— Нет, не была.

— Я там был сегодня, и у меня возникло странное ощущение.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Это трудно выразить, правда, я мало бывал в гинекологических клиниках.

— Очень интересные заведения, — произнесла Дениз саркастически и опять легла на бок, отвернувшись от Мартина.

— А ты не могла бы проверить это?

— Ты имеешь в виду, как пациентка?

— Все равно как. Мне бы хотелось знать твое мнение о персонале.

— Ну, я чуть запоздала с ежегодным осмотром. Думаю, можно его пройти там. Может быть, прямо завтра.

— Спасибо. — Мартин, наконец, стал устраиваться спать.

Было уже больше семи, когда Дениз, проснувшись, потянулась к будильнику. Ужасно! Она так привыкла, что Мартин поднимается в шесть, что не заводила будильник, когда он ночевал у нее. Откинув одеяло, она побежала в ванную и влезла под душ. Филипс только успел увидеть ее голую спину.

Приятно начинать день с такой чудесной картины.

Позднее вставание было для Филипса намеренным жестом отрицания прошлой жизни, и он с удовольствием вытянулся в теплой постели. Он подумал, не поспать ли еще, но решил, что будет лучше принять душ вместе с Дениз.

В ванной выяснилось, что Дениз уже собирается выходить и не расположена к шалостям. Войдя в кабину, он загородил ей дорогу, и она с раздражением напомнила, что в восемь-ноль-ноль ей нужно представить снимки.

— А почему бы не заняться снова сексом? — проворковал Мартин. — Я тебе дам медицинскую справку на опоздание.

Дениз набросила ему на голову мокрую банную салфетку и вышла на коврик перед ванной. Вытираясь, она разговаривала с Филипсом под шум воды. — Если ты закончишь в приличное время, я к вечеру приготовлю обед.

— Взяток не беру, — крикнул Мартин. — Мне нужно узнать, что думает Патология о срезах мозга Маккарти, а потом я хочу еще сделать несколько политомограмм и компьютерную томограмму Кристин Линдквист. Кроме того, мне нужно пропустить через компьютер кучу старых черепных снимков.

Сегодня все силы брошены на исследование.

— А ты упрям.

— Упорен, — поправил Мартин.

— Когда, по-твоему, мне нужно идти в клинику?

— Чем раньше, тем лучше.

— О'кей. Запланируем на завтра.

Пока Дениз сушила волосы феном, разговаривать было невозможно.

Филипс вышел из душа и побрился одним из ее одноразовых лезвий. Вдвоем в тесной ванной комнате им пришлось исполнять сложные маневры.

Склонившись к зеркалу, чтобы сделать глаза, она спросила:

— Чем же, по-твоему, вызвано изменение плотности на этих снимках?

— Я действительно не знаю, — ответил Филипс, пытаясь обуздать свои густые светлые волосы. — Именно поэтому я и взял в Патологии срезы.

Дениз отклонилась назад, оценивая результат своих усилий. — Похоже, что прежде всего нужно ответить на этот вопрос, а не связывать изменения с определенным заболеванием типа множественного склероза.

— Ты права. Идея множественного склероза возникла из карт.

Выстрел наугад. А знаешь что? Ты сейчас подала мне еще одну идею.

Филипс вошел в старое здание мединститута из тоннеля. Вход с улицы давно уже был закрыт. Поднимаясь по лестнице в вестибюль, он с удивительной нежностью вспоминал тот период своей жизни, когда будущее было полно надежд. Подойдя к знакомым дверям из темного дерева с потертыми панелями красной кожи, он остановился. Поверх выполненной четкими буквами таблички «Медицинский институт» была небрежно прибита неровная доска. Ниже на приколотой чертежными кнопками картонке было написано: «Медицинский институт находится в Бюргеровском здании».

За исключением солидных старых дверей, все вокруг выглядело заброшенным. Старый вестибюль бы порушен, дубовые панели продали с аукциона. Средства на ремонт иссякли еще до того, как закончилось это разрушение.

По тропинке, проложенной среди обломков и огибающей нечто, бывшее когда-то справочной будкой, он вышел к изогнутой лестнице. По ту сторону вестибюля виднелся закрытый вход с улицы. Двери были соединены цепью.

