— Ну вот так-то лучше, — теплое дыхание Андреса щекотало ее кожу. — А я уже было подумал, что с моей девочкой случилось…
От этих слов Ника тут же пришла в себя. Он что-то заметил? Что она сделала неправильно?
Ника слегка отстранилась, нежно коснулась кончиками пальцев его щеки и осторожно спросила:
— А что, что-нибудь не так?
— Теперь все так. — Андрес снова попытался притянуть ее к себе для поцелуя. На этот раз Ника мягко высвободилась.
— Не торопись, у нас еще много времени.
«Господи, что бы мне придумать, чтобы он ко мне не прикасался? — с тоской подумала она. — Я так долго не выдержу, я не железная! А если я сейчас отправлюсь с ним в постель, потом всю жизнь буду презирать себя! Он же меня не любит, совсем не любит! Это все притворство, игра!» Эта мысль почему-то ее приободрила. «Надо почаще повторять себе, что все это — только игра. Он играет — и я буду играть, — решила Ника. — Мы еще посмотрим, кто кого!»
Она окинула взглядом комнату и приятно удивилась: Андрес приготовился к ее приходу. На маленьком столике был сервирован легкий ужин для двоих — салат, холодное мясо, сухое вино, зелень. В высокой хрустальной вазе стояли пять роскошных темно-бордовых роз. И две розовых свечи в резных подсвечниках, совсем как в фильме из американской жизни. «Ну что ж, — усмехнулась Ника про себя, — по крайней мере, он играет по правилам. Внимательный любовник и должен позаботиться о соответствующем антураже».
Андрес заметил ее реакцию.
— Нравится? — Он нежно улыбался, но в голосе явственно звучало самодовольство.
На этот раз Нике не пришлось кривить душой:
— Очень!
Пусть хоть чему-то она сегодня порадуется! Хоть вкусному ужину!
— Знаешь, — сказала она, усаживаясь поближе к столику, — я просто обожаю запеченную свинину!
— Наши вкусы совпали, — улыбнулся Андрес, садясь напротив и зажигая свечи. — Я тоже ее люблю.
Отдавая должное мясу и овощам, выпив вина и опять вернувшись к мясу и салату, Ника все время незаметно поглядывала на часы — сколько еще оставалось до условленного звонка, который позволит ей уйти? Андрес поймал один из таких взглядов:
— Ты чего-то ждешь, любовь моя?
— Ну-у, — протянула застигнутая врасплох Ника, — крестный обычно звонит мне по вечерам…
— Да, кстати, — Андрес пристально посмотрел на нее, — почему ты не спрашиваешь, когда я познакомлю тебя с будущей свекровью? Для тебя знакомство с моей мамой должно быть так же важно, как для меня — знакомство с Павлом Феликсовичем…
— Я… — растерялась Ника, — я думала, что ты сам скажешь, когда захочешь.
Неужели он и правда хочет познакомить ее с матерью? Зачем ему это надо?
— По-моему, — серьезно сказал Андрес, — уже пора. Давай съездим в Вильнюс на следующие выходные. Ты ведь сможешь выбраться?
— Да… Да, конечно. — Ника ничего не понимала, но решила на всякий случай согласиться. — Конечно, как скажешь.
— Вот и отлично.
Это внезапное предложение чуть было не выбило Нику из равновесия. Она даже на секунду засомневалась: а может быть, ей все померещилось, и не было никакой встречи в «Макдональдсе»?
Ужин подходил к концу, и долгожданный звонок прозвучал как раз вовремя: Андрес уже недвусмысленно стал намекать, что пора бы отправиться в постель. Нике снова пришлось заняться самовнушением. «Это все только игра, игра, — твердила она себе, когда Андрес подошел к ней и обнял сзади за плечи. — Он меня не любит и никогда не любил». А губы Андреса скользили по ее шее, язык щекотал нежную впадинку у ключицы, и слова, которыми Ника убеждала себя, теряли всякий смысл от этих прикосновений. «Да нет, неправда, неправда… Но разве так целуют нелюбимых женщин?»
Еще немного — и трезвый голос здравого смысла уже не уберег бы Нику от поражения, но, видно, судьба ее хранила.
Ника стремительно кинулась к телефону.
— Все в порядке? — услышала она ставший совсем знакомым голос Виктора. Этот голос подействовал на нее странно отрезвляюще. Туман в голове рассеялся, и Ника снова овладела ситуацией.
