Майкл сжал ее в объятиях, а затем осторожно вошел в нее. Горячая волна наслаждения мгновенно затопила его. Он наклонился и стал нежно покусывать ее соски.

— Как мне хорошо с тобой, — шептал он. — Какая ты сладкая! — Ритмичные движения его бедер и нежные слова заставили ее душу и тело воспарить к небесам.

— Ты мой, Майкл? Ты мой? — прошептала она.

— Да, моя милая, да, моя хорошая! Я твой! О тебе мечтаю и день, и ночь, хочу тебя, хочу тебя всегда!

— Майкл. Родной мой. Я… люблю тебя! — уже не прошептала, а закричала она.

Еще секунда — и она почувствовала, как тело его содрогнулось, и подумала, что он не услышал ее слов.

Когда ее дыхание немного успокоилось, она заглянула в его глаза.

— Все будет хорошо, — прошептал он и нежно поцеловал ее.

Охваченная приятной истомой, Джулия закрыла глаза и уснула. Когда через час он осторожно отвел прядь волос с ее лица, она проснулась.

— Скажи, этот дом тебе больше понравился, чем тот? — спросил он внезапно.

— Что? — пробормотала она, не поняв его.

— Этот дом, он тебе нравится?

— Не знаю, чего ты хочешь от меня услышать?

— Я спрашиваю, а здесь ты жила бы со мной?

— Майкл… — начала, было, она, но он перебил.

— Я не о том, чтобы приходить-уходить, — произнес он, приподнимаясь на локте. — Этот дом — мой собственный, и я прошу тебя жить здесь вместе со мной.

— Так сразу? Я боюсь.

— А что такого? Я не хочу тебя потерять. Верь мне, я тебя никогда не покину!

Сердце Джулии забилось как птица в клетке. В порыве нежности она обняла его и прижалась щекой к его груди. И сразу же убедилась, что его слова не расходятся с делом. Страсть — ее ведь спрятать невозможно! Она снова кинула их тела плавить в топку любви. В эти мгновения упоительной близости Джулия отдавала ему всю себя, без остатка. И стало ясно без слов, что они наконец-то обрели друг друга и что это самое главное.

А потом они лежали и слушали, как бьются их сердца.

Дыхание успокоилось, и наступила тишина, вернее, спокойствие и мир.

— Наверное, нам пора забирать Пита, — прошептал он, целуя ее в губы. — Это же надо, все часы врут! — Майкл оделся и присел на край кровати. — Джулия, радость моя! Может, ты все-таки согласишься жить в том доме? — спросил он с надеждой в голосе.

— Майкл, пойми меня правильно! — мягко ответила она. — Я должна быть уверена, что ты будешь постоянно со мной. Может, не каждый день, но я должна знать, что ты стремишься ко мне, что ты… Я люблю тебя, но мне необходимо подтверждение твоей любви.

Ну вот! Наконец-то она высказала то, о чем все время думала. Всю жизнь она ждала от тех, кого любила, подтверждения любви. И только бабушка доказала, что не чает в ней души не на словах, а на деле.

Она никогда ни к кому не обращалась с просьбой о сочувствии, а тем более о любви, да еще с гарантией. Майкл, конечно, привязан к ней. Джулия это понимала, как и то, что она волнует его.

Вообще-то просить о чем-либо было не в ее правилах, и сейчас она чувствовала себя неловко. Сердце щемило, и ломило виски.

Майкл взглянул на нее и почувствовал прилив необыкновенной нежности. Разве она просит его о чем-то трудно выполнимом, прочитал он вопрос в ее васильковых, широко распахнутых глазах. Нет, конечно, подумал он. Но можно ли ей обещать то, в чем он сам не уверен? Заботиться о ней, помогать — это он может. И будет.

— Майкл.

Он притянул ее к себе.

— Посмотри мне в глаза, девочка моя, — прошептал Майкл. — Ты знаешь обо мне все. Так или нет? Знаешь, что я всегда делаю то, что считаю нужным. Я уже говорил тебе об этом. Все сделаю для тебя и Лулу, но большего обещать не могу. Знай, что я тебя люблю, и это главное.

— Мы сейчас куда? — спросила она тихо.

— Забираем Пита, возвращаемся в апартаменты миссис О'Брайен и решаем, что делать с этими домами.

