Один из идущих остановился, провел ладонью по лицу, видимо, вытирая пот, сдвинул повыше на лоб козырек конфедератки… Серебряное шитье на воротнике мундира, офицерский погон, белый орел на конфедератке. И такого же цвета корона над орлом. [28]Теперь никаких сомнений нет — перед казаками мятежники и ведущие их к Хлобучу аковцы.

— Видел? — тихо спросил старшина у притаившегося рядом с ним за кустом сержанта Кондры.

— Угу. Те, кто нам нужен.

— Тогда за дело. Первый удар наносим по голове колонны.

И оба разведчика метнулись от куста к скальному выступу, за которым их поджидали товарищи…

В головном дозоре мятежников было пять человек: пулеметчик и четверо автоматчиков. Все в маскхалатах, без вещмешков, в конфедератках с орлом и короной. Шли уверенно, без карты и компаса. Чувствовалось, что этот маршрут дозорным хорошо известен. А раз так, ощущение опасности у них в какой–то мере притуплено.

Засаду разведчики устроили в месте, где тропа, попетляв среди камней на безлесном горном склоне, исчезала в зарослях лещины.

Все случилось так, как рассчитывал старшина. Не доходя до зарослей лещины, аковский дозор разделился на две части. Трое автоматчиков, держа «стены» на изготовку, направились к зарослям. Пулеметчик и пятый аковец сошли с тропы к валуну, у которого лежали старшина с казаком, и приготовились прикрыть своих товарищей огнем в случае опасности. Едва тройка дозорных приблизилась к зарослям, сбоку от валуна поднялись из травы две фигуры, и в воздухе просвистели брошенные в аковцев кинжалы. В следующее мгновение разведчики подхватили сраженных врагов на руки, чтобы их оружие и металлические части снаряжения не наделали шума при падении на землю, осторожно опустили трупы в траву. После этого старшина поднес ладони ко рту, и от валуна в направлении зарослей лещины поплыл протяжный заунывный звук, напоминающий не то вой ветра в камнях, не то скрип дерева–сухостоя. Не успел звук стихнуть, как в зарослях у тропы раздался треск сучьев, шум борьбы, чей–то сдавленный вскрик.

— Полный порядок! — сообщил Кондра, появляясь из зарослей.

— Все трупы на тропу. Самим в кусты! — приказал Вовк.

На этот раз предположение старшины не оправдалось. Он надеялся, что мятежники, увидев убитых дозорных, столпятся возле них и станут для разведчиков удобной мишенью. Однако, повинуясь команде высокого аковца в офицерском мундире, мятежники попросту обошли трупы стороной и короткой густой цепью двинулись к зарослям лещины. Сам офицер с расчетами двух МГ залег возле тропы. Да, перед казаками был опытный противник.

— Огонь! — скомандовал Вовк, когда цепь оказалась у зарослей.

В ответ на первые же очереди разведчиков с тропы ударили МГ мятежников. Тонкие стволы лещины и невысокие брустверы из камней, которые казаки успели наскоро соорудить перед собой, были плохой защитой от пуль, и старшина приказал отступить.

— Выиграно двадцать три минуты, — подытожил Вовк результат стычки с противником.

— Наши потери — двое раненых, — хмуро добавил отделенный Кондра.

Следующее нападение на мятежников было совершено на дне ущелья, когда те переправлялись вброд через ручей. Взобравшись на каменный карниз, нависший над ручьем, казаки швырнули вниз по гранате, а затем открыли дружную стрельбу по чернеющим у воды фигуркам. И тотчас попали под ответный прицельный огонь со склона соседней горы, а через минуту над карнизом засвистели пули, летящие откуда–то из–за камней слева.

— Вниз! Быстро! — скомандовал старшина, когда вражеские пули стали вышибать каменную крошку над самыми головами разведчиков.

На этот раз мятежников удалось задержать на десять минут. За успех заплатили дорогой ценой: был убит один разведчик и легко ранен в плечо Кондра.

— Даю тебе двух казаков и оставляю с ранеными, — сказал Вовк сержанту. — Сховайтесь на ночь где–нибудь поблизости от брода, а утром ждите меня. Не приду, выбирайтесь к шоссе сами.

