Эми не смела взглянуть на Роберта. Все зрители как по команде повернулись в ее сторону, глядя на нее кто с любопытством, кто с обожанием. Ни то, ни другое было ей сейчас ни к чему.

— Эмбер Андерс? — тихо переспросил Роберт, враждебно прищурившись. — Вы — та самая Эмбер Андерс?

В устах Роберта ее сценическое имя почему-то прозвучало как оскорбление.

Эми вспомнилось, как Роберт спросил ее, разбирается ли она в музыке. Популярная, можно даже сказать, всемирно известная певица, обладательница всевозможных наград и премий… Было бы удивительно, если бы она не разбиралась в музыке.

Даже если Роберт ее не узнал, имя ее ему определенно знакомо. Эми облизала пересохшие губы. Еда, от которой она только что получала удовольствие, внезапно потеряла вкус и аромат. Она подняла глаза и встретилась с обвиняющим взглядом Роберта. Знать бы еще, в чем он ее обвиняет!

Он, конечно, не ожидал, что в аэропорту его встретит «сама» Эмбер Андерс, но ведь он ее не узнал. Или ей надо было приветствовать его словами: «Привет, я певица Эмбер Андерс, думаю, вы обо мне слышали»?

Во-первых, она не настолько тщеславна, во-вторых, приехала на остров, чтобы насладиться тишиной и покоем, за этим и приезжают на Айлей разные знаменитости. Здесь она может быть самой собой, может спокойно бродить по улицам, заходить в магазины и никто не обратит на нее особого внимания. Эми была как раз одной из тех известных личностей, которых привлекает на остров возможность на время скрыться от назойливого внимания публики и репортеров.

Эми выбросила недоеденную рыбу и картошку в ближайшую урну и только после этого снова посмотрела на Роберта. Он взирал на нее с мрачным видом.

— На фотографиях вы выглядите по-другому, — процедил он.

Еще бы! Приехав в Лондон шесть лет назад, Эми разработала для себя определенный имидж, и ее фотографии, не раз украшавшие обложки газет и журналов за эти годы, соответствовали как раз этому, рассчитанному на публику имиджу. Но, возвращаясь домой, она снова становилась самой собой, настоящей.

Эми поморщилась.

— Декольтированные платья и волосы, выкрашенные под цвет очередного наряда, на острове Айлей не пользуются успехом.

На сцене Эми применяла довольно яркий грим: на фоне подчеркнуто бледного лица ярко выделялись подведенные синим глаза и губы, покрытые алой помадой. В обыденной жизни она никогда не красилась так сильно, еще удивительно, что конферансье ее узнал — пока он не назвал ее по имени со сцены, никто не обращал на нее внимания. Впрочем, удивлялась Эми недолго: на лестнице, ведущей на сцену, стоял Джерри и указывал на нее музыкантам.

— Спасибо, удружил! — произнесла Эми одними губами, сердито глядя на кузена. Она повернулась к Роберту. — Послушайте…

— Насколько я понимаю, Синди и Клифф знают, кто вы такая?

Эми вздохнула.

— Да, но…

Рядом кто-то захлопал.

— Публика требует вас, — холодно перебил ее Роберт. — Лучше вам подняться на сцену.

Эми нетерпеливо посмотрела на него.

— Я могу объяснить…

— Не надо ничего объяснять, Эмбер, — презрительно процедил он. — За меня не беспокойтесь, думаю, я смогу найти машину. Кажется, вы говорили, что она стоит возле музея?

Иными словами, он не собирался ждать, пока она исполнит со сцены какую-нибудь песню, после чего публика, возможно, согласится ее отпустить.

— А мне как прикажете добираться до дому?

Роберт окинул взглядом толпу зрителей.

— Уверен, среди ваших поклонников найдутся желающие подвезти вас. Например, Джерри.

— Может, это покажется странным, но я считала, что даме полагается уезжать с тем же, с кем она приехала! — сердито выпалила Эми. — По-видимому, у вас на этот счет иное мнение.

— По-видимому. — Роберт был непреклонен. — Не спорю, вы хорошая певица, но я отродясь не был ничьим фанатом!

Эми едва расслышала его последнюю реплику: толпа стала хором скандировать:

— Эмбер! Эмбер! Эмбер!

— Не смею вас долее задерживать, — саркастически сказала она, круто развернулась и зашагала к сцене, приклеив на лицо улыбку, которую ее поклонники привыкли видеть на обложках журналов.

