— Давай! Давай! — Фаусто со всей силой обхватил меня, подавив крик. Я почувствовала, как он затрепетал во мне. Он кончил вместе со мной. Мы нашли друг друга. Он победил, и я была рада.

Потом мы долго лежали тихо, слившись и крепко держась друг за друга. На меня снизошли покой и абсолютная благодать! Я была влюблена.

Фаусто уткнулся в мои волосы, я чувствовала на затылке его дыхание.

— Ты меня любишь?

— Я люблю тебя.

— Никогда бы не подумал, что будет так хорошо, — пробормотал Фаусто, — мне становится просто страшно.

— Почему ты спросил, страдаю ли я? — поинтересовалась я через какое-то время.

Фаусто зевнул.

— Потому что большинство женщин только терпят секс, дорогая моя!

— С чего ты взял?

— По опыту знаю! Все желают выходить в свет и целоваться, ими надо восхищаться и покупать им платья. Но в постель они ложатся безо всякой охоты.

— Это только молоденькие. Со временем все меняется.

— Откуда ты знаешь?

— От себя самой.

Фаусто поцеловал меня в ухо. Потом поиграл моей золотой цепочкой.

— От кого она? — спросил он. — От поклонника?

— Нет, от отца.

— Сними ее.

Я выполнила его просьбу и тут же почувствовала его язык, гулявший по моим обнаженным плечам. Было жарко и холодно в одно и то же время.

— Что ты делаешь? — спросила я, развеселившись.

— Я кое-что написал тебе на спине. Заявление о вступлении во владение.

Я отстранилась от него, перевернулась и прижалась к его лицу своим.

— Мы знаем друг друга вот уже три месяца, — продолжал Фаусто, — и ты еще ни разу не просила у меня подарка. Ты никогда не говорила «купи мне новый шелковый платок» или «у Картье на рю де ла Пэ красивые золотые часы…»

— Другие так говорят?

— Еще как! Подружки всегда спрашивают: он тебе делает подарки? Что ты получила на день рождения? На Рождество? На Новый год? Если ты не можешь перечислить подарки, ты посрамлена.

Фаусто поцеловал меня в лоб.

— Знаешь что? Ты самая большая неожиданность в моей жизни. Выглядишь ты, как холодный белокурый ангел, а на самом деле страстная по природе.

— С этим ты наверняка частенько сталкивался.

— Нет. Я же сказал тебе: женщины чаще всего разыгрывают спектакль. Их больше впечатляет моя фамилия. И деньги моих родителей. Кофе «Аполло». Поэтому они спят со мной. А по тебе, ангел мой, сразу видно, что ты по-настоящему наслаждаешься этим. Ты хочешь меня!

Он тесно прижал меня к себе. Принялся целовать, и я почувствовала, что он опять был готов.

— Я не могу устоять перед тобой, — прошептал он.

— Я тоже.

Он плавно вошел в меня. Мы начали любить друг друга. Сначала медленно и нежно, а потом все безудержней. Мы были не в силах оторваться друг от друга. Так продолжалось до рассвета.

— Тиция, послушай теперь меня хорошенько, — прошептал Фаусто, когда все было позади и мы в сладкой истоме лежали рядом. — То, что я тебе сейчас скажу, я не говорил еще ни одной женщине. Я ждал тебя всю свою жизнь. Я хочу, чтобы ты осталась со мной и мы поженились в мае!

Вот как это было. Два года назад на улице Валадон. Мы любили друг друга пять раз в ту нашу первую ночь, а на улице бушевала непогода, словно наступал конец света. На следующий день мы почти не вылезали из постели, были бледные и изможденные, у нас подкашивались ноги, но мы сияли от счастья, как малые дети. Моя квартира казалась заколдованной, спальня действительно превратилась в цветущий сад. Краски старых ковров вновь засверкали, прекрасная старинная мебель выглядела еще благороднее. Все излучало тепло, радость и уют, мы были надежно защищены в моем славном гнездышке.

Позавтракали мы в три часа пополудни. С четырех у нас была сиеста, а с шести мы любили друг друга. И когда Фаусто ушел от меня в понедельник утром, его будто подменили.

— Кто бы мог подумать, — ласково сказал он на прощание, прижимая меня к себе, — две белые ночи. Давно у меня такого не было!

— Почему белые?

