Может, попытаться проникнуть на базу на авось: переодеть семерку казаков в немецкие маскхалаты, экипировать под «маршрутников» и пустить по их тропе в ущелье к входу–лазу в подземный лагерь? Чем черт не шутит?.. Нет, это не годится, нельзя рисковать жизнями казаков.

Попробовать незаметно проникнуть на базу через лаз, обнаруженный Гамузом с помощью вервольфовцев, что прошлой ночью ходили к роднику за водой? Но если противник так обезопасил базу со стороны ущелья, неужели он позволит беспечность в другом месте? Вряд ли. Однако как заманчиво захватить вервольфовцев врасплох! Нужно, обязательно нужно рискнуть! И лучше не в ущелье, а наверху, у второго лаза.

— Прогуляемся–ка в лес, — предложил Шевчук командиру разведчиков. — Хочу еще раз взглянуть на гамузов ход…

Вот и место, откуда прошлой ночью появились вервольфовцы и где они исчезли, вернувшись от родника. Большая глыба–выворотень, узкая продолговатая щель под ней, массивный камень, одним концом завалившийся в щель. Если его вытолкнуть из щели, в освободившееся отверстие вполне может пролезть взрослый человек. По–видимому, так поступают вервольфовцы, когда пользуются этим выходом.

Значит, точно так придется действовать и разведчикам, которым предстоит отправиться в гости на вражескую базу. Но не может быть, чтобы их не поджидал здесь какой–нибудь сюрприз! Что это будет? Фугас, который сработает при изменении положения камня? Мина–ловушка, что рванет под ногами непрошеных гостей в самом лазе? Пулеметная очередь, которая хлестнет по разведчикам из подземной темени? Есть над чем поломать голову!

— Будем атаковать базу отсюда, — и Шевчук указал командиру разведчиков на глыбу–выворотень. — Начало операции в шесть ноль–ноль. Будь другом, пригласи ко мне обоих сотников. Сядем в кружок и прикинем, как меньшей кровью получше свое дело сделать…

Они разошлись за час до начала операции. Одна пластунская сотня в полном составе должна была со всех сторон окружить ущелье: возможно, база имела неизвестные казакам выходы, через которые вервольфовцы постараются незаметно ускользнуть. Другая сотня, оставив один свой взвод у глыбы–выворотня, отправилась на дно ущелья. Разведчики, рассыпавшись цепью, залегли вокруг поляны с лазом.

И вот шесть утра.

— Вперед! — негромко скомандовал Шевчук. Двое разведчиков с автоматами в руках поползли к выворотню. У глыбы замерли слева и справа, настороженно озираются по сторонам. Все спокойно. Положив автоматы перед собой, разведчики достали из чехлов малые саперные лопаты, начали быстро расширять щель сбоку от завалившегося в нее камня. Мелькали отполированные до блеска лезвия лопат, росли горки выброшенной земли. И вдруг…

Та–та–та! Та–та–та! — прозвучали две короткие очереди из пулемета.

Один из разведчиков сразу ткнулся лбом в землю, второй выпустил из рук лопату и схватился за автомат. Раздалась еще очередь, и он вытянулся рядом с товарищем. Оба раза стреляли из едва заметной трещины в скальном пласте, что выступал из земли невдалеке от глыбы–выворотня.

— Огонь! — крикнул Шевчук.

Затрещали казачьи автоматы и пулеметы, к скальному пласту метнулось несколько фигур в маскхалатах, и на нем выросли шапки гранатных разрывов. Когда подполковник подбежал к пулеметному гнезду, с ним было покончено. Трещина–амбразура была разворочена влетевшей в нее гранатой, из–под земли в образовавшуюся дыру валил дым. Выстрелив в дыру пару раз из пистолета, Шевчук направил в нее луч карманного фонарика, заглянул внутрь. Разбитый МГ–34, два трупа в эсэсовской форме, перевернутый полевой телефон с оборванным проводом. Узкая каменная нора, ведущая в сторону глыбы–выворотня…

— Дороженька в логово? — спросил лейтенант–разведчик, подходя к Шевчуку и тоже заглядывая в дыру. — Не нравится мне она: преисподняя и только. Немало кровушки придется здесь пролить, щоб пробиться к базе.

— Можешь предложить что–нибудь другое?

— Могу. Какого лешего тащили с собой взрывчатку? Не обратно же ее волочь?

