– Это уже война. И без дороги забот будет полон рот. Нет, не ездят давно по шляху, вот и рассыпается, зарастает помаленьку.

Ближе к обеду Виктор Николаевич спустился на берег. Ребята к этому времени успели приготовиться к отплытию. Лагерь свернут, дрова запасены, имущество пересчитано и подлатано. Двое умельцев даже успели сплести нечто вроде щитов из лозняка – навесы от солнца на палубу.

– Все в порядке, – довольно пробасил капитан. – Фундаменты подкрепили, анкера подтянули, мотор перебрали. Дейдвуд не течет, корпус цел. Течей нет.

– Думаю, есть смысл дойти до заставы наших друзей, – сказал Володя. – А дальше видно будет.

Василий поднялся на ноги, отошел за ближайшие кусты – как будто отлить. Сам при этом поглядывал за казаками. Новые знакомые показались ему подозрительными. Уж больно ладно про Пустоши, Вендию и военную угрозу поют. А кто сказал, что они казаки и на военной службе? Может быть, вольные разбойники. Форма полувоенная, без знаков различия. В этом мире развитая машинная цивилизация, скорострельное оружие, есть танки, по словам казаков, авиация, а дозор пешком ходит. Почему разведчики без машины? И раций у них не видно.

Вася решил быть осторожнее с этими Гнатом и Торбоем. Вендию придумали! Говор русский, а русских, оказывается, нет! Имена странные. Если Гнат это украинская форма имени Игнат, то Торбой явно не русский. Норвежское или датское у человека имечко. Надо еще осторожно Володьку и Виктора Николаевича предупредить. Если что не так, скидывать казаков за борт и идти вдоль южного берега.

Пока Васёк ходил в кусты, Виктор Николаевич вернулся на «Чайку». Затарахтел дизель, над рекой пополз сизый дымок. Работает. Звук дизеля действовал ободряюще. Какой-никакой, а свой транспорт. Это не пешком по лесам переть. Рекой быстро до Волги можно дойти.

И казакам на месте не сиделось. Поднялись и двинулись к катеру, посмотреть на это чудо техники. Вот и момент. Вася подошел к Володе и негромко предложил отойти в сторонку.

– Понял, – кивнул Воронов. – Что-то углядел?

– Как думаешь, они те, за кого себя выдают?

– Не знаю…

– Это не армия, – продолжал Васёк, – погон нет, знаков различия нет, форма у обоих отличается. Автоматы и то разных моделей.

– Казаки, пограничье, вольные охотники. Все может быть. На таких форпостах армейской дисциплиной никогда не пахло.

– И контингент мало отличался от бандитов, – Васёк наставительно поднял палец. – Шли по берегу. Увидели толпу недотеп, провальцев. Обрадовались. Наездили нам по ушам.

– А зачем?

– Пригонят катер с рабами на свою Тортугу и разбогатеют разом.

– Машины, танки, самолеты, железная дорога, и вдруг рабы? – не поверил Володя.

– У нас есть, – хмыкнул Васёк. – На Кавказе обычное дело. Почему здесь должно быть иначе? Сам же слышал: Пустоши, ничейная территория.

– И что предлагаешь? Сразу послать их подальше?

– Не надо. У них оружие. Даже если половину компании положат, остальных захватят и продадут. Работорговля – вещь выгодная. Девушек точно оприходуют. Виду не подаем. Приглядываемся. В случае чего, поленом по черепу и за борт.

– Согласен. Ладно, пошли, наши уже грузятся.

Время шло к полдню. Вроде на берегу ничего не забыли. Погрузились и отдали швартовы. Виктор Николаевич вывел «Чайку» на стремнину и взял курс вниз по течению. Казаки расположились на корме. Пусть на палубе было тесновато, но местным, похоже, не привыкать. Торбой с автоматом в руке уселся на палубный настил, скрестив ноги и прислонившись затылком к леерной стойке. Гнат улегся на вязанку дров, пристроив автомат на коленях. Глаза они держали открытыми, наблюдали за чужим берегом.

