Остерман на минутку задержался у дверей своего кабинета, подыскивая подходящие слова.

— Я знаю Франка уже пятнадцать лет, — произнес он наконец. — Мы вместе учились в полицейской школе, а потом работали в патрульной службе. Он неплохой парень.

— Да ну? — Пия подхватила сумку. — Только он почему-то держит это от меня в тайне. Я думаю, что он омерзительно высокомерен и мнит о себе невесть что.

Остерман замялся, но сказал:

— Он о тебе думает то же самое.

Пия уставилась на него, будто он попытался пырнуть ее ножом в спину.

— Ах вот как! Вы обсуждаете меня за моей спиной? Никогда не думала, что ты способен на это, Кай.

— Я спросил Франка, что за проблемы у него с тобой, — продолжал Остерман. — Я добра тебе желаю, Пия. Я ценю тебя как коллегу. Мне просто жаль, что вы с Франком не можете найти общего языка.

— Не я в этом виновата.

Пия прошла мимо него в их общий кабинет. Остерман вошел следом.

— У нас многие думают, что ты работаешь тут ради собственного удовольствия. — Остерман уселся за стол, который стоял напротив стола Пии. — Я имею в виду, что ты купила участок с домом, завела лошадей… Этого ведь не сделаешь на одну государственную зарплату, или как?

Пия посмотрела на него, прищурившись.

— Ясно, откуда ветер дует, — холодно сказала она. — Я открою тебе одну маленькую тайну. Мой шурин хорошо разбирается в биржевой игре и во времена «нового рынка» дал мне пару толковых советов. В отличие от многих других, у меня хватило ума воспользоваться его профессиональным опытом и вовремя продать акции. Так что я купила свое хозяйство на деньги, заработанные во времена «нового рынка», о котором все уже позабыли.

Вид у Остермана был удивленный. В этот момент зазвонил мобильник Пии. Это был директор зоопарка Зандер. При звуке его голоса злость Пии моментально улетучилась. Он извинялся, что не перезвонил раньше — всю ночь дежурил в зоопарке, потому что рожала жирафиха. А когда сегодня утром пришел домой, то дочь уже ушла в школу.

— Где сейчас может находиться Свения? — Пия достала блокнот и авторучку.

— Она проходит учебную практику в Келькхайме, — ответил Зандер. — У доктора Кольмейера. Но я звоню по другой причине.

— По какой?

— Я просматривал свою электронную почту и обнаружил кое-что тревожное. Отправитель Йонас Бок, а внутри письма ссылка на домашнюю страничку Свении.

— И что там?

— Посмотрите сами, я перешлю вам е-мейл.

Пия поблагодарила и включила свой компьютер. Вскоре пришло сообщение от Зандера, и она кликнула на ссылку www.svenja-sievers.de. На стартовой странице всплыло окно с подписью «Голые факты о похотливой Свении…». Не веря себе, смотрела Пия на некачественные, дилетантские фотографии девушки в самом непристойном виде: голой, полуголой, совершенно пьяной и даже во время полового акта с мужчиной, лица которого было не разобрать. Пия ничего не понимала. Отправителем сообщения значился Йонас Бок. Но как он мог послать подобную ссылку? Он ведь дружил с девушкой и даже, кажется, был в нее влюблен. Как же такие действительно компрометирующие снимки попали на домашнюю страничку Свении? Пия переслала ссылку Каю и попросила выяснить, кто был настоящим отправителем е-мейла.

— Не верю, что это и в самом деле прислал друг девушки, — сказала она, предварительно изложив коллеге причины своего недоверия.

— Но кто же тогда?

— Думаю, кто-то, кто хотел навредить ей. — Пия просмотрела остальное содержимое вполне безобидной странички. — Кто-то, кто ревниво относится к ее дружбе с Йонасом. Меня также интересует, кому еще было разослано это сообщение.

— Я сообщу, когда что-нибудь узнаю.

— Хорошо. — Пия собрала сумочку и встала. — И знаешь что, Кай?

— Да?

Коллега поднял на нее взгляд.

— Спасибо за твои посреднические попытки. В самом деле, очень мило с твоей стороны.

