Он пододвинул молоко Дороти, и она налила немного себе в чашку, слегка нахмурившись.

— То есть ты хочешь сказать, что переехал сюда только после его смерти?

— Именно. Я еще не успел разобраться тут во всем, но решил обосноваться в этом доме.

— А не от меня ли это зависит? — холодно проговорила Дороти, потянувшись за чайником.

Гатри мрачно кивнул.

— Стив был человеком слова, у него, видимо, просто руки не дошли изменить завещание. Однако могу тебя заверить, что он хотел передать Биндабурру в надежные руки.

— Это только твои слова! — возразила Дороти.

— Я и не ожидал, что ты станешь уважать нашу со Стивом договоренность, — ответил Гатри презрительно. — Я предложу тебе хорошую цену за твою долю.

Дороти размешала сахар и, звякнув ложечкой, положила ее на стол.

— А если я не стану продавать?

— А что тебе еще остается делать? — раздраженно сказал Гатри. — Ты же не собираешься остаться здесь сама?

Дороти медленно откинулась на спинку стула и принялась поправлять свои браслеты.

— А почему бы и нет? — сказала она, наконец.

— Да не смеши меня! — нетерпеливо проговорил Гатри. — Ты не можешь здесь остаться.

— Не вижу для этого ни одной причины! — Дороти не собиралась сдаваться. — Это ведь мой дом, не так ли?

Он с шумом втянул в себя воздух, по всей видимости, с трудом сдерживая гнев.

— Если ты, таким образом, набиваешь цену, то у тебя ничего из этого не выйдет, Дороти… Простите, мисс Маккуин.

— Меня не интересуют деньги, — сказала она, свирепо сверкнув на Гатри глазами. — Я собираюсь исполнить волю, дяди Стива, и можешь не рассчитывать, что я передам все тебе, как только ты помахаешь чековой книжкой у меня перед носом!

— Ты серьезно отказываешься от денег?

— Я любила дядю Стива, — прошипела злобно Дороти. — И это главное. А если ты думаешь, что я приехала сюда только для того, чтобы поднимать цену на какое-то ничтожное провинциальное имение…

— Ах, так, по-твоему, Биндабурра — это ничтожное провинциальное имение?!

Дороти почувствовала, что слетка увлеклась.

— Я понимаю, что дядя Стив так совсем не считал, — согласилась она. — Я хотела сказать, что эта собственность не волнует меня с финансовой точки зрения.

— Биндабурра, к твоему сведению, занимает больше десяти тысяч квадратных километров, — проговорил Гатри ледяным тоном. — Это очень дорогостоящее имение, — продолжал он, не обращая внимания на удивление Дороти, — и ты должна бы была понять это, прежде чем с легкостью заявлять, что она не интересует тебя в финансовом отношении. Я лично считаю, что ты просто сумасшедшая, если не примешь моего предложения купить у тебя твою долю. Ты вряд ли сможешь продать ее кому-нибудь еще, имея такого совладельца, как я!

— Я и понятия не имела, что она так велика, — пробормотала Дороти, судорожно силясь перевести километры в мили. Впрочем, вряд ли ей стоило напрягаться: и так все было ясно.

— Ну, может, теперь ты поймешь, что тебе не имеет смысла оставаться здесь?

Дороти капризно подняла подбородок.

— Нет!

— Биндабурра — не место для того, кто просиживает все дни напролет перед зеркалом, любуясь своей внешностью, — проговорил Гатри, бросив на нее уничтожающий взгляд.

Дороти вскипела:

— Я не просиживаю все дни напролет перед зеркалом! Я привыкла работать.

— Вот как! — Гатри не скрывал своей иронии. — И чем же ты занимаешься, если не секрет?

— Я актриса.

— А, актриса… ну, это другое дело! Это настоящая работа!

— Играть на сцене — это действительно работа, — запротестовала Дороти. — И очень тяжелая работа! Это только со стороны она кажется легкой.

— Тем не менее, она не имеет ничего общего со скотоводческим хозяйством, или ты не согласна?

Дороти вызывающе громко отхлебнула из чашки.

— Я могла бы научиться.

— Мы говорим не о роли в какой-нибудь пьесе! — Гатри усмехнулся. — Стив всю жизнь из кожи вон лез, чтобы превратить Биндабурру в одно из самых лучших имений в этой части Австралии, и я не позволю тебе пустить все это по ветру. Помимо всего прочего, я должен учитывать свои собственные интересы. Я сейчас прекрасно управляюсь с Биндабуррой и, заверяю тебя, вполне способен, управляться с ней и дальше без твоего участия!

