– Кстати, хочу вам признаться, по ночам я очень крепко сплю. Особенно... – она посмотрела на часы, – около трех.

Люси не могла сдержать улыбку.

– Только не закрывайте ставни, – прошептала она, прежде чем исчезнуть в темноте ночи.

– М-м... я снова вижу чудесный сон, – Генри чувствовал, как чья-то нежная рука ласкает его щеку, – в этом сне прекрасная женщина темной ночью забирается ко мне в окно.

Устроившись рядом с ним на кровати, Люси тихонько засмеялась. Генри с трепетом вдохнул ее аромат. Господи, это на самом деле она! Чуть склонив голову, он поцеловал ее роскошные волосы и тут же почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Улыбка осветила его лицо.

– Ты действительно опять забиралась через окно? – Он почувствовал, что голова его постепенно проясняется.

– Да, а ты разве не слышал? Я с таким грохотом упала на пол. Между прочим, у меня еще с прошлого раза синяки на боку.

Закрыв глаза, Генри представил идеальные бедра Люси. И какая разница, есть там синяки или нет!

Он протянул руку и легонько схватил Люси за ягодицу.

– Ой! – Она вскрикнула от неожиданности. – Не стоит вам этого делать, милорд.

– А что, разве Колин Роузмор наблюдает за нами через окно? – усмехнулся Генри.

– Нет, не думаю. Скорее всего бедняга сидит сейчас под деревом и, конечно, переживает за меня.

– Так ты все же любишь его, Люси? – Слова слетели с его губ, прежде чем Генри успел пожалеть о них.

Люси замерла, лицо ее напряглось.

– Да, люблю.

Генри похолодел.

– Как брата, – шепотом пояснила Люси.

– Что ты имеешь в виду?

– Именно то, что сказала. Колин Роузмор и есть мой сводный брат, а лорд Роузмор – мой отец.

– Ты уверена? – Генри не мог скрыть своего изумления.

– Конечно, уверена, – Люси вздернула подбородок, – у Колина есть доказательства, и я видела их собственными глазами. Кроме того, мой отец... вернее, кого я всегда считала своим отцом, сам подтвердил это.

– И давно ты узнала об этом? – У Генри в голове роилось множество вопросов.

– Незадолго до того, как уехала из Лондона, однако мне кажется, что сердцем я всегда это знала. И все-таки в это трудно поверить... Моя мать... – сделала паузу, – как она и лорд Роузмор могли так поступить? Мать и леди Роузмор всегда были лучшими подругами.

Наконец-то в голове Генри все встало на свои места. Теперь он мог, наконец поверить, что Люси действительно любила Колина лишь как брата. Ему хотелось петь и кричать от радости.

– А мисс Роузмор и мисс Сюзанна знают об этом?

– Боюсь, что нет, и это несправедливо! У меня есть две сестры, но они и понятия об этом не имеют. – Люси вновь устроилась у Генри под боком. – Да и мне от этой новости не легче. Только представь: вся моя жизнь была сплошным обманом. Я только-только начинаю к этому привыкать, начинаю понимать, кто я такая на самом деле.

– Теперь ясно, почему лорд Роузмор финансировал твой приезд в Лондон – он хотел хоть немного поучаствовать в твоей жизни и удачно выдать тебя замуж.

– Выдать замуж? – Люси скрестила руки на груди. – Но меня отнюдь не привлекает высшее общество...

– Тем не менее хорошее замужество может многое тебе дать.

Люси резко отстранилась от него и вскочила на ноги.

– Это ведь еще хуже, чем ты предполагал, верно? Раньше я была для тебя просто дочерью деревенского врача, а сейчас... незаконнорожденная. Тебе повезло, что у меня не было шанса согласиться на твое предложение!

– Ты все не так поняла. – Генри потянулся, чтобы схватить ее, пока она не убежала, но Люси увернулась от его рук...

И тут же, почувствовав резкую боль, маркиз со стоном упал на кровать.

Люси приблизилась и склонилась к нему, глаза ее были полны слез.

– О, Генри, я совсем забыла...

– Ничего, все в порядке, – солгал он и крепче сжал зубы в ожидании того момента, когда боль утихнет. Однако этого не произошло.

– Может, мне лучше позвать леди Уортингтон? – обеспокоено спросила Люси.