Провальцы тоже вовсю рассматривали окружающее. Угадывали знакомые, приметные ориентиры. Вон тот холм на берегу – это явно Элеваторная гора, правее заросшее камышом устье Мельнинки. Пассажирского порта и автомобильного моста, естественно, нет. Ребята незаметно для себя свыкались с новой реальностью. Непривычно, конечно, видеть Элеваторную гору без знакомого с детства элеватора и причальных сооружений под обрывом.

Одно из старейших зданий в городе, между прочим. Вася точно не помнил, но, говорят, элеватор построили еще до революции. С тех пор несколько раз реконструировали, модернизировали. Он до сих пор работал, наравне с новым элеватором, построенным в начале восьмидесятых годов прошлого века.

Сейчас должна бы показаться плотина, но… Вася даже глаза закрыл, выждал немного и открыл. Нет. Чуда не произошло. Лес на берегах, заливные луга, устье мелкой речушки, заросли ивняка – и никакой плотины. И никаких следов большого города.

Катерок неторопливо плыл по реке. Скорость у прогулочного катера, как у велосипедиста. Хорошо, что течение помогает, капитан снизил обороты дизеля, экономил горючку.

Гнат говорил, что доберутся до Жуковой заставы быстро. Самое опасное место, там, где в мире провальцев была плотина, они миновали. Ежава сужалась. Правый берег отступал, обрыв убегал прочь от реки. С борта катера открывался вид на болотистую, заросшую кустарником и тростником долину. То тут, то там поблескивали оконца открытой воды. Старицы. Превратившиеся в озера старые русла Ежавы. Река в свое время, как своенравная девица, металась из стороны в сторону, примеряла на себя новые берега, пока наконец-то не выбрала подходящее русло.

– Володя, смотри, едут! – крикнула Леночка, показывая рукой на левый берег.

– Где?! Вижу…

– Мать их за ногу и всеми путями! – сорвалось с губ Василия.

По берегу пробирались трое на конях. Расстояние не давало разглядеть неизвестных как следует.

– Кайсацкий разъезд, – сказал, приподняв голову, Гнат.

– Догонят?

– Эти не догонят, впереди болото, – казак расплылся в благодушной улыбке. – Вовремя мы ушли.

– Могут срезать напрямик через лес и выйти к берегу ниже по течению, – Вася лихорадочно вспоминал географию родного края.

Да, в мире провальцев там сейчас поле, посадки, реденькие перелески, лесов давно уже нет, но русло реки практически не изменилось. Можно предположить, что кайсаки захотят поближе познакомиться с пассажирами прогулочного катера. Это не водохранилище, река спокойно простреливается от берега до берега.

– Верст десять до заставы, – сказал Торбой. – Эти не полезут. Еще два часа хода, и будем на месте.

Кайсацкий разъезд какое-то время следовал за катером. После очередного поворота реки кайсаки отстали. Несмотря на опасения Васи, срезать путь напрямик через лес они не стали. Действительно побоялись казачьих дозоров. Это радовало. Обычных бандитов степняки не опасались бы. Прихлопнули бы логово во время очередного рейда, и все тут, все в одной яме, песец котенку.

О том, что некоторые бандитские логова не по зубам регулярной армии, Васёк благополучно забыл. А ведь приведенная им в пример Тортуга была настоящей пиратской республикой, только формально числившейся под рукой французского короля. Да и в наше время полевые командиры спокойно становятся главами небольших государств. Что там с международными эскадрами у берегов Сомали? Что там на самом берегу творится? Вот именно. Живой пример формирования государства на базе феодальной дружины местного вождя. Международное право и непризнание сильными мира сего – не помеха, главное – реальная власть на своей территории.

– А ваши стрелять не будут? – поинтересовался Володя, присев рядом с Гнатом.

– В кого? Кайсаков заметят, обязательно отгонят.

– А представь: на берегу дозоры, по причалам люди ходят, зеваки у складов шатаются. Вдруг выплывает неизвестный нежданный-негаданный катерок, самобеглая лодка, по-вашему, на палубе люди незнакомые.

– А почему незнакомые? – усмехнулся казак и сел на своей вязанке. – Нас встретить должны. Как причалим, сразу с пристани в куренную избу пригласят, за стол усадят, квасом и сбитнем напоят. Потом воевода разговор заведет, может, кого из ученых пригласит, коли такие сыщутся. Поговорим о вашем мире, подумаем, как дальше быть.