— Буду. — Гэйб не знал, что говорить, и с трудом подбирал слова. — Удачи тебе в твоей новой работе.
Фэйт сжала губы.
— Спасибо.
Гэйб вдруг заметил, что они до сих пор держатся за руки, и отнял руки.
— Прощай, Фэйт Эддисон.
Ее взгляд стал мягче.
— Прощай, Габриель Логан.
Глава одиннадцатая
За ветвями деревьев сияла полная луна. В лесу был густой туман. Она слышала топот копыт впереди себя, но ничего не было видно.
Подожди! Она позвала его. Пожалуйста, подожди!
Ответа не последовало, но конь остановился.
Она приподняла тяжелые юбки и побежала по тропинке. Ее дыхание участилось. Она постоянно наступала на острые камни.
Когда тропинка повернула, она увидела его верхом на великолепном жеребце. Мужчину и коня окружала туманная дымка, отчего они казались больше.
Я заблудилась и не могу найти дорогу домой.
Всегда к вашим услугам, миледи.
При звуке его голоса у нее потеплело на душе, в ее сердце вернулась надежда.
Покажи мне свое лицо, храбрый рыцарь, чтобы я знала, кому доверяю свою безопасность.
Он поднял забрало.
Возглас удивления сорвался с ее губ. Ты! Это ты!
Рыцарь улыбнулся.
Да, миледи, это я.
И где-то в глубине души она поняла, что нашла его — свою настоящую любовь — и что он доведет ее до самого дома.
Стук в дверь разбудил Фэйт. Она в изумлении открыла глаза. Габриель Логан преследовал ее даже во сне. Стук повторился. Она потерла усталые глаза.
— Войдите.
На пороге стоял отец с картонной папкой в руках.
— Во сколько ты вчера вернулась домой? — заботливо поинтересовался он.
— Я нечаянно уснула здесь и проспала до утра.
— Тебе надо больше отдыхать, дорогая.
Ей надо постоянно чем-то заниматься, чтобы выкинуть из головы Габриеля и Бэрри-Пэтч.
— Потом отдохну. Поступило два предложения насчет гостиницы на Олимпийском полуострове в штате Вашингтон. Ты должен посмотреть их, папа. Отель принадлежал одной и той же семье целых четыре поколения. Здание в хорошем состоянии, надо только немного его подновить.
— Звучит неплохо, — с одобрением сказал Билл. Ты уже делаешь успехи.
Фэйт кивнула, довольная, что отец это заметил.
— Я хочу кое-что тебе показать. — Он вытащил из папки лист бумаги и подал его Фэйт. — Это твой детский рисунок.
На картинке был нарисован дом, а внизу карандашом было подписано: Фэйт и ее «Гэйблз инн».
— Когда я увидел особняк Лараби, мне бросилось в глаза разительное сходство с твоим рисунком.
Фэйт стала внимательно рассматривать картинку. Красивый фронтон, крыльцо и рыжий пес.
Правда, Фрэнка он напоминал весьма отдаленно.
И для полноты картины недоставало Габриеля.
У нее в горле встал ком.
— Мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива, Фэйт, — с нежностью произнес Билл. — Может быть, мы слишком настойчиво звали тебя домой.
— Я сама решила приехать.
— Фэйт, пойми меня правильно, мы очень хотим, чтобы ты была с нами, но если ты хочешь вернуться в шоу-бизнес или, — он кашлянул, — в Бэрри-Пэтч, то мы не станем тебе мешать.
— При чем здесь Бэрри-Пэтч?
— Разве там тебя никто не ждет?
— Никто. — По крайней мере, она там никому не нужна.
— Твоя мать считает иначе.
Фэйт помедлила.
— Даже мама порой ошибается.
Билл пробормотал что-то себе под нос. Очевидно, он не поверил дочери.
Глядя на рисунок, Фэйт вдруг ощутила непреодолимое желание повернуть время вспять. Ведь именно там ее ждет счастье. Так подсказывало ей сердце — а оно никогда не обманет. Можно сидеть сложа руки и ждать, когда бравый рыцарь найдет ее, а можно спасти его самой, с улыбкой подумала Фэйт.
Теперь Гэйб был полноправным хозяином особняка, столько лет принадлежавшего Лараби.
Мечта всей его жизни стала реальностью. Он вошел в гостиную и поправил плед на диване. Это был подарок Генри и Элизабет.
