Как же отличается все вышесказанное от традиционных представлений о кровожадных и фанатичных инквизиторах, забавляющихся пытками и тысячами отправляющих ни в чем не повинных людей на костер…
А теперь еще раз обратим внимание на тот факт, как произошло назначение Торквемады. По правилам, пост генерального инквизитора должен был по представлению Изабеллы и Фердинанда занимать человек, назначаемый папой, но во всех своих действиях он должен был быть подотчетен только королевской чете.
Жак Коллен де Планси в своем «Инфернальном словаре» по этому поводу пишет: «Когда Изабелла увидела, что инквизиция укрепляется, она попросила папу придать этому трибуналу такую форму, которая могла бы удовлетворить всех. Она попросила, чтобы суды, проходившие в Испании, стали окончательными и не требовали утверждения в Риме; одновременно она посетовала на то, что ее могут обвинить в том, что она в установлении инквизиции видит лишь возможность делить с инквизиторами имущество приговоренных. Папа Сикст IV утвердил всё, похвалил усердие королевы и смягчил угрызения ее совести относительно конфискаций. Булла от 2 августа 1483 года поставила в Испании великого генерального инквизитора, которому были подчинены все трибуналы священной канцелярии. Это место было отдано отцу Томасу де Торквемада, фанатику, с ужасной жестокостью способному, больше чем кто-либо другой, осуществить замыслы Фердинанда и Изабеллы, приумножая конфискации и казни».
Итак, на должность генерального инквизитора Кастилии был назначен Томас де Торквемада. Произошло это в начале августа 1483 года при следующих обстоятельствах.
— Ты позволишь мне самой назначить человека на должность генерального инквизитора? — спросила как-то Изабелла.
Ее супруг Фердинанд расплылся в довольной улыбке:
— Конечно, моя дорогая!
— Я хочу, чтобы на этом месте оказался человек, не мягкий по характеру, а справедливый и трудолюбивый, обладающий к тому же широким кругозором. И я знаю такого человека, да и ты его прекрасно знаешь.
Фердинанд отлично понял, о ком идет речь, и еще раз довольно улыбнулся:
— Назначай, кого хочешь, моя дорогая.
Изабелла тут же послала за Томасом де Торквемада.
Ему было уже 63 года. Он любил тишину своего монастыря, и только твердая уверенность в том, что его присутствие при королевском дворе необходимо, убедила его покинуть его.
Получив послание королевы, Торквемада босиком прошел все расстояние от Сеговии и, не дав себе отдохнуть, предстал перед королем и королевой.
Биограф Изабеллы Лоренс Шуновер пишет: «Фердинанда было нелегко заставить испытать благоговейный трепет: Торквемада обладал внешностью римского императора, а ноги у него были босы, как у нищего. Даже в Кастилии, стране камней и святых, Фердинанд никогда не встречал такое внешнее величие в сочетании с полным пренебрежением к самому себе. Хотя Торквемада вовсе не пытался демонстрировать свою святость. Он не был одет в декоративные лохмотья, задубевшая кожа подошв его ног была чиста; казалось, он действительно старается выглядеть как можно лучше. Удивительным было для Фердинанда услышать, как к королеве обращаются „моя принцесса“, как будто она была маленькой девочкой.
„Этот человек не будет взимать слишком много штрафов, — думал Фердинанд, глядя на него, — но те, которые взыщет, растащить не позволит. Это самый неподкупный человек из тех, которых я когда-либо видел“.
Тем временем Изабелла сообщила своему старому учителю, что хотела бы предложить ему только что учрежденный пост генерального инквизитора Кастилии.
— Боюсь, что люди не будут вас любить, — честно призналась она, — потому что мы, король и я, из-за быстрого роста преступлений, произошедшего во время войны, добавим к вашей юрисдикции и ряд чисто гражданских дел. Вероятно, некоторые нарушители закона, которые без жалоб приняли бы наказание из рук обычных судей, будут протестовать против того, что подобные дела станут рассматриваться церковным судом. Но, так или иначе, преступности должен быть нанесен решительный удар.
