— Мои слова?!

— По всей видимости, разговор шел про игру на сцене. Ты сказала, что жизнь заключается в том, чтобы делать то, что любишь, и не жалеть потом, что не сделал чего-то. — Гатри улыбнулся и нежно убрал с ее лица прядку волос. — На Стива произвело огромное впечатление то, как ты отдаешь всю себя тому, что делаешь, ты заставила его вспомнить, как много значит для него Биндабурра, и, вернувшись, он встретился со мной.

— Так он же вроде не разговаривал с О'Нилами?

— С моим отцом, но не со мной. Должно быть, ему нелегко далось признать, что он совершил ошибку, отклонив мое предложение. Но он знал, по крайней мере, что мне судьба Биндабурры дорога не меньше, чем ему, и я не допущу, чтобы ее превратили в нефтяное месторождение.

— И как вы избавились от Боба?

— Как и все бесчестные люди, он трус в душе. Я просто-напросто пришел к нему и заявил, что отныне я партнер Стива, и ему придется несладко, если он продолжит свои попытки запугать его. Я предложил ему хорошую цену за его часть имения и объяснил, что ему лучше поискать нефть в другом месте.

— Не верю, что он так просто уступил!

Гатри мрачно улыбнулся.

— Скажем так, я доходчиво разъяснил Бобу, что поступить так будет в его же интересах, — сказал он, и Дороти подумала, что Боб, пожалуй, поступил в высшей степени разумно, выполнив требования Гатри. — С тех пор он никак не может простить мне то, что он называет оскорблением, и никогда не упускает возможности отомстить мне. Поэтому-то он и заварил эту кашу с тобой. Ему достаточно было лишь один раз взглянуть на тебя, чтобы догадаться, какие чувства я могу испытывать к тебе, и желание нанести мне удар побольнее оказалось для него непреодолимым.

— Но почему Шейла наврала мне насчет тебя? Ее-то ты никак не оскорбил.

Он пожал плечами.

— Думаю, Шейла не могла смириться с тем, что я уже не питаю к ней любви. Я должен был всю жизнь оставаться безутешным, а вместо этого я полюбил тебя. Ей это не понравилось. Она, вероятно, была уверена, что стоит ей только поманить меня пальцем, как я тут же упаду к ее ногам. Она взбесилась, когда я высказал ей все, что о ней думал.

Дороти тотчас вспомнила сцену, которую она наблюдала на вечеринке, и искаженное лицо Шейлы, когда она отпрянула от Гатри.

— Ты хочешь сказать, что она пыталась заставить меня уехать, чтобы ты достался ей самой?

— Шейла не допускала и мысли, что у нее могут быть соперницы, особенно такие, как ты.

— Не могу себе представить, чтобы Шейла с ее-то внешностью ревновала к кому-нибудь! — удивленно проговорила Дороти.

Гатри улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.

— Возможно, у нее и ангельское личико, но в сравнении с тобой она казалась бесцветной и безжизненной. Не удивительно, что они оба изо всех сил старались навредить нам. Шейла не хотела, чтобы ты стала моей женой, а Боб не хотел видеть меня полноправным хозяином Биндабурры.

— Что ж, похоже, они просчитались, — проговорила Дороти, поцеловав его в щеку.

— Значит ли это, что ты согласна выйти за меня замуж и вернуться в Биндабурру? — спросил Гатри.

Во взгляде его было столько любви, что Дороти показалось, что она утопает в ней.

— Попробуй меня отговорить! — ответила она, и на этот раз поцелуй был еще дольше и слаще, он словно обещал счастье на долгие годы. — Интересно, не это ли имел в виду дядя Стив, когда писал, что надеется, что я когда-нибудь приеду в Биндабурру, — счастливо пробормотала Дороти. — Он считал, что ты должен мне понравиться.

— Знаешь, — произнес Гатри с усмешкой, — он все уши прожужжал мне про тебя, когда я приезжал к нему. Я хотел вести разговор о хозяйстве, а он то и дело твердил о какой-то английской девчонке, которая мне казалась просто невыносимой. Я не мог поверить, что такой практичный человек, как Стив, способен увлечься кем бы то ни было. А потом ты приехала… — Он улыбнулся, глядя в горящие глаза Дороти. — Остальное ты знаешь! Хватило одного взгляда этих прекрасных глаз, чтобы я навсегда потерял покой!

