– А чего говорить? Ты влюбился. Какие еще могут быть комментарии?

Что посоветуешь? Что мне делать?

– Советовать влюбленному идиоту? Уволь.

Почему это со мной произошло? Почему? Я считал, что мне это никогда уже не грозит. Я думал, что никогда не смогу испытать вновь этого чувства. А ты разве не влюбился? Ведь ты – это я. А я – это ты.

– А на что это повлияет? Два влюбленных идиота в одной голове – это слишком. Кто-то должен сохранять голову?

А ты ее сохранил, находясь в моей голове?

– Нет, ведь я – это ты.

Так что мне делать?!

– А ты можешь что-то делать?

Прав. Ничего я сделать не смогу. Прав!!! Сволочь, ты – мастер подлости. Я преклоняюсь перед тобой. Ты гад, ты мерзавец и подонок вселенского масштаба. Я влюбился во второй раз в жизни. В первый – это было как ураган. Я увидел ее, и все. А теперь? Я потерял голову постепенно. Я понимаю, почему это произошло. Хотя вру. Я не понимаю. Нет, я понимаю, но не полностью. Черт!!! Я совсем запутался.

– Начни сначала.

Что было сначала? Сначала я встретил ее. Встретил гордую, стервозную, умную и красивую девчонку. Встретил ту, которой я был обязан жизнью. Гордую до ужаса дочь короля. Девчонку, плюющую на все условности. Холодная стерва с острым, как скальпель хирурга, умом. Как она меня отбрила на балу в Диоре! Вернее, она думала, что отбрила, но я доказал ей обратное. Черт. Я опять ушел в прошлое. Я ушел слишком далеко. Ведь тогда она меня не сильно интересовала. Так вот, недавно я повстречал ту, которой должен жизнь.

– Повторяешься.

Иди на хутор. Первый раз я почувствовал к ней что-то, когда Алиана, дрожа от страха, попросила меня остаться в своей палатке. Потом – пещера с мумиями. Потом – алтарь в логове бхута. Потом… Потом уже не было ничего. Я уже влип по полной программе. Почему это произошло со мной? Волчицы не уступали ей в красоте. Та магиня жизни была очень опытной. Можно сказать, что это Алиана не уступает волчицам в красоте. Постель? Тоже ни при чем. С Юмой я сбросил пар хорошо. Почему?

– Она не боец.

Как, девчонка не боец? Ты сошел с ума! Хотя ты прав. Не полностью, но прав. В этом, наверно, все и дело. Любая из волчиц была воином. Они были моими подругами, соратниками. Волчицы в любой момент могли стать рядом со мной в бою. Стать плечом к плечу, и у меня бы не возникло мысли отправить их в тыл. Защищать спину, брать на себя удар, предназначенный им, – легко. Но оберегать и заботиться, мечтать, чтобы они сидели дома, когда их спутник идет на дело… Я так не думал, и, самое главное, они так не думали. Они были воинами, и они хотели так жить. Другого отношения к себе они не могли терпеть. Всех, кого не устраивала их позиция, волчицы посылали подальше. Они не подпускали к себе тех, кто пытался им что-то указывать. Только поэтому я стал их другом в постели. Я не давил на них. Я принимал их такими, какими они были. Может быть, все дело в этом. Мало быть красивой. Нужно, чтобы мужчина хотел тебя оберегать, хотел спрятать за своей спиной и, главное, чтобы ты этого хотела. Алиана хотела этого. Я правильно тогда назвал ее на балу Дикой Розой. Стерва и гордячка – это маска, за которой скрывалось другое. Да, девчонка имеет мужество пойти в бой, но не это является смыслом ее жизни.

– Ты прав и не прав одновременно. Есть еще одна причина, почему ты потерял голову. Сам поймешь или подсказать?

Не надо. Я понял, о чем ты, еще давно. Та магиня жизни, которая меня любила, которая однажды предложила все бросить, но один идиот перевел все в шутку. Один идиот развлекался и не принимал полностью всерьез всего, что его окружает. Может быть, ты и прав. Наверняка чувство вины к той сыграло свою роль. Не основную, но сыграло. И что теперь мы имеем? А имеем мы полный пипец. Ткач – молодец. Год назад он уже пытался бить с этой стороны. Пытался ударить в эту заросшую рану. Почти заросшую. У него не получилось до конца. Я не стал искать свою жену, несмотря на то что мне тогда показалось. Тогда сволочь ударила еще раз. Теперь у меня есть вторая рана. Свежая и посыпанная солью.

