— Так ты выпьешь кофе?

Роберт кивнул и молча последовал за ней в дом. Сев за стол в пустой кухне, он спросил:

— Твоих родителей нет дома?

— Папа повез маму на прием к врачу, — пояснила Эми и, разлив кофе по чашкам, села напротив Роберта. — А что, ты боишься остаться наедине с роковой соблазнительницей Эмбер Андерс?

— Нет. — Роберт не поддержал шутку. — Просто я звонил сюда перед тем, как выехать, и никто не подошел к телефону. Видно, твоих родителей уже не было, а ты… ты была занята другими делами, — закончил он с саркастической усмешкой.

Он намекает на Виктора, поняла Эми. Перенимая его тон, она спросила:

— Ты звонил по какому-то делу или просто так, поболтать?

В действительности ей в голову не приходило, что ему захочется «просто поболтать» после вчерашнего.

— Нет, черт побери, не… — Роберт оборвал себя на полуслове и шумно втянул воздух.

За столом установилось тягостное молчание. Что с ним творится? — недоумевала Эми. Вчера он ясно дал понять, что наша встреча отменяется, а сегодня не только позвонил, но даже приехал…

Роберт постоянно сам себе противоречит! Сначала он заявил мне, что приехал побыть в одиночестве, но потом за четыре дня несколько раз побывал на ферме, съездил со мной в город и даже пригласил в гости. И вот теперь снова приехал, заявив накануне, что наше свидание если не отменяется вовсе, то, по крайней мере, откладывается. Роберт Харгривс поистине непредсказуем!

Эми вздохнула.

— Роберт, я тебя не понимаю…

— Я тебя тоже! — Он встал так резко, что ножки стула заскрежетали по кафельному полу. — Этот субъект… Бартли… — его губы презрительно искривились, — он предъявляет на тебя права…

Сначала двуличность Виктора, теперь обвинительный тон Роберта. Для одного дня это уж слишком! Эми вскочила и устремила на Роберта негодующий взгляд — к сожалению, из-за разницы в росте ей приходилось смотреть на него снизу вверх.

— Если хочешь знать, он мой менеджер!

— Неужели?

— Да, менеджер, он ведет мои дела!

Ей не верилось, что этот разговор происходит на самом деле. Можно подумать, будто Роберт ревнует ее к Виктору, чего тот, собственно, и добивался! Но Эми знала, что Роберту подобное и в голову не придет.

Роберт невесело улыбнулся.

— А какими именно делами он заправляет, я и сам вижу!

— Ты… ах ты…

Задохнувшись от возмущения, Эми обежала вокруг стола и замахнулась, чтобы влепить Роберту пощечину поувесистей. Он с легкостью перехватил ее руку в воздухе и, сплетя ее пальцы со своими, привлек Эми к себе. Теперь их лица оказались в нескольких дюймах одно от другого.

— Когда я вижу тебя такой — глаза горят, щеки разрумянились, — мне трудно устоять перед искушением взять его функции на себя, — пробормотал Роберт.

Эми упрямо задрала подбородок.

— Только попробуй!

Роберт крепче сжал ее пальцы и, заведя ее руку за спину, прижал Эми к себе так плотно, что их тела словно сплавились воедино. Эми получила осязаемое подтверждение его слов, чувствуя, как он возбужден.

Ее собственное возбуждение стремительно нарастало. От тепла тела Роберта, от его запаха, от твердости его мускулов у нее кружилась голова, дыхание стало частым и поверхностным. Она не могла оторвать взгляда от чувственного изгиба его губ. Она мечтала о его поцелуе, желала Роберта так, как никогда не желала ни одного мужчину.

Но чего хотел он? Очевидно, ее, но для чего она ему нужна? Для короткой интрижки, как выразился Виктор, или для чего-то большего?

Не глупи, мысленно одернула себя Эми, у Роберта своих забот хоть отбавляй, в его жизни просто нет места и времени для других чувств, по крайней мере, сейчас.

И все же он ее хочет, а она хочет его!..

Свободной рукой Роберт взял ее за подбородок. В следующее мгновение он припал к ее губам в страстном, требовательном поцелуе, лишив Эми способности дышать. Из ее легких вышел весь воздух, сознание окутала темнота, но от этого она еще острее ощущала чувственность прикосновения. Было невероятно приятно ощущать спину Роберта под своей рукой, шелк волос под пальцами другой руки.

