— Проходи, — сказала Света. — Вообще-то, кроме личных визитов, существуют еще и телефоны. Сидишь себе дома и обо всем договариваешься.

— Но лично-то лучше. — Виктор уже снял куртку и разматывал шарф. — И чаем напоят.

— Разве что, — пробормотала Света, но было видно, что ворчит она больше для порядка. — Ну что ж, пошли опять на кухню.

— О нет, — запротестовал Виктор. — Чай еще надо заслужить. У меня для вас, девушки, есть одна пленочка, которая вас так заинтересует, что вы не только чай — и чего-то покрепче мне нальете.

— Не надейся, — сказала Света. — А какая пленочка?

Ника молча смотрела на Виктора, от волнения прижав руки к груди.

— Включай видик, — потребовал он. — Сейчас поставим и посмотрим.

Через минуту женщины уже разместились на диване у Светы в комнате, и Виктор поставил свою «пленочку».

Первые кадры — Ника и Андрес входят в пустую гостиную квартиры Старцева — сразу объяснили Нике, почему Виктор настаивал, чтобы она «забыла» ключи именно в этой комнате.

— Вы установили там скрытую камеру, да?

— Вы очень догадливы, Вероника Павловна, — он отвесил в ее сторону шутливый полупоклон. — Смотрите-смотрите, сейчас будет самое интересное.

Ника вышла из комнаты. Андрес огляделся, достал из кармана маленькую коробочку, раскрыл ее и стал манипулировать со связкой ключей. Манипуляции действительно заняли минимум времени. Потом он убрал коробочку и вышел вслед за Никой.

Виктор выключил видео.

— Ну что, стоило из-за этого приезжать? — торжествующе спросил он. Вид у него был довольный, как у мальчишки, получившего в подарок компьютерную игру «Цивилизация». «Никогда бы не дала ему тридцати восьми», — невольно подумала Ника и почему-то смутилась.

— Стоило. — Света вскочила и чмокнула Виктора в щеку. — Ты молодец. Пошли на кухню, будем тебя кормить.

Но Виктор стоял, выжидательно глядя на Нику. Света заметила его взгляд:

— Мало тебе моей благодарности! Дай девушке в себя прийти!

Ника пропустила Светины слова мимо ушей. Она застыла: до нее наконец дошло значение этой видеопленки.

— Это ведь неопровержимое доказательство? — напряженно спросила она, переводя взгляд со Светы на Виктора и обратно. — Он теперь точно не отвертится, нет?

— Точно, — уверил ее Виктор. — Свой срок получит, не волнуйтесь. — Он вздохнул. В его вздохе было разочарование, которого Ника опять не уловила.

— Ладно, — сказала Света, которая уловила все, — я же говорю, подожди. А пока пошли кормиться.

Не успели они пройти на кухню, как в кармане у Виктора запикал сигнал сотового телефона. Он достал из внутреннего кармана пиджака черненькую коробочку, расправил «крылышки» и приложил трубку к уху. Света и Ника наблюдали за ним, затаив дыхание.

— Да? Да? Хорошо, — отрывисто говорил Виктор. — И куда он потом? Ага, хорошо.

Он снова сложил «крылышки», засунул телефон обратно в карман и повернулся к дамам:

— Мне в этом доме дадут поесть или нет?

— Сейчас убью, — пригрозила Света. — Быстро говори, кто звонил и что сказали.

Виктор невозмутимо пожал плечами:

— Пока не нальешь чаю, ничего не скажу.

Так быстро, наверное, не накрывался ни один стол в мире. В мгновение ока на столе появились сыр, масло, колбаса, нарезанные ломти белого хлеба. Через минуту перед Виктором стояла красная чашка в белый горох, а Ника наливала ему заварку. Света на сильном огне грела в маленькой кастрюльке воду, не в состоянии дождаться закипания чайника, и причитала, что давно надо было купить прибор от «Тефаль», в нем вода закипает за минуту.

— Ну ладно, — сжалился наконец Виктор. Он устроился поудобнее и в ожидании чая делал себе сложный бутерброд с сыром и колбасой. — Наш друг Инфлянскас только что встретился с Мариной Ровнер и передал ей слепки с ключей. Похоже, что ваше, Вероника, отсутствие ему на руку.

— Да зовите меня просто Никой, как все! — неожиданно вырвалось у Ники. — Вероника звучит чересчур официально!