Рано или поздно Алиана выйдет замуж. Она выйдет за того, кто, скорее всего, окажется в будущем корольком. Какие чувства? На этом уровне на них плюют. На этом уровне их быть не должно. За примером далеко ходить не надо. К чему привела любовь Эрана Первого к Альзе в королевстве Декара? Женился по любви на своей подданной и чуть не потерял страну. Сколько тогда пролилось крови! Алиана – умная девушка, она политик и выйдет замуж так, как будет выгодно ее стране. Да, о любви речи идти не будет, но общая время от времени постель – это не обсуждается. Короне нужен наследник. Короне нужны наследники. Бастарда опознает сразу любой маг крови. И Алиана будет рожать своему мужу детей. Тем более что она магиня жизни и сделает это с легкостью. А для чувств у него и у нее будут фаворитки и фавориты. Я не смогу стать ее фаворитом. Я не могу быть с ней, зная, что скоро все это закончится. Я не смогу время от времени ее навещать. Я не смогу делить ту, которую люблю, с другим мужчиной. Я сойду с ума и начну убивать. Убью его или ее. Поэтому я никогда больше не увижу Алианы. Матвей прав. Время – это лучший лекарь. Пройдет несколько лет, и я успокоюсь. Сойдет на нет острота чувств. Я не буду видеть ее. Я не буду мучить себя сам. Хвост нужно отрубать сразу, а не постепенно. Я не буду напоминать королевскому дому Мелора о своем существовании. Так будет лучше. Так будет правильно.

– Гил, а почему мы еще трезвые? – поинтересовался я.

Наконец долгое обсуждение подошло к концу. Я не вмешивался в него. Зачем? У рейнджеров опыта боев в здешних лесах море. Что я им мог подсказать?

– Далв, – окликнул меня мангуст, – ты ничего не хочешь сказать?

Накаркал. Да и ситуация вызывает аналогии, но сейчас мне ничто в голову не приходит. Я подошел вплотную к ребятам:

– Ничего, Тихий.

– Жаль, – сказал Йерк.

Молчание и тишина.

– И что мы будем делать? – поинтересовался я.

– Бегать, – буркнул мангуст.

Рейнджеры, окружившие нас, тихо рассмеялись.

– Тихий, не отбивай хлеб у Шутника, – сказал Гил.

Опять усмешки на окружающих меня лицах. Да, теперь я мастер-рейнджер Далв Шутник, получивший прозвище в рабочем, так сказать, порядке. Когда мы с Гилом добрались до поселка вампиров, нас встретили, помимо остального народа, мангуст с восемью мастерами внутреннего круга гильдии.

– Быстро вы добрались, – сказал Йерк, когда приветствия сошли на нет.

– Так без груза можно и напрячься, – начал Гил, который решил бросить пост коменданта, – а у Далва в его мешке путника столько эликсиров, что ему хватит лет на пять. Вот и решили сократить их количество.

Гил сильно преувеличил. Не на пять, а на год, конечно, если я буду их потреблять такими темпами, как делал это последний месяц. Вернее, как я стал делать, когда связался с туристами. Алиана отдала мне все, что было у нее. Сердце опять кольнуло. Как она там? Что она чувствует сейчас? По ее глазам я видел, что она бы с радостью сама заменила собой все эликсиры. Не получится, герцогиня. Никогда не получится. Не судьба.

– Кстати, – начал Йерк, – Далв, ты теперь мастер-рейнджер. Решением мастеров внутреннего круга и моим, что достаточно для кворума, ты стал мастером.

Да, к тому все и шло. Не дать мне мастера мангуст не мог. Да и хотел он сделать это. Слишком уж взгляд был у него при нашей прошлой встрече выразительным. Так смотрит сладкоежка на витрину лавки со сладостями. Решает, так сказать, что он уничтожит сейчас, а что вечером, благо, денег у него много.

– А прозвище какое у меня? – поинтересовался я.

– А какое еще может быть после твоих приключений? – притворно удивился мангуст. – Только Шутник. Ты теперь Далв Шутник.

Окружающие меня рейнджеры стали отбивать мне плечи и спину. Вампиры стояли поодаль и улыбались. Что им эти глупые церемонии, когда я получил самое высокое, по их мнению, звание как член клана вампиров. Кстати, нужно и с патриархом переговорить. Хоть название клана узнать и обычаи, принятые в нем. А то получается черт знает что. Так, сейчас из меня сделают отбивную. Пора это заканчивать.