Как ни странно, сознание того, что у него теперь есть свой угол, не приносило Гэйбу ожидаемой радости. Дом, собака…
Гэйб перевел взгляд на Фрэнка, растянувшегося перед камином.
Он представил, как у самого камина висят детские носочки, а у окна стоит огромная рождественская ель.
Все так и будет, если он станет постоянно напоминать себе об этом.
В доме было пусто. Так же, как и в его жизни и в его сердце.
Гэйб плюхнулся на диван и уставился в одну точку.
Как глупо он поступил!
Все это время он гнался за неосуществимой мечтой. Его отец никогда не умел планировать свои действия, зато Гэйб настолько уверовал в свои планы, что не смог вовремя отступить от них.
И в результате упустил Фэйт.
Идиот.
Фрэнк тявкнул, будто подтверждая мысли хозяина.
Черт. Гэйб потер рукой лоб. Ему нужна Фэйт, только Фэйт, и никто больше. Даже дом перестал быть ему нужен.
Как же слеп он был, что не разглядел свое счастье у себя под носом!
Больше так продолжаться не может.
— Пошли, Фрэнк, — решительно сказал Гэйб псу. Мы отправляемся в путь.
Она вернулась домой.
Фэйт взглянула на особняк, который теперь принадлежал Гэйбу, и мысленно повторила все, что она хочет сказать ему. Суфлер пришелся бы сейчас очень кстати. Не помешал бы и режиссер; должен же кто-то проследить, чтобы все прошло как по маслу. Но Фэйт была одна, совсем одна, и никто не мог помочь ей.
Она впервые в жизни доверилась голосу сердца. Прежде ни одно решение не было так важно для нее, и Фэйт была в смятении.
Ну же, будь умницей.
Входная дверь распахнулась, и ее сердце бешено заколотилось. Фэйт призвала на помощь все свои силы.
На крыльцо выскочил Фрэнк. Увидев ее, он тявкнул и стремительно сбежал вниз по ступенькам.
— Привет. — Фэйт наклонилась, чтобы поздороваться с псом. Фрэнк чуть не сбил ее с ног, и Фэйт крепко обняла ласкового великана. — Я тоже по тебе скучала.
— Фрэнк!
Когда Фэйт услышала голос Гэйба, у нее по спине побежали мурашки. Долгожданный момент настал. Она сделала глубокий вдох.
— Фэйт? — в изумлении промолвил Гэйб. — Как ты здесь оказалась?
Она вздернула подбородок.
— Я искала тебя.
Он ошеломлен. Отлично. Гэйб ее не ждал.
Сердце у нее ушло в пятки, но Фэйт решила идти до конца.
Она взглянула на крыльцо. Что-то переменилось.
— Ты повесил качели. — Фэйт поднялась с земли, взошла по ступеням и уселась на качели. — Какая прелесть!
Гэйб сел рядом.
— Да. Спасибо. Так ты искала меня?
— Я хотела… то есть мне нужно было увидеться с тобой. — Фэйт посмотрела на дерево, около которого они впервые увидели друг друга.
— Что ж… — он засмеялся и провел рукой по волосам. — Мы с Фрэнком как раз собирали вещи, когда ты подъехала. Нам, то есть мне тоже надо было с тобой увидеться.
Сердце готово было выскочить из ее груди.
— Зачем?
— Я помню, что ты терпеть не можешь извинения, но я хотел попросить прощения.
Фэйт не хотела никаких извинений. Она хотела его любви.
— Тебе не за что извиняться.
— Это не так. — Он глубоко вздохнул. — Я должен был предупредить тебя, что хочу приобрести особняк.
Здесь он был прав. Фэйт согласно кивнула.
— И я должен был честно сказать тебе, что моя мать выдала тебя прессе, чтобы ты как можно скорее уехала из нашего города.
— Но почему?
Гэйб повернулся к ней и посмотрел на нее своими выразительными голубыми глазами. У Фэйт перехватило дыхание.
— Она боялась, что ты разобьешь мое сердце.
Это было так неожиданно, что Фэйт на мгновение потеряла дар речи.
— Неужели я, — Фэйт внимательно смотрела ему в глаза, — разбила твое сердце?
— Разбил его я сам, — признался Гэйб. — А благодаря тебе оно вновь зажило полной жизнью.
Он произнес это так нежно, что Фэйт захотелось плакать.
— Ты нужна мне, Фэйт.
Фэйт была на седьмом небе от счастья.
