Рут сделала шаг вперед, Такер предостерегающе выставил перед собой ладонь.
— Той ночью, когда ваша тетя упала, она рассказала мне, что они с Борисом мечтают попутешествовать. И что вы очень расстроитесь, если негде будет собирать всю родню. — (Рут кивнула головой, предлагая ему продолжить.) — У меня многое связано с этим домом, и мне не хотелось, чтобы он попал в чужие руки.
Такер посторонился, освобождая ей место у перил. Рут подошла и прижалась к нему, а его рука невольно обняла ее подрагивающие плечи. Не надо было этого делать, она неправильно поймет. Но так уж получилось.
— И поэтому мы решили: я покупаю дом и вы по-прежнему будете жить в нем.
Рут подняла к нему лицо и улыбнулась, словно предвкушая то, что сейчас услышит. Пора решиться и сказать все.
— Я, если хотите, назначу умеренную плату за аренду.
Она посмотрела на него с недоумением. Такер отвел глаза в сторону. Надо сказать все сразу. Это как сорвать присохший бинт — ужасно больно. Но еще больнее сдирать медленно.
— А когда вы выйдете замуж и решите с мужем выкупить дом, я продам его вам по той же цене, по какой купил.
Рут отодвинулась от него.
— С мужем?
Такер кивнул.
— Вы мне очень нравитесь, Рут. — Нравитесь — это слабо сказано, добавил он мысленно.
— Но тут есть одно «но», я вас правильно поняла? — Она произнесла это сдавленным голосом, словно что-то мешало ей говорить.
— Но у нас разные цели в жизни, разные планы. Я допустил ошибку, приехав сюда и привязавшись к вашей семье. — Такер вздохнул. — Я не могу сидеть на двух стульях, пытаясь жить двумя разными жизнями.
— Мне тоже нелегко, Такер. Со мной никогда в жизни ничего подобного не было. — Рут отошла и остановилась напротив Такера. — Я вас понимаю, вы боитесь. Но ведь жизнь продолжается, Такер. Зачем же отказываться от того, что она предлагает? Иначе вы кончите свои дни одиноким, никому не нужным стариком.
Такер поджал губы. Ему нечего было возразить, но и соглашаться тоже не хотелось.
— Знаете, — сказал он, — вам просто кажется, что вы испытываете ко мне какие-то чувства, а на самом деле вы просто хотите выйти замуж и завести детей.
У Рут обиженно задрожали губы, но она ничего не ответила.
— Интересно, что бы сказал на это ваш друг Крис, — заговорила Рут после минутного молчания. — Думаете, ему бы понравилось, что вы отказываетесь от того, что жизнь предлагает вам… и мне?
— Криса больше нет.
— И в этом все дело, да? Вы потеряли тех, кого любили, и боитесь полюбить кого-то еще. Вот уж не думала, что вы такой трус, Такер Мэдок.
— Нам обоим следовало с самого начала прислушаться к себе, тогда сейчас не было бы так больно.
— Боль — часть жизни, если это настоящая жизнь, а не пустая и холодная.
Неправда. Боль — это предупреждение. Как жар от огня предупреждает — не приближайся. А если ты сунулся в огонь, то уже поздно поднимать тревогу. Впрочем, даже и в этом случае еще можно выскочить, а ожоги заживут.
— Мне жаль, — сказал Такер. — Думаю, мне лучше уехать.
Все время, пока он бежал вверх по лестнице, а потом бросал в сумку вещи, перед его глазами стояло ее помертвевшее лицо.
Решив больше не унижаться и не просить Такера остаться, Рут сидела на кухне и наблюдала в окно, как он уезжает на своей маленькой черной машине. Все остальные высыпали во двор, выкрикивая напутствия и приглашая Такера приезжать, когда он захочет.
Потом они перешли в прихожую и столпились у распахнутой настежь двери, в которую врывался холодный ветер, наполняя дом сквозняками и выстуживая душу Рут. Она потерла ладони и моргнула, не давая непрошеной слезе пролиться.
Такер высунул руку из окна машины и помахал на прощанье. На Рут пахнуло духами — Вивиан подошла сзади и наклонилась, глядя в окно через ее плечо. Вертихвостка.
Рут сердито одернула себя. Как она может так думать о сестре? Ведь Вивиан связалась с Такером ради нее, и она должна быть благодарна ей. Автомобиль Такера давно исчез из вида, а Рут все сидела не шевелясь, не в силах отвернуться от окна.