— Да, судьи никогда не бывают любимы, брат Томас, — добавил Фердинанд.
— Мне совершенно безразлично, что весь мир будет думать обо мне, — отозвался Торквемада, — до тех пор, пока я выполняю свои обязанности».
Французский философ Жак Маритен в своей книге «Церковь Христа» пишет: «Святой престол сам назначил первого генерального инквизитора в Испании. Это был Торквемада, за которого попросили Изабелла и Фердинанд».
Историк Жан Севиллья уточняет: «Великий инквизитор был назначен с утверждением Святым престолом, но выбрал его глава государства. Испанская инквизиция — это механизм государства. Хотя они и были священниками, ее руководители были государственными служащими, назначавшимися королем и оплачивавшимися из королевской казны».
Можно сказать, это было назначение «по представлению».
А еще через два месяца, 14 октября 1483 года, власть Торквемады распространилась и на Арагон, королевство супруга Изабеллы Кастильской.
С этого момента он стал титуловать себя так: «Мы, брат Томас де Торквемада, монах ордена братьев-проповедников, приор монастыря Санта-Крус в Сеговии, духовник короля и королевы, наших государей, и генеральный инквизитор во всех их королевствах и владениях против еретической испорченности, назначенный и уполномоченный Святым апостолическим престолом».
Таким образом, с осени 1483 года Томас де Торквемада возглавил новую инквизицию объединенного королевства. Все инквизиционные трибуналы королевства Изабеллы и Фердинанда были теперь, по сути, сосредоточены в юрисдикции одной администрации с Торквемадой во главе. Таким образом, в последующие полтора десятка лет Торквемада, имя которого, по словам Хуана Антонио Льоренте, «до тех пор было известно не иначе как в числе многих других имен», обладал властью и влиянием, которые могли поспорить с властью и влиянием самих монархов.
Считается, что именно с этого момента деятельность инквизиции приобрела необычайно жесткий характер, особенно в преследовании марранов, то есть евреев, принявших христианство, а также их потомков. Все попытки «новых христиан» щедрыми дарами смягчить отношение к себе успеха не имели.
При этом фанатичная преданность своей новой роли вынудила Торквемаду отказаться от предложенной должности епископа в Севилье, и до конца своей жизни он так и не сменил своего аскетичного доминиканского облачения на пышные одеяния прелатов того времени. Кроме того, он остался строгим вегетарианцем.
Историк Жан Севиллья пишет о Торквемаде: «Это был человек веры, неподкупный, незаинтересованный. Деньги, которые он собирал, он направлял на содержание монастырей. Сам же он одевался бедно, а жил аскетично».
Беатрис Леруа в своей книге «Триумф католической Испании» называет Торквемаду «ортодоксальным доминиканцем», то есть человеком последовательно и неуклонно придерживающимся основ своего учения. Словосочетание «ортодоксальный доминиканец» звучит очень серьезно, ведь доминиканцы, как известно, с самого основания своей организации объявили себя нищенствующим орденом, и на его членов была возложена обязанность отказаться от любого имущества и доходов, чтобы жить одними подаяниями.
Аскетичность Торквемады отмечается многими исследователями, а посему весьма странным выглядит следующее заявление И. Р. Григулевича, который в своей книге «Инквизиция» пишет: «Торквемада отличался жестокостью, коварством, мстительностью и колоссальной энергией, что вместе с доверием, которое питали к нему Изабелла и Фердинанд, превратило его в подлинного диктатора Испании, перед которым трепетали не только его жертвы, но и его сторонники и почитатели, ибо он, как и надлежит „идеальному инквизитору“, любого, даже самого правоверного католика, мог заподозрить в ереси, заставить признать себя виновным и бросить его в костер. Судя по всему, Торквемада не любил людей, не доверял им и, считая себя инструментом Божественного провидения, со спокойной совестью лишал их жизни. Хотя внешне Торквемада отличался скромностью и простотой нрава, но под этой лицемерной оболочкой скрывались неограниченное честолюбие, жажда славы и почестей, неуемная страсть к власти».