— Ой, крестный, что такое? — обеспокоенно сказала она. Предполагалось, что звонит Павел Феликсович.
В трубке раздался одобрительный смешок, и Виктор сказал:
— Через десять минут я буду ждать вас на том же месте. Вы сможете уйти?
— Конечно! — отозвалась Ника, пожалуй, даже с излишним энтузиазмом. — Что ты, ну какой может быть разговор! Конечно, приеду немедленно!
Виктор, видимо, понял, что ей хочется как можно скорее вырваться из дома.
— Вероника Павловна, вы молодец! — похвалил он. — Только осторожнее, смотрите не переиграйте!
— Все! Уже еду!
Ника повесила трубку, сделала озабоченное лицо и вернулась к Андресу.
— Кто это был? Павел Феликсович? — поинтересовался он.
— Да… — Ника нахмурилась еще больше. Андрес наконец заметил ее удрученный вид:
— Что-то произошло?
— Ты знаешь, — вздохнула Ника, — боюсь, мне сегодня опять придется ночевать не дома. Крестного увезли в больницу с сильной тахикардией. У него вообще больное сердце. Так что я поеду к нему.
Андрес внимательно смотрел на нее.
— Домой? — уточнил он.
— Да нет, в больницу. Это уже не в первый раз. Он ложится не в специальный госпиталь, а к своему другу, в обычную районную больницу в Кунцеве. А ты сам знаешь, какие в наших больницах порядки, медсестру не дозовешься. Мало ли что может случиться! Поэтому я провожу около него одну-две-три ночи, пока не найду платную сиделку.
Ника поспешно переодевалась: натянула джинсы, свитер, кинула в сумку пижаму и халат, потом прошла в ванную и вернулась оттуда с полотенцем, мыльницей и зубной щеткой. Андрес наблюдал за ее сборами, не скрывая своего неудовольствия.
— Но подожди… Если это происходит часто, неужели нельзя найти в этой же больнице постоянную сиделку?
— Ох, — Ника уже зашнуровывала ботинки, — конечно, нельзя. Текучесть кадров. Персонал же постоянно меняется.
— Подожди, — вдруг решительно сказал Андрес, — я поеду с тобой.
Ника, уже стоя в дверях, покачала головой:
— Тебя туда не пустят. Не расстраивайся, увидимся завтра. Тебе днем надо куда-нибудь идти?
— Нет. Только вечером, у меня в пять деловая встреча.
— Вот и отлично. Я приеду часов в одиннадцать.
Послав с порога воздушный поцелуй, она, не дожидаясь лифта, побежала вниз по лестнице. Сердце колотилось как бешеное. Кажется, финальную сцену она провела не слишком хорошо. Он что-то заподозрил.
Вишневая «девятка» с работающим мотором стояла на условленном месте.
— Все прошло хорошо? — спросил Виктор, когда запыхавшаяся Ника плюхнулась на сиденье рядом с ним.
— Не уверена. — Ника никак не могла перевести дыхание: она всю дорогу бежала неизвестно зачем.
Машина сразу с места набрала скорость, видно, у Виктора была такая манера езды.
— А что именно не так? — спросил он, сворачивая на Ленинградский проспект.
— Не знаю, — Ника покачала головой. — Не знаю. Просто ощущение. Вы, наверное, уже поняли, что я не очень хорошая актриса.
— Каждая женщина — замечательная актриса, — улыбнулся Виктор. — Ну что, Маша уже ждет нас?
Ника всполошилась:
— Ох, нет! К Маше ехать нельзя!
Она пересказала историю с блокнотом.
— Что же делать? — Ника выжидательно посмотрела на спутника.
Они продолжали ехать по Ленинградскому проспекту в сторону Речного. Виктор сосредоточенно нахмурился, словно обдумывал только что пришедшую ему на ум идею.
— У меня есть запасной вариант, — наконец сказал он.
— Да? — Ника внутренне сжалась. «Если он предложит поехать к нему — не поеду, — решила она про себя. — Ни за что не поеду!» Неужели он тоже, как и все мужчины, не прочь развлечься на дармовщинку, пользуясь ситуацией? Хотя помнится, в Лиелупе он что-то говорил о любимой жене… Но эта мысль Нику ни капельки не успокоила, скорее вызвала непонятную досаду. Любимая жена Виктора — почему-то у Ники эта женщина симпатии не вызывала, и встречаться с ней не хотелось. Хотя какое ей дело до личной жизни этого немолодого сыщика?
