Сердар как потерянный бродил кругами, находя все новые свидетельства, что раньше здесь был колодец, и не зная, что предпринять дальше. Мурад же не поленился подняться на тот самый большой бархан, чтобы оглядеть окрестности. Он считал, что «двуногий старик», верблюд и птица — это эоловые скульптуры. Его, правда, смущало слово «двуногий», но надеялся увидеть что-то похожее на старика. Еще больше обескураживало то, что каменные изваяния — очень хитрая штука. Они бывают похожи на что угодно, но только с одной точки. Отойди на два шага в сторону — и все. Нет ни старика, ни верблюда, ни птицы… Мурад начал понимать, почему оказались бесплодными все попытки отыскать клад.
Он проглядел все глаза, пытаясь обнаружить перечисленные в письме Джунаида приметы — и ничего не увидел. Проваливаясь в раскаленный песок, тяжело сбежал вниз и подошел к Сердару:
— Ничего нет.
Тот посмотрел на него, свирепо раздувая ноздри, и ничего не сказал.
Мурад не на шутку струхнул.
— Понимаешь, — умоляюще заговорил он, — эти камни — такая штука, конкретная фигура видна только с определенной точки… Но ее нужно знать, а мы не знаем.
— Значит, будем искать эту точку, пока не найдем, — оборвал его Сердар. Немножко подумал, и смягчил тон: — Это должно быть где-то рядом. У прадеда не было времени уйти далеко от колодца…
Остаток этого дня и весь следующий они обшаривали окрестности, исходили пешком и объездили на джипе всю округу, но ничего не нашли. Мурад зарос черной щетиной и неожиданно стал похож на Резу, но в уменьшенном формате. По его предложению джип перегнали от колодцев за бархан, где стояли два огромных камня. В их тени было хоть немного легче переносить жару. Сердар совсем осатанел и уже не мог разговаривать нормально — с его языка сыпались только проклятия и ругань. Вечером, уныло ковыряя веткой в углях, Мурад пожаловался:
— Хоть бы водки взяли…
Сердар мрачно зыркнул на него глазами, посопел угрюмо и пошел к «форду». Вытащил из багажника бутылку водки, принес ее к костру и, решительно скрутив пробку, надолго присосался к горлышку. Потом передал Мураду. Тот, изрядно отхлебнув, хотел передать Резе, но Сердар поймал его руку:
— Ему не надо.
— Почему?
— Больной немножко… В общем, не надо.
Мурад пожал плечами:
— Не надо так не надо. Нам больше достанется.
Реза не возражал, довольствуясь минеральной водой — она пришлась ему очень по вкусу. Они вдвоем допили водку, закусывая черствым хлебом и отвратительной вареной колбасой.
Пустыня — удивительное место. Как бы жарко ни было днем, ночи здесь всегда прохладные. После захода солнца песок остывает очень быстро — даже не верится, что лишь недавно он был раскаленным. Говорят, в мире есть пустыни, где песок вечером «кричит» — причина та же самая: значительный и быстрый перепад температур. Днем кладоискатели старались почаще прятаться в тени «форда», к которому пристраивали кусок кошмы, а по вечерам жались к костру. Они уже повыдергивали все саксаулины, оставшиеся от старых колодцев.
От водки Сердар расслабился, и Мурад, чутко уловив своим сизым носом нужный момент, предпринял попытку его уговорить:
— Слушай, может, бросить эту затею? Не найдем же ничего… Сколько людей пробовали — ничего не нашли. Да и какой там клад? Стоит он таких усилий? Если бы серьезные ценности были — Джунаид бы их не бросил…
Сердар вновь свирепо зыркнул на него глазами, но ругаться не стал. Вместо этого покусал губу и сказал:
— Он и не бросил. Два раза людей посылал — всех пограничники постреляли. Потом умер. А что касается ценностей… Ты представляешь, что такое государственная казна? Золотой запас?
— Смотря какое государство… Если такое, как у нас — никаких запасов. Все разворовано.