Генри глубоко вздохнул и взял ее за руку.

– Нет, – с трудом произнес он. – Настойка опия... пожалуйста... – Маркиз показал на стоящий рядом с кроватью стол.

Дрожащими руками Люси взяла со стола бутылку, открыла ее и подала Генри. Он сделал глоток горького зелья, который огнем обжег горло.

– Воды?

Генри кивнул. Люси подала ему стакан, и Генри осушил его одним большим глотком. Вернув пустой стакан, он наконец смог произнести:

– Ложись со мной. Давай больше не будем спорить, у нас и так мало времени.

Люси кивнула и прилегла рядом.

– Мне так страшно, что я могу причинить тебе боль. Я чувствую себя такой беспомощной, оттого что не могу помочь тебе и уменьшить твои страдания. Я знаю, как лечить животных, но... людей лечит мой отец, а не я.

– Послушай, мне ничего не надо от тебя – я хочу лишь, чтобы ты вот так лежала рядом со мной. – Генри взял ее руку и поцеловал. – Я чувствую, что становлюсь сильнее с каждой минутой, когда ты рядом.

Опий начал действовать, и речь Генри замедлилась.

– Я так рада, что могу быть с тобой, – призналась Люси.

– Правда?

– Конечно.

– Тогда покажи, насколько ты рада. Поцелуй меня. – Генри казалось, что он все больше пьянеет – ли от опия, то ли от ее присутствия.

– Я не думаю, что...

– Поцелуй меня, – настойчиво повторил Генри.

– Но твоя сестра в соседней комнате, и мать внизу... Кто-то из них может зайти сюда в любой момент, и тогда...

Маркиз не дал Люси договорить: он обхватил ее голову и принялся нежно ласкать языком ее губы, то приостанавливаясь, то с новой силой прижимаясь к ее чувственному рту, однако вскоре у него закружилась голова, и он со стоном откинулся на подушки.

И тогда Люси нежно поцеловала его в лоб.

«Господи, я так ее люблю, что это может оказаться смертельно опасным!»

– Теперь отдыхай. – Люси ласково погладила его по щеке. – Я полежу рядом с тобой, пока ты не уснешь, а потом мне придется уйти. Бедный Колин уже, наверное, совсем замерз там, на лужайке...

Генри кивнул и снова прижал ее к себе.

– Твой брат? – сонно пробормотал он.

– Да, мой брат.

Люси прильнула к нему, ее рука нежно гладила его волосы. Генри хотелось крепко обнять ее, сказать ей, как сильно он ее любит и как мало значит для него ее происхождение. Но все это потом, а сейчас он просто чертовски устал. Его глаза закрылись сами собой. Еще некоторое время он изо всех сил боролся со сном, желая продлить драгоценные минуты свидания с Люси...

Когда маркиз все же открыл глаза, утреннее солнце уже светило в открытое окно и занавески трепетали от легкого дуновения ветра. Люси рядом не было, однако едва Генри приблизил лицо к подушке, как сразу ощутил знакомый запах – запах лаванды.

– Мисс Аббингтон, очень рада видеть вас! – Быстро войдя в гостиную, леди Уортингтон сразу направилась к Люси и взяла ее за руку.

– У меня просто нет слов! Я так благодарна вам за то, что вы позволили мне прийти сегодня. – Люси с откровенной симпатией улыбнулась Элеанор. Что бы ни случилось в будущем, подумала она, ей никогда не забыть доброту этой замечательной женщины.

– Давайте не будем тратить драгоценные минуты на разговоры. Лучше я провожу вас прямо к брату. Не знаю, чем вы его околдовали, но Генри заметно поправился с тех пор, как я вас видела в последний раз: к нему вернулся аппетит, и он уже встает с постели.

Люси прошла за баронессой в мраморный холл и вверх по лестнице, все это время улыбка не сходила с ее лица. Она не могла поверить, что наконец идет к Генри при свете дня.

– Врач говорит, что уже на следующей неделе Генри сможет гулять в саду...

Они подошли к тяжелой резной двери, и леди Уортингтон осторожно постучала.

– Входи, сестра, – раздался из-за двери голос маркиза. Генри стоял у окна спиной к вошедшим, на нем были белая рубашка и просторные коричневые штаны.