Генри сразу проснулся и уставился в потолок. Тело было как растянутая пружина, не говоря об эрекции. Генри показалось, будто у него между ног находится не живая плоть, а кусок гранита.

Черт!

В спальне стало душно, тело Генри покрылось потом. Он перевернулся на живот, прижал пальцы к вискам, словно это могло заблокировать образы, навеянные сном, и вдруг начал ритмично толкаться нижней частью тела в простыню, инстинктивно пытаясь снять мучительное давление в паху.

Не помогло.

Генри снова лег на спину и занялся релаксацией. Он дал своему мозгу команду прогнать Джулию, чтобы она больше не беспокоила его.

Но она упорно продолжала являться ему, сводя на нет все его усилия. Генри прижал руку к лицу, будто надеялся, что его пальцы еще хранят запах Джулии. Он вспомнил, как она выгибала стройное тело, предлагая ему свою влажную плоть. Она будто хотела, чтобы ее самое сокровенное место принадлежало больше ему, чем ей.

Дьявол!

Генри снял с себя трусы, чтобы не мешали. Джулия выиграла, черт бы ее побрал! Он даже не смог выбросить ее из головы.

Оргазм наступил почти сразу – долгий, сопровождающийся сильными судорогами и необычайно мощный. Генри замер, ожидая, когда дыхание придет в норму. Затем он снопа отправился под душ и. стоя под теплыми, успокаивающими струями, внушал себе, что вода вымывает эту женщину из его мыслей.

Все! Хватит барахтаться в своих ошибках, гора исправлять их. Генри снял с вешалки полотенце, обернул его вокруг бедер и посмотрел на себя в зеркало. Он чуть не рассмеялся.

Будь мужчиной. Генри. Он вытерся, повесил полотенце на место, ухмыльнулся и покачал головой. Хорошо же она отделала его. Ничего, он бывал и не в таких переплетах. Он просто потерял бдительность. Привык, что знает свои возможности, знает, что может вывести его из себя и что надо делать, чтобы избежать этого. А к Джулии, как к чему-то новому, он еще не приспособился. Скоро все образуется. Его задача – найти украденную миниатюру, а не заниматься укрощением любительницы сексуальных наслаждений.

В свой следующий визит он будет уже во всеоружии. Никаких эмоций – ни жалости, ни сочувствия и уж конечно никаких нежностей. Он будет помнить о том, что она хитрая бестия, которая обрабатывает опытных мужчин в одну секунду.

Ему надо постараться как можно быстрее найти портрет, и тогда он сумеет навсегда забыть об этой неприятной истории. Джулия может иметь над ним столько власти, сколько он ей позволит.

А начиная с этой минуты Генри вообще не собирался что-либо позволять ей.

Джулия зарылась головой в подушку, смутно соображая, что уже утро и что она находится на побережье в доме Дика. Ей страшно не хотелось просыпаться. В постели жизнь была восхитительно теплой и простой. Хочешь спишь, хочешь – нет. Все меняется, когда надо принимать решения, следить за своей внешностью, брать на себя какие-то обязательства или отказываться от них, развивать отношения или прекращать их. Правда, здесь ей это не грозит, эту жизнь она оставила в Лондоне. Вчера ночью или, вернее, под утро Джулия вылезла из пикапа Дика в кромешную темноту и вдохнула полной грудью легкий свежий воздух. В этот момент взлом квартиры, головорезы на вокзале и вероломный лорд Лестер показались Джулии кошмарными сценами из давнишнего сна. И за это она должна благодарить Дика.

Он взял ее судьбу в свои руки и предпринял необходимые меры, чтобы они быстро и незаметно исчезли из Лондона. Он сделал это без особых усилий, словно всю жизнь только и отрывался от слежки. Вряд ли, конечно, поскольку, по его же словам, преподавал в колледже.

Выяснив, что на прибывшем поезде его друг не приехал, Дик смело вывел Джулию на улицу через главный вход. Они влетели в метро, стали пересаживаться с одной линии на другую, затем ехали на такси, потом опять шли пешком. Наконец уверившись, что за ними нет хвоста, они забрали с платной стоянки пикап Дика, заехали за его вещами и отправились в путь.

Джулия чувствовала себя перед Диком в большом долгу. Вполне возможно, что он спас ей жизнь.