— Так говорят, когда не спят, потому что есть дела поинтереснее. — Он надел пальто. — Я бы предпочел остаться и начать все с начала. Ты тоже?

Я кивнула, и мы долго обнимались. На следующий день он вернулся. Принес мне красивую золотую цепочку и надел на шею.

— С сегодняшнего дня ты будешь носить украшения, подаренные только мной! — Он взял мое лицо в свои руки и долго смотрел на меня. — Не забудь того, что я сказал тебе вчера, — настойчиво произнес он. — Это было серьезно. Если ты хочешь, я буду принадлежать тебе. Всегда!

Да, именно так это и было. Он во что бы то ни стало хотел меня. Я вначале сильно сомневалась, но Фаусто настаивал на женитьбе.

В конце концов мне пришлось сдаться. Во время обручения я испытала первый шок. Мы праздновали в «Каскаде», феодальном поместье его родителей. Мой отец дал объявления в крупнейших европейских газетах, а через десять дней пришло письмо от невесты Фаусто!!! Фаусто был уже обручен! С богатой американкой из Сан-Диего. Параллельно объявились еще две дамы под рубрикой «кратко и сладко». Он лишь запамятовал поставить нас в известность об этом.

Разочарование было велико.

Я была влюблена, но оборвала все контакты и отказывалась с ним встречаться. Даже не упоминала его имени. Для меня он умер.

Но Фаусто не отступал. Осада продолжалась днем и ночью. Он посылал письма, цветы, подарки, плакал под дверью.

Дядя Кронос уговаривал меня. Детские забавы все это, ничего серьезного. Никто ни разу даже не видел его «невесту». Она не была представлена семье. Умная женщина закроет глаза на это. Фаусто любит только меня. Одну меня.

Итак, я сдалась. Мы поженились через год с благословения всех родственников, переехали в большую квартиру дяди Кроноса, и начались прекрасные времена.

Когда же наступил перелом?

Это произошло после смерти дяди Кроноса. Полгода тому назад. Он упал в библиотеке. Доставал книгу с самого верха и свалился с лестницы. Я очень горевала по элегантному старому господину. И сейчас я нередко его вспоминаю и жалею, что его нет. После похорон началось: «Месье придет сегодня позже!» Теперь я вся состою из недостатков. Губы у меня слишком узкие.

Грудь слишком маленькая. Зад слишком плоский, волосы чересчур кудрявые — «в точности как салат!»

А раньше он этого не замечал?

Но больнее всего переносить его презрение в постели. А ведь раньше постель примиряла нас после каждой ссоры.

Я смотрю на часы. Что?! Почти половина одиннадцатого! Больше часа я предавалась размышлениям. В одиннадцать у меня деловая встреча на острове Сен-Луи. Там по моему проекту ремонтируют квартиру. Маленькая очаровательная квартирка, доставляющая мне немало радости. Фаусто тоже хотел подскочить. А в час мы договаривались пообедать на острове.

Телефон прерывает ход моих мыслей. Я вскакиваю, бегу в желтый салон и снимаю трубку. Это наверняка Фаусто! Наконец-то! Хочет извиниться за вчерашнее.

— Алло? — спрашиваю я с надеждой.

— Эй, белобрысая змея, — говорит хрипловатый голос, — твое время истекло. Упаковывай чемоданы! Поиграла двенадцать месяцев в важную даму, и хватит! Разводись и исчезни из Парижа, иначе тебя постигнет несчастье!

Я опускаю трубку. У меня такое ощущение, как будто меня стукнули по голове. Надолго ли хватит моих сил? Я сейчас расплачусь! Нет, никаких слез! Может, это звонила Биби, изменив голос? Чушь! Биби я бы узнала. Что мне надеть? На улице тепло. Первый теплый весенний день. День, в который, если верить Лолло, должно произойти чудо. Но почему меня так знобит?

Я выбираю красивое платье. Красное, в белую крапинку. Летящая юбка до колен, нитка жемчуга. Новый браслет? Нет, это чересчур элегантно. Браслет! Фаусто купил мне браслет. Значит, кружевная сорочка мне никогда не предназначалась. Он всегда делает один подарок, два — никогда.

Меня начинает бить дрожь. Где белые туфли? Куда запропастились? А волосы и вправду вьются мелким бесом, падают мне на лицо и не поддаются укрощению. Но на мытье головы уже нет времени.