— Что ж, по крайней мере, мы знаем, что он одобрил бы наш союз, — счастливо проговорила Дороти. Гатри вдруг засуетился и полез в карман.

— Думаю, он также был бы рад, если бы ты надела вот это, — произнес он и раскрыл ладонь, в которой лежало кольцо, которое дядя Стив некогда купил для Джулии. Гатри отдал его в ювелирную мастерскую, и после чистки бриллиант и золото ослепительно сверкали на солнечном свету. — Я привез его с собой как раз для такого случая, — сказал он. — Оно в любом случае твое, но я подумал, что тебе приятно будет принять его от меня, раз Стив свел нас вместе. — Он сделал паузу и посмотрел в лицо девушке. — Но если ты хочешь, я куплю тебе новое кольцо.

— Нет. — Дороти покачала головой. — Я надену это для дяди Стива. Ему было бы приятно узнать, что это кольцо наконец кто-то носит. А ты можешь купить мне новое кольцо на свадьбу, — сказала она, протянув руку так, чтобы Гатри мог надеть кольцо на палец.

— А также новую плиту, — сказал он, улыбаясь, и снова поцеловал ее.

Дороти вздохнула. Безграничное счастье переполняло ее, она положила голову на его плечо и повернула руку так, чтобы алмаз заиграл на солнце.

— Как жаль, что мы впустую потеряли столько времени, — проговорила она. — Ты не можешь себе представить, как я страдала без тебя.

— Могу. — Гатри поднял ее лицо и заглянул в глаза. — Каково, по-твоему, было мне, когда я вернулся домой и обнаружил, что тебя нет? Дом стал таким одиноким и пустым без тебя. Я садился на веранде, и воспоминания о тебе захлестывали меня. Мне постоянно казалось, что я слышу твой смех, что я вижу твой силуэт, а иногда я просыпался ночью, и мне казалось, что я слышу твое дыхание в тишине, но я протягивал руку — и вспоминал, что тебя нет.

Глаза Дороти заблестели от слез.

— И со мной было в точности то же самое. Я чуть не умерла от тоски без тебя, — проговорила она, и они снова поцеловались, чтобы заглушить эти ужасные воспоминания. — Почему ты не приехал раньше? — прошептала она наконец. — Ты получил мое письмо?

— Да, и я зачитал его до дыр, — Гатри обнял Дороти крепче. — Я то и дело раздумывал, не прыгнуть ли мне на самолет, но ведь ты не написала ничего про то, что любишь меня, и я решил подождать, пока твоя доля окончательно отойдет ко мне, чтобы ты не думала, что меня привлекает в тебе что-либо, кроме тебя самой. — Он помолчал и поцеловал ее волосы. — Я подумал и решил дать тебе шанс самой выбрать то, что ты хочешь. Вдруг ты получила ту роль, на которую собиралась прослушиваться, и решила полностью сосредоточиться на карьере? К тому же я никогда не забывал, что мне фактически нечего предложить тебе взамен той жизни, которую ты ведешь здесь, и мне оставалось только надеяться, что ты все-таки выберешь Биндабурру и меня.

— Я выбрала вас давным-давно, — сказала Дороти. — Я понимаю, почему ты предложил тогда повременить с замужеством, но теперь, когда я убедилась, что ты нужен мне больше всего на свете, нам ведь не придется больше ждать, ведь правда?

— Думаю, у нас обоих было достаточно времени подумать, — согласился Гатри, — и теперь, когда мы снова вместе, я ни за что не отпущу тебя.

— И ты ничего не имеешь против того, что твоя жена ничего не умеет? — поддразнила Дороти, припомнив, какого мнения он был о ней в самом начале их знакомства.

— Кто сказал, что ты ничего не умеешь? — Гатри притворился возмущенным. — Ни у кого в мире бифштексы не пригорают так, как у тебя. Знаешь, как мы соскучились по этому характерному привкусу угля! — Его глаза вдруг стали серьезными. — Нет, Дороти, ты умеешь главное — ты превратила Биндабурру в теплый дом, а меня — в счастливого человека. Ничто не может быть важнее этого!

— И ты не хочешь, чтобы я окончила краткие курсы кулинарии?

— Нет, я не хочу, чтобы что-то в тебе изменилось. — Улыбка снова засверкала в его глазах. — Если ты выучишься готовить, тогда я научусь давать моим чувствам свободное проявление, как Ральф.

Дороти рассмеялась.