— Все будет горазд, старшина, — обнадежил Вовка Кондра. — Смотри, сам не угоди под пулю. Аковцы теперь начеку и куда лучше нас знают округу.

— Учел это и я. Буду менять тактику…

Хорунжий Струбчиньский шел в голове колонны. Это он был тем офицером, что приказал обойти трупы дозорных и затем командовал боем против казачьей засады. Способ, которым был уничтожен головной дозор, сразу подсказал хорунжему, что за противник появился у его отряда. Казаки–пластуны! Это тебе не новобранцы полковника Ковальского, а умелый и опасный враг. Первейшей задачей было определить число казаков. Бой на тропе, а потом короткая стычка у брода показали, что их не больше полутора десятков. Почему так мало? Если наперерез отряду могла выйти эта группа, что мешало появиться здесь более значительным силам? Ответ напрашивался один: казачье командование считало неразумным начинать бой в месте, где противника невозможно окружить, а собиралось преградить путь отряду в Красных Скалах, чтобы зажать его между своим заслоном и жовнежами, идущими за аковцами. Казачьим командирам был нужен не просто бой, а бой на уничтожение!

Однако казачьи командиры вряд ли учли, что за операцию с мятежом отвечает он, хорунжий Струбчиньский, который предусмотрел многое, в том числе и вариант, когда кратчайший путь в бригаду Хлобуча окажется блокированным и туда придется добираться обходным маршрутом. Учел он и то, что на разгром отряда из города могут быть брошены на автомашинах квартирующие там казаки, и потому заблаговременно выслал на шоссе, ведущее из города, группу подрывников.

Недалекий взрыв отвлек хорунжего от размышлений. Впереди, где двигался головной дозор, раздался крик раненого, над головой Струбчиньского просвистел осколок. Очередная вражеская ловушка–сюрприз!

Вынужденные теперь держаться на почтительном расстоянии от отряда, казаки переменили тактику — перешли на минную войну. Прятали среди камней возле тропы или закрепляли рядом на дереве связку гранат, привязывали к предохранительной чеке одной из них леску и натягивали ее в траве поперек тропы. Задел ногой леску — и получай подарок! Казаки рассчитывали, что дозорные получат приказ тщательно осматривать тропу или передвигаться по бездорожью, отчего скорость движения отряда замедлится.

Но он, Струбчиньский, понял другое. Раз казаки изо всех сил стремятся задержать отряд, значит, Красные Скалы еще свободны. А эта малочисленная группа выигрывает время, чтобы главные силы казаков смогли достичь и запереть проходы в Красных Скалах!.. Поэтому Струбчиньскому плевать на потери! Пусть он потеряет половину отряда, даже три четверти, пусть приведет в бригаду десяток мятежных жовнежей, он свое дело сделал — столкнул лбами Хлобуча и новую власть. Поэтому со всей возможной скоростью вперед, не обращая внимания ни на снующих вокруг отряда казаков, ни на какие потери.

Снова взрывы и татаканье казачьего ручного пулемета. Крики раненых, ответная стрельба, замена выбывших из строя дозорных. Двое убитых, трое раненых, Чепуха! Куда важнее, каким маршрутом двигаться дальше. Пожалуй, казачьи командиры перекроют в первую очередь ближайший к бригаде проход. И наверняка постараются сделать это как можно надежнее. Значит, благоразумнее идти к другому проходу…

Взобравшись на дерево, старшина хорошо видел залитый лунным светом каменный пятачок, на котором тропа раздваивалась. Куда направятся мятежники? Направо, где в ближайшем к шоссе горном проходе их должен поджидать сержант Юрко, или налево, куда сейчас будут отходить разведчики Вовка?

На пятачке у развилки тропы возникла фигура в маскхалате, за ней еще несколько. Не задерживаясь, свернули вправо и растаяли в темноте. На их месте стали появляться новые фигуры и исчезать в том же направлении, что и дозорные. Десяток, второй, третий… полусотня, сотня. Сомнений не было: мятежники направлялись к проходу, где их было приказано встретить группе Юрко.

Противник появился перед горным проходом одновременно с трех направлений. Маскируясь среди камней и кустов, мятежники короткими перебежками с трех сторон бросились к горловине. Пулеметчики вскоре залегли, а автоматчики продолжали стремительно приближаться к проходу.