Мы сидим, тесно прижавшись. Как это получилось, я и не заметила. Мой правый бок горит, мы дышим в унисон. Наверняка это заметил уже весь ресторан.

Нет, все оживленно продолжают ужин. Наверное, мы защищены от посторонних глаз в своей нише!

Вот приносят горячее блюдо. Карри с горошком и цветной капустой. Шпинат с белым сыром. К этому чечевица и благоухающий рис-басмати с миндалем, молотыми кокосовыми орехами и изюмом. Запах соблазнительнейший!

Поль накладывает. Мы едим каждый одной рукой. Тот, кто не ест мяса, обходится без ножа, одной вилкой. Вегетарианство делает чувственным! Вспомните зверей. Травоядные обладают самой большой силой. Взять хотя бы страстных жеребцов. Или диких быков. Носорогов, бегемотов, слонов-гигантов. Они могут всегда! Целыми днями! А серны, газели, проворные зайцы, неутомимые голуби! На помощь! Моя фантазия оказывает мне дурную услугу.

Смотрю в свою тарелку. Поль сжимает мою руку.

Он будто читает мои мысли. Я заливаюсь бордовой краской! Слава богу, что этого не видно при тусклом свете.

— Вкусно? — спрашивает Поль с улыбкой. Я молча киваю. Я не в состоянии ни говорить, ни есть. Ни даже пить. Не могу спокойно сидеть. Честно говоря, я хочу только одного — в постель! Утонуть в его объятиях и забыть обо всем мире!

Мы одновременно кладем вилки. Смотрим друг на друга — и вот мы уже обнимаемся! Моя голова покоится на его плече. Тесно прижав к себе, он гладит мои волосы. Я чувствую его тепло, я в полной безопасности. От него так приятно пахнет. Его губы на моем виске, на моей щеке… вот они приближаются… я поднимаю голову ему навстречу… Наконец!

Долгий, восхитительный поцелуй!

Я ждала его целый год. Его язык ласкает меня, я обмякаю.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне в ухо.

Потом мы целуемся снова, наверное, часами, потому что свеча догорела, еда остыла, большинство посетителей покинуло ресторан. Сколько времени? Полпервого! И никто нам не мешал! Да, это Париж. Официанты оставили нас одних. Здесь уважают чужие чувства, как нигде в мире!

— Нам пора идти! — говорит Поль и крепко прижимает меня к себе. Потом мы держимся за руки, ждем счет и молча сидим рядом, купаясь в блаженстве.

Вдруг я замечаю, что мне чего-то не хватает.

Меня осеняет: целый вечер меня никто не третировал. Когда мы вошли, ни одна из женщин не взглянула на Поля, ни одна не увидела в нем героя своих грез и не желала мне смерти!

Поль не отпускает моей руки. Не скользил по окружающим взглядом завоевателя, ни одну женщину не раздевал глазами. Не сказал ни одного пошлого слова красивой индианке в сари — я готова зареветь. Я не привыкла к хорошему обращению. Весь вечер Поль видел только меня. Говорил со мной, не флиртуя тайком с другою. Он не стеснялся признать меня своею, целовал меня при всех. Я поворачиваю голову и счастливо улыбаюсь ему. Он легонько проводит пальцем по моему лицу.

— Ты боишься меня?

Я трясу головой. Поль опять становится серьезным. Берет мое лицо в свои руки, долго-долго смотрит на меня и целует в губы.

— Теперь мы больше никогда не расстанемся, — нежно говорит он, — мы всегда будем вместе, если ты захочешь!

Я это чувствовала. Еще тогда, в автобусе. И у «Максима». И в ту ночь, в разгаре лета. Я знала, что этот мужчина мой. И Поль тоже это знал!

Я ничего не делала, чтобы разыскать его. Но если что-то предопределено, все идет само собой. Если судьба захочет, она сводит вас в самых немыслимых местах, в самое неожиданное время, пока вы наконец не поймете, что от нее не уйти. А когда поняли, все только начинается. Счастье приходит к вам со всех сторон. С вами происходят сотни хороших вещей, вы вознаграждаетесь за все прошлые мучения и осыпаетесь подарками! Помимо всего прочего, дом в Пасси, вероятно, будет наш! Я это чувствую!

Поль изучает счет. Я хочу заплатить половину, но нет, он пригласил меня!