Как отблагодарить человека, которому обязан жизнью? Джулия не знала, у нее не было опыта. Но зато она знала кое-что о том, как осчастливить мужчину. Дик не пожалеет, что выручил ее в трудную минуту.

Джулия услышала металлический скрип и лязг закрываемой дверцы. Когда они приехали, в доме стоял холод нежилого помещения, и Дик затопил печь. Сейчас он, очевидно, решил подбросить дров, чтобы в коттедже было тепло.

Она потянулась, зевнула и неохотно села в постели. На сосновых стенах комнаты играли солнечные лучи, проникавшие в спальню через листву деревьев. Когда Джулия ложилась спать, было так темно, что ей не пришло в голову закрыть ставни. За окном запела птичка, она испугала белку, которая ответила недовольным писком. С берега доносился тихий шум прибоя.

Джулия улыбнулась и потрясла головой. Нет никаких фургонов по ремонту квартир, пет прослушивающихся телефонных линий. Как ей сказал Дик, здесь нет даже электричества. Жизнь без удобств в потрясающем комфорте.

Выскользнув из-под одеяла, Джулия надела одно из легких платьев, которые привезла с собой, свитер и босоножки на каблуках. Она радовалась, что понравилась Дику, – Джулия поняла это, когда он купил ей воду на вокзале. Ей было нечем очаровывать его. Кроме светлого парика и двух легких платьев, у Джулии больше ничего с собой не было. Она натянула парик, аккуратно спрятала под него волосы и подкрасила губы.

Подойдя к двери спальни, Джулия остановилась. Две недели, двадцать четыре часа в сутки в глухом уголке с привлекательным, непростым мужчиной. И она должна сделать так, чтобы он радовался тому, что защитил ее. Это будет самое продолжительное свидание в ее жизни. Джулия сделала глубокий вдох и отодвинула металлическую щеколду.

Залитая солнцем гостиная поразила ее своим убогим видом. Интересно, вчера ночью комната показалась Джулии очень уютной и красивой. Возможно, прошлой ночью она чувствовала себя гусеницей, которая, чудом увернувшись от прожорливых птиц, попала в мягкие объятия спасительного кокона.

На полу из сосновых досок лежала зеленовато-серая циновка, изъеденная – очевидно, мышами – в нескольких местах. Подоконники украшали затянутые паутиной морские раковины, а стены – запыленные детские рисунки, видимо сделанные рукой маленького Дика. Пол был чистым. Дик, наверное, регулярно подметал его, но в коттедже отсутствовало что-то очень существенное. В нем не было жизни, не было воспоминании, которыми такой очаровательный домик, как этот, должен быть полон.

Дик высунул голову из кухни и улыбнулся Джулии.

– Доброе утро. Завтрак почти готов.

Джулия улыбнулась ему в ответ.

– Спасибо. Я умираю с голоду.

Дик скользнул по ней взглядом. Джулия напряглась. Она не поняла выражения его лица. Одобрение или осуждение? Джулия могла поклясться, что он осуждает ее. Но Дик умел хорошо скрывать свои чувства. И это держало ее в напряжении. Джулия ощущала в нем какую-то целеустремленную силу, которая восхищала ее. Дик как будто уже много раз взбирался на запретные вершины, сражался во многих ожесточенных битвах и часто смотрел в лицо смерти, не испытывая при этом ни малейшего страха.

Джулия вошла в кухню. Она отметила ту же пустоту, отсутствие каких-либо деталей, которые говорили бы о том, что этот дом принадлежит определенной семье.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Спасибо. У меня тут все под контролем. – Дик вылил на сковороду, в которой лежали тонкие ломтики бекона, взбитые яйца. – Садитесь.

Джулия села на деревянную скамью, стоявшую у длинного обеденного стола. Еще вчера вечером она заметила, что Дик любит все делать сам. Так что, пока она здесь, ей придется следить за собой и не навязывать ему свою помощь.

– Чем бы вы хотели заняться сегодня, Джулия?

– Ну… может, прогуляться немного, осмотреть окрестности.

Она была уверена, что он с удовольствием выступит в роли хозяина и покажет ей свое царство. Поможет перелезть через поваленные деревья или большие валуны. Там, где будет грязно, бросит свою куртку, чтобы она не запачкала свои ножки. Такие мужчины, как Дик, любят выступать в роли благородного рыцаря.