Фридрих Шиллер в своей «Истории восстания в Нидерландах против испанского правления» утверждает: «Отец Томас де Торквемада оставил после своего правления счет, делающий честь его усердию. Опиравшиеся на всю силу Короны, его действия имели успех быстрый и удивительный. С удивлением можно прочитать, что за тринадцать-четырнадцать лет испанская инквизиция провела 100 тысяч процессов, приговорила к сожжению 6 тысяч еретиков и обратила в христианство 50 тысяч человек».

А вот уже упоминавшийся нами Жан Батист Делиль де Саль. В своей «Философии природы» он пишет: «Доминиканец, звавшийся Торквемадой, похвалялся тем, что осудил 100 тысяч человек и сжег на костре 6 тысяч человек».

Братья Мишо в своей «Универсальной биографии», изданной в 1826 году, утверждают, что «за шестнадцать лет своего правления» Торквемада «сжег на костре реальных 8800 жертв и 6500 изображений, а также приговорил 90 тысяч человек к наказанию позором, пожизненным заключением, конфискацией имущества и увольнением с должности».

Как видим, цифры жертв Торквемады называются очень разные: от шести тысяч до 10 220 человек якобы было сожжено на костре, 6500–6860 человек якобы было сожжено «фигурально» (то есть были сожжены их изображения), от 90 до 100 тысяч человек якобы было подвергнуто другим наказаниям, в том числе конфискации имущества и пожизненному тюремному заключению.

Все эти «подсчеты» явно имеют один источник — это Хуан Антонио Льоренте. Но вот можно ли ему верить?

Парижский священник Николя Сильвестр Бержье в своем «Теологическом словаре», изданном в 1817 году, категорически не соглашается с подобными оценками итогов деятельности Торквемады. Он пишет: «Считается, что за четырнадцать лет он провел более 80 тысяч процессов и казнил как минимум пять-шесть тысяч человек; очевидно, что это преувеличение».

Так сколько же на самом деле было жертв?

У Беатрис Леруа читаем: «Исследователи признают сегодня, что невозможно достичь точного подсчета числа жертв, и они называют цифры Льоренте чрезмерно преувеличенными».

А вот мнение историка Жана Севиллья: «Любая общая цифра лишена научного смысла, а посему следует довольствоваться частичными показателями». Датский историк Густав Хеннингштейн изучил 50 тысяч инквизиторских судебных дел, датированных 1560–1700 годами. «Лишь примерно один процент обвиняемых был казнен», — пишет он.

Пьер Шоню уверен, что цифры Льоренте нужно поделить как минимум на два. «Десять-двенадцать тысяч казненных за три столетия, — пишет он, — должны быть сопоставлены с пятьюдесятью тысячами сожженными в остальной Европе колдуньями за три или четыре десятилетия в начале XVII века. Это сравнение показывает, что репрессии инквизиции с точки зрения человеческих жизней были относительно экономными».

В большинстве энциклопедий можно найти цифру 10 220, приводимую Хуаном Антонио Льоренте. К сожалению, эта цифра появилась не из реальных документов, а из умозрительных представлений указанного автора о том, сколько казненных еретиков должно было бы быть.

Карл Йозеф фон Хефеле в своей книге о кардинале Хименесе по этому поводу рассуждает следующим образом: «Первые фундаментальные данные, из которых исходит Льоренте, — это цифра в две тысячи жертв, которые он называет, ссылаясь на авторитет Марианы, в качестве сожженных в Севилье в первый год работы инквизиции, то есть в 1481 году. К счастью, у нас тоже есть под рукой „История Испании“ этого знаменитого иезуита… Мариана говорит, что при Торквемаде было сожжено две тысячи человек. А в каком году, согласно Льоренте, Торквемада впервые начал исполнять обязанности великого инквизитора? В 1483-м. Понимается ли сейчас, что этот историк говорит о двух тысячах жертв лишь в 1481 году, тогда как Мариана называет эту цифру за весь период деятельности Торквемады, который в 1481 году еще не был инквизитором? Правда состоит в том — и Льоренте мог бы знать это… — что две тысячи смертных приговоров, о которых идет речь, распространяются на много лет и на все трибуналы инквизиции королевства при Торквемаде, то есть на пятнадцатилетний период».