— А я, помимо всего прочего, тоже, должна учитывать свои интересы, — возразила Дороти. — И что ты там сказал о других имениях, которыми владеешь? Откуда мне знать, может, в конце концов, Биндабурра окажется для тебя на последнем месте?

Гатри сжал зубы.

— Об этом не может быть и речи! В других имениях у меня есть управляющие, которые постоянно следят за делами. У меня уже все подготовлено для того, чтобы переселиться сюда окончательно.

— Это преждевременное решение, тебе так не кажется? Мог бы, по крайней мере, дождаться, пока я приеду и приму окончательное решение!

— Но я был уверен, что ты решишь продать свою часть Биндабурры! — бросил Гатри. — И уж тем более мне и в голову не приходило, что ты бросишь все и сломя голову помчишься смотреть, что тебе досталось от старика.

— Все это не так! — запротестовала девушка, задетая за живое.

— А мне кажется, именно так! Ты и твоя семья игнорировали Стива на протяжении сорока лет. И только когда он приехал в Англию, и вы узнали, что он владеет животноводческим хозяйством, вы начали виться вокруг него. О, с тех пор письма ему просто посыпались, но вы стали поддерживать со Стивом отношения, только лишь, когда поняли, что вам может что-то перепасть от него.

Дороти ударила чашкой об стол так, что даже чай выплеснулся.

— Я уже говорила, что не знала, что Биндабурра чего-то стоит!

— Это только твои слова, — язвительно передразнил Гатри.

— Что ж, тебе придется им поверить в таком случае.

— Только если ты поверишь моим словам, что Стив намеревался оставить Биндабурру мне, — ответил он с твердостью в голосе.

Воцарилась враждебная тишина, во время которой они неприязненно поглядывали друг на друга. Первой нарушила молчание Дороти.

— Ты говоришь, что у тебя еще есть имения. Почему я должна продавать свое единственное, чтобы у тебя стало на одно больше?

Гатри покачал головой.

— Биндабурра — особое имение, — произнес он после небольшой паузы. — Я давно о ней мечтал. Я хочу владеть всей Биндабуррой, чего бы мне это ни стоило! Если мне придется заплатить тебе щедрую цену за то, что и так по праву принадлежит мне, я не поскуплюсь. Но я вовсе не желаю играть с тобой в эти глупые игры.

— У меня и в мыслях нет играть в игры, — сказала Дороти, сердито встряхнув рыжими волосами. — С чего ты взял, что Биндабурра по праву принадлежит тебе? Если бы дядя Стив хотел, чтобы Биндабурра стала твоей, он бы и завещал ее тебе, однако же, он этого не сделал. И я сейчас здесь совсем не потому, что жаждала увидеть, что мне перепало от него, как ты только что выразился, а потому, что я чувствовала, что обязана приехать сюда. И если он завещал имение мне, то это потому, что он хотел, чтобы я была его владелицей, и я не собираюсь отказываться от Биндабурры по первому твоему требованию.

Смяв в кулаке банку из-под пива, Гатри сердито воскликнул:

— Прекрасные слова, но почему бы тебе не посмотреть на факты трезво? Животноводческое хозяйство — это не место для такой, как ты. Здесь тяжелая жизнь без каких-либо удобств, и масса работы, ты не протянешь и пяти минут в таких условиях.

— Вполне возможно, но, тем не менее, тебе не удастся так легко заставить меня продать ее, — проговорила Дороти, допив остатки чая и вставая из-за стола. — Ты довольно ясно дал мне понять, чтобы я убиралась отсюда. Возможно, я так и сделаю, но только после того, как сама приду к выводу, что это действительно разумное решение. А до тех пор я собираюсь остаться здесь, так что тебе придется просто-напросто смириться с моим присутствием. Вот так-то!

После этих смелых слов Дороти никак не могла заснуть. Она ворочалась в постели, размышляя, что же будет с ней дальше. Дом был холодный и неуютный, да еще компания этого человека, который явно не доверяет ей и мечтает от нее избавиться. Если бы не ее упрямство, она с удовольствием согласилась бы на любое его предложение и вернулась бы обратно в привычный цивилизованный мир.