— Джунаид воровать не позволял. Хорошо, казну схоронить успел — еще в двадцатом году. А в тридцать втором он за ней и вернулся. Хотел без шума забрать, но не вышло… Вот так все и получилось. А золота там столько, что нашим внукам хватит…
Мурад подумал, что это вряд ли относится к его внукам, но промолчал. В этот момент он понял, что надо думать не о сокровищах, а о том, как выбраться из этой передряги живым. Если речь идет действительно о больших ценностях — никто с ним делиться не станет и в живых не оставит. Он затравленно оглянулся в темноту: да уж, здесь его никто не найдет. Еще он понял, что может остаться в живых только в одном случае: если клад останется там, где лежит сейчас.
К огромному облегчению для Мурада, они так и не нашли ничего похожего на приметы, оставленные хорезмским диктатором. Сердар окончательно пал духом, затравленно и безнадежно оглядывал мертвый пустынный пейзаж, не желающий выдавать тайну клада истинному наследнику. Мурад же, напротив, внутренне успокоился и думал уже только об одном: когда Сердар поймет бесплодность их усилий, и можно будет поехать домой. Но произошло, как всегда, непредвиденное событие, полностью изменившее их планы.
В тот вечер, сидя у костра с бутылкой водки в руках, Сердар сказал:
— Завтра съезжаем. Деньги только напрасно тратим. И не могу я уже в сотый раз по одним и тем же местам ходить без толку. Надо отвлечься как-то, подумать… Еще в Небит-Даг съездить надо — искупаться, побриться… А там видно будет.
На следующий день он, однако, не стал торопиться — все тянул, медлил, словно это место не отпускало его. Так проваландались почти до полудня, и в какой-то момент вдруг замычал слабоумный Реза, указывая куда-то рукой:
— Гы-ы! Машина!
Сердар и Мурад прислушались: совсем недалеко, как будто за барханом, действительно слышался звук мотора. Потомок Джунаида сорвался с места и, взбежав по склону бархана, увидел, что по направлению к колодцам, где раньше была их стоянка, едет внедорожник «мицубиси-паджеро». Он задумчиво поглядел ему вслед и вернулся к своей машине, где ожидали его спутники:
— Что-то здесь оживленно становится…
Архивный работник предположил:
— Может, на охоту приехали?
— Нет… Эти тоже за кладом. Я жопой чувствую!
Мурад испугался. Только решил, что худшее позади — и на тебе!
— Ты воевать с ними, что ли, собрался?
— Зачем воевать, дурак? За ними следить надо — вдруг они знают больше, чем мы? Вдруг клад найдут? Тогда мы вежливо попросим их вернуть ценности законному владельцу…
— А как мы за ними следить будем? Здесь же долго прятаться невозможно…
— Сейчас они начнут бродить по всей округе — как мы бродили. Тем временем успеем съездить — искупаемся, побреемся. А как стемнеет — вернемся. За это время они вряд ли что-то успеют… А уж завтра с утра мы за ними присмотрим.
В одном Сердар был безусловно прав: искупаться надо было уже срочно, без вариантов. Пот, высыхая, разъедал тело почище серной кислоты. В Небит-Даге они нашли общественную баню, которая на удивление работала, тут же купили мыло, билеты и надолго застряли под ржавыми душевыми головками, навинченными на такие же ржавые трубы. Вода из них тем не менее текла исправно, и они долго-долго не могли собраться с силами, чтобы выйти из-под райских струй. Мурад даже постирал кое-как нижнее белье, а на вопрос Сердара, где он собирается сушить, ответил — на теле высохнет. После этого Сердар последовал его примеру.
Накупавшись и побрившись заранее припасенными одноразовыми станками, объехали несколько магазинов, чтобы закупить продуктов, воды для питья и спиртного. Мурад наконец-то дорвался до пива. Сердар не стал его останавливать, только сказал:
— Смотри, не напейся. Нам завтра с утра на вахту вставать…
Мурад только вздохнул. Он хотел спросить Сердара, как он себе это представляет — лежать под палящими лучами, затаившись за каким-нибудь камнем? Это же верный солнечный удар в течение пятнадцати минут! Однако доказывать бессмысленность затеи Сердару было бесполезно. Воспаленные мозги потомка Джунаида не воспринимали разумных доводов. Он почему-то решил, что команда, прибывшая сегодня на колодцы, сможет что-то найти там, где они ничего не нашли. Э-хе-хе… Сумасшедший, что возьмешь?