У нас в запасе длинная ночь. Наша первая ночь! Первая брачная ночь. Такие события редки в жизни. Поэтому ими надо упиваться! Или, еще лучше, мы не будем наслаждаться ею сейчас, а отложим до конца недели. Да, хорошая идея. Сегодня еще слишком рано. Сегодня я посплю одна и буду радоваться предстоящему. Это предвкушение радости — самое прекрасное на свете, как аппетит перед едой или лихорадка перед долгой поездкой. Ожидание счастья делает его прекрасным вдвойне. Чем больше грезишь о ночи любви тем сильнее наслаждение!

Мы покидаем ресторан. Бросаемся друг другу в объятая. Тесно прижимаемся. Наши ноги и бедра касаются. Впервые. Я совсем слабею.

— Ты меня пригласишь к себе? — шепчет Поль — Или тебя кто-нибудь ждет?

— А ты не хочешь прийти на уик-энд? — неуверенно говорю я.

— На уик-энд? — ужасается Поль и отстраняет меня от себя. — Это слишком долго! Мне так много надо сказать тебе, Тиция. До конца недели я все забуду!

Поль в панике!

— Почему уик-энд? Ты хочешь избавиться от меня? Ты меня больше не любишь? — Он берет меня за плечи и тревожно заглядывает в глаза.

— Нет, вовсе нет! Но если я приглашу тебя к себе, я точно знаю, что произойдет: ты захочешь спать в моей кровати. А потом бросишься на меня и сделаешь мне больно!

— Я? — ошеломленно спрашивает он. — Почему я должен делать тебе больно? Откуда ты это взяла? Лучше я отрублю себе руку, чем причиню тебе боль. Ты что, серьезно думаешь… что я садист?

— Нет! Но я не люблю, когда на мне лежит мужчина!

— Понимаю, — кивает Поль, — не волнуйся, дорогая! — Молча, тесно обнявшись, мы бредем в холодной, темной зимней ночи. Перед его машиной мы останавливаемся.

Поль отпускает меня, гладит по волосам и заглядывает в глаза.

— Я не могу сейчас ехать домой, — серьезно говорит он, — я никак не могу сейчас быть один. Я шесть месяцев не видел тебя, Каждый день думал о тебе. И каждую ночь. Клянусь, я не сделаю ничего, чего ты не захочешь. Я буду спать в ванне. Я даже к твоей руке не притронусь, если ты не захочешь. Но не прогоняй меня. Я должен быть рядом с тобой.

Я отказываюсь от своего первоначального замысла.

— Ты прав, — говорю я, — мы взрослые люди. Идем ко мне!

Поль с облегчением вздыхает. Открывает для меня дверцу машины. Мы молча садимся.

— Ты подскажешь, как мне лучше ехать?

Я откашливаюсь. Слова вдруг даются мне с большим трудом.

— Поезжай… поезжай вверх… к площади Звезды. Потом на Авеню Клебер, и направо, на улицу Коперника. — Я так взволнована, что мой голос дрожит. — У меня новая кровать с балдахином, — к собственному безграничному удивлению слышу я свой голос, — в этой постели еще не спал ни один мужчина. Ты будешь… первым. Если захочешь.

— Значит, никакой ванны? — шутливо спрашивает Поль.

— Кровать удобней. — Я колеблюсь. — Но только для сна, — добавляю я.

— Разумеется, мадам, — говорит с серьезным видом Поль, — вы меня обижаете. Я ведь джентльмен! Конечно, для сна! А вы о чем подумали?

Он включает двигатель — и самая прекрасная ночь в моей жизни начинается!

Эта ночь стала для меня чем-то большим, не просто прекрасным эпизодом!

Это было начало новой эры, была подведена черта под двумя десятилетиями отчаяния, слез, недоверия, тоски, несчастий, ревности и ссор!

Наступил конец всем страхам, которые я таскала за собой со времен моей первой несчастной любви в Вене. Через моря и континенты. Через города и веси. Все позади!

Бывают периоды в жизни, которые превосходят все рекорды. Именно тогда, когда ты уже больше ничего не ждешь — от мужчин, от любви — именно тут-то небосвод открывает свои шлюзы, и на тебя вдруг сыплются подарки, как манна небесная. Надо только подставлять руки — они наполняются сами собой. Открываются все двери. К тебе подходят именно те люди, которые нужны. И вдруг среди них тот, которого ты всегда ждала. И все как надо: он не женат, ему не надо разводиться. Не надо содержать детей. У него нет кучи долгов. Он здоров. Не пьяница, не игрок, не лжец, не наркоман. Любит женщин, но не бабник. И если, замирая от страха, идешь с ним в постель, то и там все оказывается чудесно. Он тонко чувствует, хорошо сложен не извращенец, может любить часами, не становясь жестоким, он нежный, чуткий, аппетитный на вид У него есть чувство юмора!