Стоило Эми ступить на сцену, как она превратилась в Эмбер Андерс. Пошептавшись с музыкантами, она запела песню, которая пять Лет назад вознесла ее на вершину музыкального Олимпа. Публика хорошо знала эту мелодию, с первыми ее тактами люди стали подпевать певице и хлопать в такт. Все, кроме одного человека. Роберт повернулся спиной к сцене и стал пробираться через толпу, которая теперь, когда на сцену вышла Эмбер Андерс, стала быстро расти.

Ну и пусть, подумала Эми, не очень-то и хотелось, чтобы он остался послушать!

За то, кто она и чем занимается, Эми ни перед кем не собиралась извиняться, и уж тем более — перед грубым высокомерным Робертом Харгривсом.

— Ты что, спятила — выступать бесплатно в какой-то глухомани! О чем ты только думала?!

Эми отвела трубку подальше от уха, дожидаясь, пока Виктор перестанет орать, и стараясь не терять самообладания. В конце концов он выдохся. Тогда Эми сказала ровным голосом:

— Я думала, что имею право поступать так, как хочу.

Может, Виктор и вообразил себя ее ангелом-хранителем, но она его на эту роль не выбирала. Более того, в последнее время его опека стала ей в тягость.

— Какому-то местному репортеру здорово повезло, он продал твою фотографию вместе с рассказом о незапланированном концерте в английские дневные газеты, — продолжал Виктор недовольным тоном, но уже без крика. — Ты только послушай заголовки: «Экспромт Эмбер Андерс», «Эмбер покоряет земляков»…

— Но не ты ли твердил, что любая реклама хороша? — сухо напомнила Эми. — Да и вообще, из-за чего шум? Я спела всего несколько песен.

— Если верить газетам, ты провела на сцене полтора часа.

Так оно и было. Собираясь спеть одну песню и удалиться, Эми в результате дала целый концерт. Зрители принимали ее с восторгом и никак не желали отпускать со сцены, Эми сама не заметила, как пролетело время. Домой ее отвез на своем мотоцикле Джерри — в качестве компенсации за то, что, как он выразился, «втянул ее в это дело».

Но Эми не расстраивалась, что так получилось. Не считая того, что Роберт ушел от нее рассерженным, вечер прошел удачно, давно уже она не получала такого удовольствия от собственного концерта.

А что касается реакции Роберта на мою профессию — так это его проблема, решила Эми, лежа вечером в постели. Он, наверное, и представить не может, как приятно хотя бы на несколько дней превратиться из знаменитой Эмбер Андерс в обыкновенную девушку Эми Андерсон.

— Когда тебе хорошо, время летит незаметно, — сказала Эми Виктору.

— Тебе хотя бы заплатили за выступление?

— Не говори ерунду! — Эми все-таки не выдержала, взорвалась. — Я была просто одной из многих, кого попросили спеть перед благодарными слушателями.

— Еще бы им не быть благодарными! — Виктор снова сорвался на крик. — Бесплатно побывать на концерте Эмбер Андерс!

Эми понимала, почему он так разъярился: Эмбер Андерс могла запросить за свой концерт тысячи фунтов, ее пластинки расходились миллионными тиражами. Но потом она вспомнила довольную улыбку Джерри и тоже улыбнулась. После концерта они не сразу поехали домой, а еще посидели в баре в компании друзей.

— Здесь, на острове, я просто Эми Андерсон.

— Догадываюсь, — процедил Виктор. — Во всех газетах гадают, не являются ли «струящиеся по плечам волосы и лицо без косметики» элементами нового имиджа Эмбер Андерс.

Вот оно, подумала Эми, Виктор наконец затронул вопрос, который его действительно волнует. Мое решение уехать из Лондона было вызвано двумя причинами: во-первых, мне нужно было отдохнуть, а во-вторых, мне изрядно надоел образ роковой соблазнительницы Эмбер Андерс.

— Виктор, это не имидж, это настоящая я, — тихо сказала Эми.

На протяжении нескольких лет настоящая Эми была скрыта под личиной Эмбер Андерс чуть ли не пятьдесят недель в году, порой Эми казалось, что передышки не будет никогда. Перед отлетом из Лондона Эми сказала Виктору, что хочет сменить сценический образ и даже репертуар. Виктор пришел в ужас, и Эми понимала почему.