Целью Филипса был амфитеатр Барроу. Подойдя к нему, он обнаружил новую табличку с надписью «Отделение Вычислительной техники, Отдел Искусственного Интеллекта». Открыв дверь, он подошел к ограждению из стальных труб и заглянул вниз в полукруглую аудиторию. Сиденья оттуда были убраны. Отдельными группами на всяческих подставках располагались самые разнообразные агрегаты. В самом низу находились две больших установки, собранных подобно доставленному в кабинет Филипса небольшому процессору. На одной из них работал молодой человек в халате с короткими рукавами. В одной руке у него был паяльник, другой он держал провод.

— Что вы хотите? — крикнул он.

— Я ищу Вильяма Майклза!

— Его еще нет. — Молодой человек положил все и поднялся к Филипсу. — Ему передать что-нибудь?

— Скажите только, чтобы позвонил доктору Филипсу.

— Так вы доктор Филипс! Рад вас видеть. Я Капл Рудман, один из выпускников доктора Майклза. — Рудман протянул руку через ограждение.

Филипс пожал ее, глядя на внушительные установки.

— Вы здесь основательно устроились. — Мартин никогда раньше не бывал в компьютерной лаборатории и не представлял себе, насколько она обширна. — От этого помещения у меня возникает странное чувство, — признался он. — Я здесь учился в мединституте и в шестьдесят первом в этой аудитории слушал микробиологию.

— Ну, мы, по крайней мере, нашли ей полезное применение. Если бы не кончились деньги на ремонт мединститута, нам, скорее всего, ничего не досталось бы. А для работы с компьютерами это место идеально — никого вокруг.

— А микробиологические лаборатории за амфитеатром целы?

— Конечно. Мы даже используем их для исследования памяти.

Полностью изолированы. Уверен, вы себе не представляете, насколько развит шпионаж в компьютерной области.

— Вы правы, — ответил Филипс, и в это время раздался настойчивый звук его аппарата индивидуального вызова. Он отключил сигнал и спросил:

— Вам известно что-нибудь о программе чтения снимков черепа?

— Конечно. Это же прототип нашей программы искусственного интеллекта. Мы все с ней хорошо знакомы.

— А, так может быть вы сможете ответить на мой вопрос. Я хотел спросить Майклза, нельзя ли отдельно вывести программу анализа плотностей.

— Конечно, можно. Просто запросите компьютер. Эта штука разве что чистить ботинки не умеет.

К восьми пятнадцати работа в Патологии была в полном разгаре. Все места за длинным столом с микроскопами были заняты стажерами. Пятнадцать минут назад из Хирургии начали прибывать срезы. Мартин нашел Рейнолдса в его маленьком кабинете — тот сидел перед сложным микроскопом с закрепленной наверху 35-миллиметровой камерой для фотографирования рассматриваемых объектов.

— Выкроишь минутку?

— Конечно. Кстати, я как раз смотрел срезы, которые ты принес вчера вечером. Бенджамин Барнс утром отдал их мне.

— Приятный малый, — произнес Мартин с сарказмом.

— Он неуживчив, но для Патологии это отличный стажер. И потом, мне приятно иметь его рядом. Начинаю чувствовать себя худым.

— И что ты нашел на слайдах?

— Очень интересно. Хочу показать их кому-нибудь из Невропатологии, сам я не знаю, что это такое. Фокальные нервные клетки либо исчезли, либо находятся в плохом состоянии — ядро темное, распадающееся.

Воспаления почти или совсем нет. Но самое интересное то, что разрушение нервных клеток ограничивается тонкими трубками, перпендикулярными поверхности мозга. Я ничего подобного не встречал.

— А всякие там пробы? Что они показывают?

— Ничего. Ни кальция, ни тяжелых металлов, если тебя интересует это.

— Тогда из того, что ты видишь, на рентгеновском снимке ничего не обнаружится?

— Абсолютно ничего. Уж, конечно, не микроскопические трубки погибших клеток. Барнс говорит, ты упоминал множественный склероз. Никаких вариантов. Изменения миелина отсутствуют.