«Жилищную» проблему пришлось отложить на неопределенное время, потому что Питер явно переусердствовал в гостях по части мороженого и всяких сладостей. Он лежал на кушетке в гостиной у Джулии, пил минеральную воду и время от времени стонал, хватаясь за живот.

— День рождения прошел с блеском, — сказал Питер в промежутке между приступами боли. — Все танцевали до упаду, и я тоже. Слышишь, папа?

— Научился, стало быть?

— И еще как! — Мальчик расплылся в улыбке. — Ты и мисс Джулия — классные танцоры!

— Рад слышать, — сказал Майкл. Джулия в это время вошла в гостиную с дочкой на руках. — Нам только что сделали комплимент, — обратился он к ней. — Оказывается, мы классные танцоры. Думаю, в этом плане у нас есть шанс блеснуть в недалеком будущем.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, опускаясь в кресло-качалку, которое Майкл починил на днях.

Меня в перспективе ждет интересная работа. Моя строительная компания будет, по-видимому, прокладывать дорогу на юге нашего штата. Через год, а может, раньше. Как-то я в том местечке отпуск проводил. Шаг шагнешь — дискотека. Направо пойдешь — клуб, налево — ночной дансинг. Хочешь, не хочешь — ноги сами в пляс идут. А про рыбалку я уж и не говорю, — добавил он, взъерошив ежик волос на голове Питера.

— Звучит заманчиво, — сказала Джулия, хотя особого энтузиазма по поводу его новой работы не почувствовала.

Майкл внимательно посмотрел на нее, но она отвела взгляд, сделав вид, будто Лулу потребовала ее внимания.

— Спать пора, сынок, — сказал Майкл. — Давай, поднимайся.

Отец с сыном ушли к себе, а Джулия, уложив Лулу, долго стояла у кровати и смотрела на мирно посапывающую дочку. Майкл тихо вошел в спальню и остановился у нее за спиной.

Джулия обернулась, и он прочитал тревогу в ее глазах.

— Что с тобой? — спросил он тихо. Джулия прошла мимо него в кухню. Майкл последовал за ней.

— Что случилось? В чем цело? — спросил он, положив ей на плечо руку.

Джулия резко обернулась и, шагнув в сторону, сбросила ее.

— Строительство дороги означает только одно — ты уедешь, и надолго!

Майкл помрачнел.

— Так будет всегда, потому что такая уж у меня работа. Я считал, что ты это понимаешь.

— В теории — да! — заметила она. — Разговоры про твои дома заставили меня поверить в то, что мы будем вместе. А что на практике? И впрямь, человек предполагает, а Бог располагает!

— Не заводись! Не могу же я бросить любимое дело. Понимаешь?

— Придется, — бросила она, отворачиваясь.

— Девочка моя, все будет хорошо, поверь! — прошептал он.

В квартире Майкла зазвонил телефон, и он, бросив на Джулию озабоченный взгляд, пошел к двери. В холл выбежал Питер.

— Папа, тебя спрашивает мистер Пауэр. Что-то там с бумагами, которые ты ему отослал.

Через секунду Майкл обернулся, хотел что-то сказать, но Джулия уже закрыла входную дверь.

Она побрела в спальню. Обойдется без его помощи, сама разденется! Джулия чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной. Все его заверения — пустое. Он, видите ли, всегда будет с ней. Размечталась! Дорога — на юге, мост — на севере. И так всегда! Захочет — наведается, не захочет — пишите письма!

Джулия легла и погрузилась в свои грустные мысли.

Пауэр какой-то позвонил. Между прочим, знакомая фамилия. Сбросив одеяло, она завела будильник. Снова легла, но никак не могла успокоиться: ворочалась и не находила себе места.

Джулия уже засыпала, как вдруг вспомнила, кто такой этот Пауэр. Это же тот самый адвокат, отсудивший Питера в пользу отца! Господи, неужели? Ведь она же поверила ему! Но, с другой стороны, он же ясно дал ей понять, что всегда делает только то, что считает необходимым. Джулия вскочила. Вот уедет он за тридевять земель и… Ну да, конечно! Начнет изводиться, как тут его племянница. Недвусмысленно дал понять, что ребенку необходимо создать нормальные условия для жизни. Отнимет девочку и создаст ей хоть миллион условий!

Она не спала всю ночь. Лежала на спине и горько плакала. Подушка под утро была мокрой от слез.