А вот, например, русский историк-медиевист XIX века Т. Н. Грановский выдает нам следующее: «По вычислению Льоренте, инквизиция сожгла в одной Испании более тридцати тысяч человек».

Но откуда взята эта цифра? Тридцать тысяч человек — это за какой период времени? По различным данным, до тридцати тысяч человек было сожжено в Испании в период с 1481 по 1808 год, то есть за 327 (!) лет.

Цифровые данные, приводимые Хуаном Антонио Льоренте, считаются чрезмерно преувеличенными не только его современником Николя Сильвестром Бержье, но и большинством более поздних по времени исследователей.

По оценкам, во время срока полномочий Торквемады инквизиция сожгла на костре не более двух тысяч человек. В частности, аббат Эльфеж Вакандар в своей книге «Инквизиция», изданной в 1907 году, пишет: «Самые умеренные оценки показывают, что во времена Торквемады было сожжено на костре примерно две тысячи человек… За этот же период времени пятнадцать тысяч еретиков было примирено с Церковью через раскаяние. Это дает в сумме семнадцать тысяч процессов. Понятно, что имя Торквемады, оклеветанное вволю, остается привязанным к этому периоду, в течение которого „конверсос“ в таком большом количестве проходили перед трибуналами испанской инквизиции».

Цифру две тысячи называют немало авторов. Это и Августин Боннетти ( Annales dephilisiphie chretienne, 1863), и Филарет Шаль ( Voyages d'un critique atraversla vie et les livres, 1868), и Джеймс Крейги Робертсон ( History of the Christian church, 1873), и Мэлаки Мартин ( Jesus now, 1973), и Стив Лак ( Philip's world history encyclopedia, 2000), и Тоби Грин ( Inquisition: the reign of fear,2009), и многие-многие другие.

Даже проеврейский историк Генрих Грец в своей «Истории евреев» соглашается с этим. Некоторые же утверждают, что две тысячи человек — это число сожженных еретиков в период с 1481 по 1504 год, то есть до смерти королевы Изабеллы, а это гораздо больший отрезок времени, чем тот, когда Томас де Торквемада возглавлял испанскую инквизицию.

И. Р. Григулевич в своей книге «Инквизиция» возмущается: «Разумеется, апологеты Церкви оспаривают данные Льоренте, утверждая, что они „завышены“… Но у Льоренте имеется перед ними одно немаловажное преимущество: как-никак, а он все же был секретарем испанской инквизиции и писал, опираясь на материалы ее архивов. Но даже если данные Льоренте преувеличены, разве это меняет преступный характер инквизиции?»

Даже если данные и преувеличены, это не меняет… Удивительная для историка формула. Это примерно то же самое, как если бы судья в заключительной речи сказал: «Даже если данные следствия и преувеличены, разве это меняет преступный характер содеянного…» Можно ли на основании такой логики приговаривать к высшей мере наказания? А если такой приговор состоялся, то что это?

Профессор Московской духовной академии протодьякон Андрей Кураев отвечает на этот вопрос: «В целом в Европе святой трибунал сжег более тридцати тысяч колдуний. Тоже чудовищно, конечно. Но все же — не миллионы. На фоне светских репрессий безбожного XX века цифра в 30 тысяч, распределенная по всем странам и нескольким векам, уже не кажется оглушительной. Инквизиция была оболгана сначала протестантскими, а затем масонскими авторами».

За прошедшие со смерти Торквемады пять с лишним веков неоднократно раздавались голоса в его защиту. В частности, испанский хронист Себастьян де Ольмедо называл его «молотом еретиков, светом Испании, спасителем своей страны, честью своего ордена».

Идеолог французской Реставрации граф Жозеф де Местр написал во время пребывания в эмиграции в Санкт-Петербурге, в 1815 году, памфлет в защиту инквизиции, известный как «Письма одному русскому дворянину об инквизиции». В этом произведении граф утверждает, что инквизиция была создана правителями Испании, так как само существование испанской нации находилось под угрозой, как мусульманской, так и иудейской. Он пишет: «Никогда яростные атаки против государства не были бы отбиты, если бы не применялись такие же насильственные методы».