Через полчаса Пия узнала от доктора Кольмейера, руководителя Свении Зиверс, что девушка больше недели не появлялась на работе. Доктор был весьма сердит, и тот факт, что по Интернету гуляют порнографические снимки его практикантки, отнюдь не улучшал ситуацию. Уходя из нового оздоровительного центра Келькхайма на Франкеналлее, где находился кабинет доктора Кольмейера, Пия позвонила директору зоопарка Зандеру.

— Руководитель Свении тоже получил этот е-мейл, — сообщила она. — Она со среды не появлялась на работе, и из-за этих фотографий он хочет теперь вообще разорвать с ней договор о прохождении практики.

— Вот ведь говнюк, — сказал Зандер, и Пия не поняла, к кому это относилось — к Йонасу Боку или доктору Кольмейеру. — Думаю, Йонас в школе. Насколько я помню, он должен сдавать выпускной экзамен.

Но Йонаса Бока в школе не было. Не появился он на устном экзамене ни без четверти десять, ни позже. Школьная секретарша позвонила его родителям, но к телефону подошла только домработница, которая не знала, где Йонас. В конторе его отца сообщили, что доктор Бок вышел. Терпение школьного руководства и государственной экзаменационной комиссии иссякло. Выпускной экзамен сочли несданным. Остальные абитуриенты толклись в коридоре школы и перед входом и в разговорах удивлялись, почему Йонас Бок не пришел. Пия, выйдя из школы, подошла к группе молодых людей, откупоривших по случаю сданного экзамена шампанское.

— Он вчера, видно, крепко попраздновал, — высказал предположение один из парней с пластиковым стаканчиком шампанского в руках. — Наверное, проспал с похмелья.

— Попраздновал? — удивленно переспросила Пия. — Что он праздновал?

— Свой день рождения, — коротко ответил парень. — У Йо вчера был день рождения.

Когда Пия села в машину, ей позвонила Катрин Фахингер. Они с Бенке последние два часа должны были допросить Марайке Граф и Франца Йозефа Конради. Оба, похоже, осознали за ночь серьезность своего положения, так как, независимо друг от друга, рассказали, что именно делали после того, как уехали из гольф-клуба, и прежде чем появились на Штаркерадвег.

— Из гольф-клуба они поехали в лес и перепихнулись на охотничьей вышке, — сказала Катрин, — а позже еще разок, в фургоне Конради.

Пии пришло было в голову позвонить Боденштайну и спросить, что ей теперь следует предпринять. Но, раз уж она хотела в его отсутствие взять на себя руководство отделением, то и решения должна принимать сама.

— Отпустите их обоих, — сказала она своей коллеге. Марайке Граф и Франц Йозеф Конради имели постоянное место жительства и не вызывали опасений относительно того, что они внезапно попытаются скрыться. — Вы уже поговорили с Захариасом?

— Да. Но он хочет поговорить о чем-то без своего адвоката.

— Ладно. Увидимся позже!

Пия завела мотор.

Зиверсы жили в Бад-Зодене на четвертом этаже некрасивого многоквартирного дома, построенного в шестидесятых годах на Кенигштайнер напротив вокзала. Пия с трудом нашла во дворе единственную свободную в это время суток парковку. Все ее мысли вертелись вокруг Лукаса. Почему он вчера ничего не сказал про день рождения и вечеринку у Йонаса? Совершенно точно, что Свения и дочка Зандера были там, но почему сам Лукас не был? Он ведь хороший друг Йонаса. Странно. Пия не сразу нашла кнопку нужного звонка среди сорока табличек с иностранными фамилиями. И только она собиралась ее нажать, как позвонил Остерман. Сообщение с ссылкой на домашнюю страничку Свении было разослано на 147 адресов с почтового адреса, зарегистрированного на «Хотмейле» на имя Йонаса Бока.

— Кто-то хотел здорово попортить девочке жизнь, — сказала Пия. — Ты не можешь выяснить, кто на самом деле зарегистрировался на «Хотмейле»?

— Думаю, что нет, — вынужден был разочаровать ее Остерман. — Но скажи, пожалуйста, ты что-нибудь слышала о «Двойной жизни»?

— Нет, — удивленно ответила Пия. — А что это?

— Интернет-игра, виртуальный мир. Участники покупают аватары и могут жить в виртуальном мире, строить квартиры…