— Сплавила, значит, и этого, — проговорила Вивиан.
Рут круто развернулась и уперла руки в бока.
— Это ты о чем?
— Больно ты разборчивая, вот что я скажу. Погуляешь с парнем, а потом он оказывается, видите ли, недостаточно хорош для тебя, и ты сплавляешь его мне. — Вивиан мгновение помедлила. — На этот раз, правда, ты поступила по-другому.
— Да никогда и никого я тебе не сплавляла, ты что?! — Рут была вне себя от возмущения. Сначала Такер с его невнятными объяснениями, почему он не может остаться, теперь эта. С чего вдруг сестра вспомнила про парней, с которыми Рут встречалась? Но если уж вспомнила, то надо все поставить на свои места.
— Ты же сама все время была наготове, только момента ждала, чтобы переманить.
Вивиан невесело засмеялась.
— Ну, допустим. Только, думаешь, они были мне нужны, эти твои ухажеры? Скажу прямо, сестричка, хотя, может, тебе и неприятно такое слышать, но до Такера среди них не было ни одного приличного. У тебя вкус просто никуда.
Ну что за день? Не одно, так другое. Рут отошла к столу и опустилась на стул.
— Тогда кто тебя заставлял с ними встречаться?
Вивиан тоже села и, облокотившись на стол, подперла ладонью подбородок.
— А что мне было делать? Я же видела, как ты мучаешься и не знаешь, как от них отделаться. Ну вот, я и приходила на помощь. Что мне еще оставалось? — Вивиан пожала плечами. — Ты собственными руками перебрасывала их мне.
Хорошо, что Рут сидела, иначе могла бы рухнуть на пол. Перед глазами у нее все закружилось. Неужели Вивиан в самом деле думает, что она сама отдавала своих ухажеров ей, потому что не чаяла от них избавиться?
Рут понурилась. Будь здесь тетя Ширли, непременно приказала бы ей выпрямиться и сидеть как следует. Но Рут было сейчас совсем не до того, чтобы, как говорит тетушка, держать спину. На нее сегодня столько всего навалилось, а теперь еще и Вивиан со своими глупостями.
Хотя, если хорошенько подумать над тем, что сказала сестра, следует признать — Рут действительно никогда и ни к одному из тех, с кем встречалась, никаких особых чувств не испытывала. Потому, наверное, эти парни, а потом и мужчины уходили к белокурой красавице Вивиан. По поведению Рут они понимали: она вовсе не хочет, чтобы их отношения перерастали во что-то серьезное.
Вивиан тяжело вздохнула.
— А вот Такера я бы с удовольствием у тебя переманила. Да что толку? Он же влюбился в тебя по уши, а меня в упор не видел.
Рут почувствовала, что вот-вот заплачет.
— Тогда почему же он уехал?
— Потому что дурак. Все мужчины глупцы. — Вивиан потянулась через стол и дотронулась до руки Рут. — А уж влюбленный мужчина вообще полный идиот.
Так лучше для нас обоих, твердил себе Такер, пока машина проезжала по улицам городка. Он помотал головой, отгоняя навязчивое видение — ее милое лицо, искаженное болью, — и уставился на дорогу. Днем снег подтаял, но к вечеру ударил мороз, и на асфальте виднелись тут и там проплешины голого льда.
Ему хотелось развернуть машину и помчаться обратно. Большей глупости нельзя и придумать. Они почти не знают друг друга, да и от жизни хотят разного. Для него сейчас самое главное — добраться до своей квартиры, где тихо, спокойно и никто не будет рвать ему сердце.
При повороте на шоссе лежавшая на пассажирском сиденье сумка, которую он, собираясь в спешке, не застегнул, опрокинулась и из нее вывалились рождественские подарки.
Такер, не отрывая глаз от дороги, стал засовывать их обратно. Пальцы наткнулись на мягкий шелковый галстук. Угольно-серый. Подарок Рут. На ней был свитер такого же цвета, когда она пришла к нему прошлой ночью. А переливы золотого и желтого на галстуке были точь-в-точь как вспышки радости, которую он испытывал, когда она появлялась у него в комнате.
Впереди зажегся желтый свет, Такер аккуратно затормозил, собрал высыпавшиеся мелочи и стал засовывать в сумку, отложив в сторону подарок Рут.
