Гатри на протяжении почти всего дня бывал в отъезде, и Дороти дорожила временем, которое они проводили наедине. Частенько по вечерам, когда он возвращался уставший и пыльный, они сидели на веранде в лучах заходящего солнца, пили пиво и разговаривали. Прильнув к нему, Дороти говорила себе, что вряд ли возможно быть счастливее, чем она. А когда захлопывалась дверь за последним работником, он поворачивался к ней с улыбкой и брал в свои объятия.

— Наше месячное соглашение завтра истекает, — сказал Гатри однажды в воскресенье, когда они наслаждались возможностью остаться в постели до восьми.

— Месяц? Неужели прошло так мало? — Дороти удивленно подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Ее рыжие волосы упали ему на лицо, и он аккуратно заправил их ей за уши, понежив руку в их мягком шелке.

— Кажется, что гораздо больше, правда?

Дороти не могла представить себе, что было время, когда она не знала его, даже не догадывалась о его существовании.

— Но нам не придется снова драться, правда?

Гатри улыбнулся.

— Я уверен, что мы сможем договориться о новых условиях. — Но тут его улыбка погасла. — Если ты, конечно, собираешься остаться.

Дороти заглянула в его глаза, ее собственные излучали теплоту.

— Я останусь, — сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его.

Пальцы Гатри погрузились в ее волосы, чтобы удержать ее голову в таком положении, но в этом не было нужды, и он обнял ее.

Позднее, когда Дороти вернулась на землю со вздохом счастья, она возобновила прежний разговор.

— А не подразумевалось ли, что я к этому времени должна буду покинуть Биндабурру? — спросила она, лениво водя пальцем по его груди. — Я думала, что ты собирался создать для меня невыносимые условия, чтобы я поскорее уехала.

— Я изменил стратегию, — усмехнулся Гатри, — я понял, что ты слишком упряма, чтобы сдаться, а потом…

— Что потом? — Дороти погладила его волосы.

— А потом я обнаружил, что вообще не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он.

Весь день эти слова не выходили у нее из головы. Они никогда не заговаривали о женитьбе до этого, и она была довольна тем положением вещей, которое существовало. В конце концов они ведь знали друг друга всего лишь месяц, и хотя Гатри фактически никогда не говорил ей, что любит ее, в этом не было нужды. Ральф был, наоборот, полон слов, но Гатри был полон действия, и он показывал ей, как любит ее, каждый раз, когда прикасался к ней. И пока этого ей хватало.

Они сидели за ленчем, когда услышали звук подъехавшей машины. Гатри вышел посмотреть, кто там, и вернулся назад в компании приятной на вид супружеской четы с четырьмя детьми, младшему из которых было на вид года три-четыре.

Они были первыми людьми, которых Дороти увидела в Биндабурре, и она впервые подумала, в какой глуши располагалось имение. От природы Дороти была очень общительной, любила шумные компании и была душой любой вечеринки. Вернуться обратно в Лондон ее вовсе не тянуло, однако она была рада возможности поболтать с новыми людьми.

Она просияла улыбкой, когда Гатри представил чету: Сьюзен и Элвин Стоун.

— Располагайтесь, я сейчас приготовлю кофе, — сказала она.

Когда Дороти вернулась с чашками, Гатри взглянул на нее через стол.

— Элвин только что рассказывал, что они привозят сюда детей уже три года. Стив разрешал им на неделю разбивать лагерь неподалеку от воды.

— Это правда, — неожиданно заговорил Джим, который открывал рот лишь в самых крайних случаях. — Мистер Маккуин всегда был им рад. Он говорил, что они хоть и городские, но все всегда делали правильно — следили за огнем и никогда не оставляли после себя никакого мусора.

Элвин Стоун был, пожалуй, несколько смущен этой неожиданной защитой.

— Мы живем в Сиднее, но хотим, чтобы дети научились любить природу, — объяснил он. — Мы познакомились с мистером Маккуином случайно, и он позволил нам расположиться на его земле, и нам так понравилось в этих краях, что с тех пор мы приезжаем сюда каждый год.

И сегодня мы приехали, чтобы спросить его, нельзя ли нам снова тут пожить… — Он помолчал немного. — Нам было очень тяжело узнать, что он погиб. Он был прекрасным человеком.

— Ваш муж считает, что мы могли бы снова остановиться тут, — добавила Сьюзен.