— Спасибо, — серьезно кивнул Виктор. — Так вот, Вероника… То есть Ника, возможно, главное событие произойдет уже завтра. Но скорее всего послезавтра: Инфлянскасу нужно обеспечить себе алиби. Понятно, что сам он в квартиру не полезет.

— А вы уже знаете тех, кто полезет? — спросила Ника.

— Догадываюсь. — Виктор помрачнел.

— И кто? — Света нетерпеливо качнула головой. — Да говори ты, что за манера тянуть кота за хвост!

Виктор помрачнел еще больше и исподлобья взглянул на Нику. Глаза у него сейчас были не синими, а светло-серыми:

— Боюсь, что вам это будет неприятно, но, вероятно, они воспользуются услугами художника Кирилла Андреева.

— Кирилла?!!

Ника думала, что ее уже ничто не сможет удивить, но эта новость ее добила.

— Но как?! Почему Кирилл… Он был со мной у дяди Павла, он же знает, что для крестного значит эта коллекция! Он же знает, что дядя Павел — единственный родной мне человек… Как он мог?

— Ну вот, опять, — пробормотала расстроенная Света. — Глупый вопрос. Я же говорила — мог! Еще и не то небось мог…

— Думаю, — медленно сказал Виктор, — что Кирилл на это согласился потому, что Павел Феликсович — самый близкий вам человек. Андреев очень зол на вас, Ника, и страшно оскорблен, что вы предпочли ему другого.

— Разве он знает про Андреса? — изумилась Ника.

Виктор усмехнулся:

— Думаю, было кому сообщить. Неприятно вам это говорить, но ваш… то есть Андреев слабый и самовлюбленный эгоист, а самолюбие — самая уязвимая точка у людей такого типа. Ну и конечно, деньги. Марина умело воспользовалась этими двумя рычагами, и уговорить Кирилла не составило большого труда.

— А откуда вы знаете, что… Ну, что это сделает Кирилл? Вам по телефону сказали?

Виктор опять усмехнулся:

— Честно говоря, я давно догадывался, что они захотят использовать Андреева не только как художника, но и как исполнителя. Помните нашу ночную прогулку на берегу в Лиелупе? Когда вы меня чуть не покалечили, помните?

— Да…

Ника начинала прозревать:

— Вы меня тогда быстро увели с пляжа… И потом, в бассейне, перебили, не дав рассказать, что я там была…

Виктор кивнул:

— В тот вечер Марина и Инфлянскас встретились, и между ними состоялся о-очень содержательный разговор.

— Я вам помешала дослушать?

— Да нет, когда вы появились, самое интересное уже было сказано. Кстати, простите, что не позволил вам присоединиться: о вас в этот вечер тоже очень много говорили. Именно тогда родился гениальный план увести дурочку Лизу от Кирилла подальше. Чтоб под ногами не путалась.

— Какую Лизу? — Света ничего не понимала. — Там и какая-то Лиза была замешана?

Нике опять стало стыдно за дурацкую идею с переодеванием.

— Да нет, — пробормотала она, чувствуя, что лоб и щеки становятся пунцовыми. — Просто одно недоразумение…

— Какое?

— Не стоит вспоминать, — пришел на помощь Виктор. — Все в прошлом.

Он поднялся из-за стола.

— А теперь, девушки, разрешите откланяться. Ника, вы завтра работаете?

— Да, — кивнула Ника. — Завтра в девять я буду на всякий случай в больнице, если Андрес захочет проверить, где я ночевала, а оттуда поеду на работу.

— Хорошо, — кивнул Виктор. — Я вам позвоню.

— Ну вот, — проворчала Света, когда за Виктором закрылась дверь. — Я же говорила, ляжем спать глубокой ночью…

Девушки сидели в кафе, недавно открывшемся на Пушкинской в кинотеатре «Кодак-киномир». Кафе было расположено над вестибюлем, на втором этаже. Там было людно, шумно и бестолково. Публика состояла в основном из молодых людей, которых Маша с Никой относили к «тусовочным»: преобладали посетители ночных клубов, средней руки презентаций и всевозможных перфомансов. Обстановка кафе немного не вязалась с имиджем западного кинотеатра, каким был задуман «Кодак-киномир»: плетеные столики и кресла предназначались скорее для веранды загородного дома, а ассортимент — пирожные, кофе и соки — предназначался скорее женщинам и детям, чем золотой молодежи. Впрочем, внизу, в баре, давали пиво и поп-корн.