чувствую. Джон, а ты? Неужели ничего? Ну, принюхайся.

Он с сопением втянул несколько раз носом воздух.

— Нет, — покачал он головой. — Ты меня извини, но я чувствую только запах пыли!

Вдруг она бросилась к нему:

— Я поняла! Это не женщина, это он, Проныра! Он здесь был, пока мы ходили в церковь! Я так и знала, что он это сделает, как только мы выйдем из дома. Могу спорить, это так. И запах этот от той гадости, которой он мажет свои противные сальные волосы.

— Но как он мог войти сюда? — недоумевал Джон. — Даже если ты права, как он сюда проник?

— Значит, у него есть другой ключ, — торжествующе заключила Пенни. — Наверняка это так.

Джон с тревогой взглянул на нее:

— Я спрошу у мамы, что она знает о другом ключе. Она ведь говорила, что есть только один ключ… Ладно, давай посмотрим этот ящик еще раз, а потом надо бежать вниз к ланчу.

Они вынули из ящика все, но обрывка пергамента так и не нашли.

— Боюсь, подсказка пропала, — уныло заключил Джон. — Наверное, я ее где-то выронил. Я точно знаю, что утром она была у меня в спальне и здесь, когда мы пришли в комнату после завтрака.

— Вот именно — была, и ты ее уронил, — согласилась Пенни. — А Проныра следил, когда мы уйдем из дома, потом пришел сюда, отпер дверь своим ключом, и теперь подсказка у него! Но я могу утешить тебя вот чем: он не знает Библию так же хорошо, как мы, и поэтому ему никогда не дойти до «глиняных сосудов».

— Да, но если подсказка все-таки у него, тогда мы не так уж опережаем его. Нам придется поторопиться, чтобы решить эту задачку. Я думаю, нам стоит после ланча опять прийти сюда и пересмотреть остальные бумаги… Пойдем.

— Ну, как там у вас наверху? — спросила за ланчем миссис Уоррендер. — Нашли уже что-нибудь интересное?

— Да, нашли, — сказал Джон, — но, если ты не против, мы оставим это пока в тайне, ладно? Ты случайно не ходила в нашу комнату, когда мы переодевались для церкви? То есть после того, как ты нам напомнила, и до того, как мы собрались?

— Конечно, нет, — напрочь отвергла это предположение миссис Уоррендер. — Я же говорила вам, что не буду ходить туда без приглашения. Я и тогда появилась только для того, чтобы вас поторопить. Мне не хотелось посылать Фреда, или мистера Грэндона, или кого-то из горничных.

— А ты не знаешь, может быть, есть дубликат ключа от двери? — спросил Джон.

— Конечно, он может существовать, но я лично его никогда не видела. Фред тоже знает об этой комнате, и вы можете спросить у него, есть ли где-то второй ключ. Кажется, я его однажды спрашивала, но точно не помню. Я бы на вашем месте не стала волноваться по этому поводу. И не пропадайте в своей душной комнатенке целыми днями. Сегодня вы куда-нибудь пойдете?

Джон, сидевший напротив нее, улыбнулся:

— Нам многое хотелось бы тебе рассказать, мама, но, пожалуй, мы лучше подождем — надо самим сначала убедиться. Ты ведь не против, правда?.. И мы обещаем, что выйдем погулять позднее. А если захотим чаю, то попьем его там, наверху, ладно?

…Рассматривая карту, они сжевали с чаем несколько булочек, после чего Джон решил, что теперь пора.

— Пенни, мне очень жаль, что нам придется разделиться, но я уверен, что так надо. Я отправлюсь сейчас же, думаю, наверное, лучше мне взять Уинчелси. Фред сказал, что это недалеко от церкви, и на этой карте она тоже обозначена сразу за городом.

Они снова сложили все бумаги, заперли ящик, собрали грязную посуду после чая, загасили огонь, тщательно заперли за собой дверь и спустились вниз по лестнице.

— Не знаю, как туда лучше добраться, — сказал Джон, когда они вышли из дома. — Наверное, по тому шоссе, где мы ехали с Фредом, ходят автобусы. Но должен быть и короткий путь в Уинчелси, через марч. Пойдем, Рыжик, ты меня немного проводишь. У тебя еще полно времени. Мы с тобой попробуем найти тропинку с другой стороны моста.

Они спустились по ступеням Прохода Торговцев, прошли мимо лодочников, пересекли по мосту реку и вышли на длинное прямое шоссе, ведущее сначала к Кэмберу, а потом сворачивающее к Уинчелси.