— Верно мыслишь, лейтенант. Организуй–ка сюда десятка два ящиков.

Пожалуй, это будет самым разумным решением. На внезапность нападения рассчитывать не приходится: вражеский секрет, конечно же, успел сообщить на базу о появлении казаков. Поэтому в подземном лабиринте их встретят и хитро установленные мины, и пулеметный огонь, и летящие неизвестно откуда из темноты гранаты.

Разведчики, ухватившись по двое за ящик, бегом принесли из леса взрывчатку, уложили на выворотень четыре ящика. Один разведчик остался у огнепроводного шнура с зажигалкой, остальные отбежали на безопасное расстояние, залегли.

— Можно начинать? — спросил у Шевчука взводный.

— Давай.

Взрыв глухо отозвался в ущелье, эхом пронесся по горам. Когда дым и пыль рассеялись, на месте глыбы–выворотня зияла внушительных размеров воронка. Из нее в двух направлениях разбегались подземные ходы: один к ущелью, другой — к скальному пласту с уничтоженным пулеметным гнездом. В свете фонариков, направленных в начало ходов, были видны матово блестящие, покрытые плесенью и наростами лишайников каменные стены, на которых кое–где можно было заметить следы работы лома. Из хода, что шел к ущелью, доносилось слабое журчание воды.

— Пробиваться к логову под землей — гиблое дело, — проговорил лейтенант. — В лазе можно двигаться лишь друг за дружкой, и один стрелок без труда перещелкает батальон. Сколько выстрелов — столько трупов. Поэтому нору надобно продолжать рвать сверху толом.

— Все–таки не лишним будет проверить, чем хозяева думают встретить нас в своих подземных владениях.

— Это мы мигом. Хлопцы, гранаты и чучела!

В ход, что вел к ущелью, полетели гранаты, и пока не перестала клубиться в нем пыль, казаки швырнули в ход три маскхалата, набитых травой и привязанных к веревкам. В тот же миг из–под земли донеслось приглушенное татаканье пулемета, и от стен воронки начали рикошетить пули.

— Н–да–а–а, лейтенант, встречают нас горячо. Полагаю, что и нам нельзя остаться в долгу. Рви ход дальше.

— Есть рвать!

Новый взрыв, очереди МГ и ППШ… Еще взрыв и стрельба… Еще…

Шевчук присел на камень, глянул на часы. С момента начала боя прошло сорок минут, за которые казаки разрушили взрывами пятьдесят метров подземного хода. Еще такое же расстояние, и они окажутся над скалой, через лаз в которой со дна ущелья попадают на базу вервольфовские маршрутные группы. Однако почему противник так вяло реагирует на действия казаков? Обстрелял их у выворотня, выставил в подземном ходе пару заслонов — и все… А вдруг база уже покинута через неизвестный атакующим выход, и они сейчас ломятся в открытую дверь? К черту гадания! Необходимо срочно пробиваться на базу всеми доступными способами!

Подполковник выстрелил из ракетницы, и к ущелью устремился оставленный с разведчиками пластунский взвод. Часть казаков сгибалась под тяжестью ящиков с толом, у других в руках были бухты толстого каната. Сейчас по скале будет спущен и взорван у входа на базу мощный заряд, после чего пластуны начнут штурм базы со стороны ущелья.

Сильный взрыв, хлопки казачьих карабинов, треск немецких автоматов. Прекрасно! Значит, противник еще в логове! Возле Шевчука появился командир пластунского взвода.

— Вход разворочен в пух и прах! Ведем ближний бой.

— Что внутри скалы? Каковы силы противника?

— В скале лаз, габаритами на крупного кобеля. Ведет наверх, к лесу. Из лаза швабы хлещут из пулемета и автоматов.

— Наступать по лазу сможешь?

— Трудно, но… приказ будет — смогу. Стану шестами толкать перед собой ящики с толом и разносить впереди в клочья все подряд…

— Приказ: наступать. Береги людей и не жалей взрывчатки.

— Слушаюсь.

Пластунский офицер не успел добежать до края ущелья, как в лесу, поблизости от полянки, раздалась стрельба.

— За мной! Бегом! — скомандовал Шевчук трем разведчикам–связным, неотлучно находящимся с ним, и прыжками понесся в сторону отгремевших выстрелов.

За длинным камнем лежали пятеро мертвых немцев в маскхалатах и касках с эсэсовскими молниями, чуть дальше — два убитых казака.