Роберт оторвался от губ Эми, чтобы глотнуть воздуха. Одна рука накрыла ее грудь и без труда нашла напрягшийся сосок. Он погладил чувствительный бугорок, в горле Эми родился низкий стон наслаждения, который Роберт поглотил своим ртом.

У Эми кружилась голова, ноги ослабели. Забыв обо всем, она всецело сосредоточилась на наслаждении, которое дарили ей руки Роберта. Вдруг она почувствовала, как его горячие губы коснулись ее обнаженной кожи. Никогда в жизни Эми не испытывала ничего подобного. Ее охватил огонь, казалось, пылала каждая клеточка. Она обмякла в руках Роберта. Он обвел сосок влажным языком, нежно прикусил зубами, затем снова сомкнул на нем губы. Ощущения были такими острыми, что Эми казалось, она взорвется.

— Роберт, я…

Но ей не удалось закончить. Внезапно Роберт решительно отстранил ее от себя и одернул задравшуюся выше грудей футболку. Пробормотав под нос ругательство, нетвердой рукой он попытался пригладить свои взлохмаченные волосы.

Это я их взлохматила, пронеслось в мозгу Эми. Но почему он так внезапно остановился? Что я сделала не так?

Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, Роберт мрачно сообщил:

— Я услышал машину. Наверное, твои родители возвращаются.

Вероятно, так и было, хотя Эми не слышала ничего. Но, если Роберт уловил какие-то звуки, значит, он был не настолько поглощен страстью, как она.

Застегивая на себе рубашку — должно быть, Эми, сама того не осознавая, расстегнула ее в порыве страсти, — он посмотрел на Эми и отрывисто произнес:

— Думаю, тебе лучше подняться к себе и переодеться во что-нибудь менее откровенное.

Эми проследила направление его взгляда и поняла, почему он так сказал: ее напрягшиеся от возбуждения соски отчетливо проступали через тонкую ткань футболки. И это было не единственным проявлением ее возбуждения, мозг ее был все еще затуманен страстью.

Она посмотрела на Роберта: рубашка аккуратно застегнута, волосы почти приведены в порядок, выражение лица мрачное. Трудно поверить, что не больше минуты назад он был охвачен страстью. Был ли?..

Он решительно взял ее за плечи, развернул и подтолкнул к двери.

— Иди, Эми, я займу твоих родителей разговором до тех пор, пока ты не вернешься.

Она повиновалась. Поднявшись по лестнице, Эми вошла в свою комнату и бессильно осела на ближайший стул. Снизу донеслись голоса и возгласы удивления: Тед и Магда удивились, обнаружив в кухне Роберта.

Эми попыталась осмыслить происшедшее. Роберт страстно ласкал ее, и она откликалась на его ласки и ласкала его в ответ. Но что при этом испытывал он? Возбужден он был, это несомненно, но было ли то возбуждение страсти или к ней примешивался гнев из-за ее предполагаемой связи с Виктором?

Конечно, Роберт на нее злился! Эми застонала от отвращения к себе. Не он ли сам признался перед тем, как поцеловать ее, что хотел бы «управлять» ею так же, как Виктор? Но она ответила на поцелуй, потому что хотела Роберта, в его объятиях она испытывала что угодно, только не гнев.

Дурочка, влюбленная дурочка!

Влюбленная?!

Кровь отхлынула от лица Эми.

Неужели она влюбилась в Роберта Харгривса? Как ее угораздило? Когда это случилось?

Так и есть. Она полюбила Роберта, а когда и как это случилось… разве теперь имеет значение?

Эми посмотрела на себя в круглое зеркало, стоящее на туалетном столике. Да, Эми Андерсон, много ты в своей жизни совершила ошибок, но эта перекрывает все!

Снизу доносились голоса. Эми с ужасом подумала, что теперь, когда она осознала, что любит Роберта, она не сможет спуститься в кухню и разговаривать с ним как ни в чем не бывало. Но не выйти к нему она тоже не могла, родителям и так уже, наверное, показалось странным, что она оставила гостя одного. Оставалось только надеяться, что Роберт найдет убедительное объяснение. Однако нужно спускаться, и желательно поскорее.