— Но только если ты согласна, — мягко вставил Гатри.

Дороти подумала, что как-то неловко было бы объяснять, что на самом деле они с Гатри не женаты.

— Разумеется, — сказала она. — Я уверена, что дядя Стив хотел бы, чтобы мы приняли вас, как он.

— Очень любезно с вашей стороны, — с благодарностью ответила Сьюзен. — У нас все есть с собой, так что мы ничем не будем вас тревожить.

Дороти было довольно жаль смотреть, как они уезжают. Ей было очень приятно поболтать с Сьюзен, она успела подружиться с детьми и сбегать с ними в курятник за яйцами, так что, когда пришло время возвращаться, ребят чуть ли не силком тащили в машину. Когда их джип отъезжал, они все высунулись в окна и долго махали Дороти.

— Смотрю, у тебя появились новые поклонники, — проговорил Гатри, подойдя к ней сзади и обняв. Работники уже вернулись к своим обязанностям, и они были одни на пыльной веранде.

Дороти прислонилась к нему спиной, положив руки поверх его рук.

— Похоже, они милая семья, — сказала она немного задумчиво. Интересно, каково было бы иметь детей здесь в Биндабурре? Их собственных детей…

— Приятно время от времени видеть новые лица, — заметил Гатри, по-своему истолковавший ее вздох. — Я забываю, как скучно тебе, должно быть, временами. Ты не привыкла к такой оторванности от мира.

— Мне совсем не скучно, — возразила она. — Я так счастлива, что мне не нужен никто, кроме тебя.

Он поцеловал ее в шею.

— Все равно ты большую часть времени проводишь наедине с собой. Тебе нужно бы почаще видеться с людьми.

— Чего мне действительно не хватает, так это магазинов, — призналась ему Дороти. — Иногда я скучаю по покупкам. Нет ли здесь где-нибудь поблизости магазина?

— Здесь нет ничего поблизости, — улыбнувшись, ответил Гатри. — Ближайший магазин находится в Уинтоне, но там ты вряд ли найдешь что-нибудь по вкусу. Если ты согласна подождать недельку, то мы слетаем в Сидней, и там ты сможешь купить все, что тебе угодно.

— Да мне на первых порах сойдет и что-нибудь попроще, — сказала Дороти, хотя идея поехать с Гатри в Сидней ей очень понравилась. — А сколько ехать до этого Уинтона?

— Часа полтора или два, в зависимости от дорог. Но сейчас мы слишком заняты.

— Я могла бы и одна съездить! — Гарри и Джим вытащили ее машину из грязи и пригнали в усадьбу, с тех пор она стояла без дела возле дровяного сарая. — Я же плачу за машину, могу же я, по крайней мере, хоть один раз воспользоваться ею?

Гатри выглядел довольно озадаченным.

— Мне не хочется тебя отпускать одну.

— Тогда я останусь в машине, как ты меня учил, и если я не вернусь до темноты, тогда ты сможешь выехать на поиски. Хотя не думаю, чтобы так трудно было найти дорогу.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы убедить его, и в конце концов Гатри согласился отпустить ее одну.

— Ты уверена, что точно знаешь, куда тебе ехать? — спросил он, когда она на следующее утро бросила на переднее сиденье список покупок.

Дороти помахала перед его носом картой, которую он нарисовал накануне, и поцеловала его на прощание.

— Не волнуйся, — сказала она весело. — Я вернусь раньше тебя!

Полная, радостного воодушевления, Дороти вывела машину со двора. Кто бы мог подумать, что она будет взволнована поездкой в магазин за мукой, сахаром, новой сковородой и щеткой?

Уинтон оказался одной-единственной широкой пыльной улицей посреди пустого места, непонятно как появившейся в такой глуши. Судя по надписи на указателе, до ближайшего города было, с одной стороны двести шестьдесят, а с другой — четыреста семьдесят шесть километров. В деревушке имелся бар с крытой верандой, медпункт, станция техобслуживания и крохотный полутемный магазинчик, полки которого были заполнены весьма странным ассортиментом товаров. Консервированные фрукты соседство-кали тут с тюбиками с пеной для бритья, чернослив — с тушенкой в банках, а печенье — с кремом от солнца. Там же имелось холодильное помещение, а также прозрачный шкаф со свежими овощами и фруктами, окруженный пластмассовыми стульчиками, и стенд с поздравительными открытками.