Дэвид развернул трубочку… Вот так сюрприз! Ай да Павлуша! Еще одна пропавшая страничка.
Про дядюшку Арли, большого чудачника
Мастеря сачки из марли,
Жил на даче дядя Арли,
Сидя на мешке муки.
Шли вприпрыжку дни и ночки,
Стрекотал Сверчок в лесочке,
Лопались на шляпе почки.
(Правда, жали башмаки.)
Сам из Челси, непутевый,
Он от шума городского
Убегал к реке тайком.
Там учил он петь рыбешек,
Красил мак в цветной горошек
И ловил стрекоз и мошек
Продырявленным сачком.
Пожимая догам лапу,
Ш е в е л ю р о в у ю шляпу
Он почтительно снимал.
Завывала дружно стая,
Дядин п ё с е н н и к читая,
О, собачья жизнь простая,
Как ее он понимал!
Как– то раз он топал мимо
Тополя, и тополиный
Пух на шляпу сел к нему.
Дядя в облачко вгляделся:
Может, весточка из Челси?
Вдруг Сверчок на нос уселся,
Непонятно почему.
Видно, сел он на нос вместо
Видно, сел он на нос вместо
Травки, сел он – и ни с места.
С той поры они дружки.
Можно слушать бесконечно,
Как поет Сверчок беспечно.
(Примиряясь с тем, что вечно
Жмут при этом башмаки.)
Сорок три зимы минуло,
И немножечко сутулым
Стал наш дачник и чудак.
Башмаки совсем растопал,
Боевой забыл свой вопль,
А на шляпе вырос тополь —
Своенравный, как ветряк.
…Пива ль он хватил? Удар ли
Вдруг хватил беднягу Арли?
Истекли его деньки.
Тополек дает листочки,
Из муки пекут блиночки,
И павлин, надев очечки,
Вслух читает эти строчки
Нам, а р л я т а м, у реки.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой Фикс падает в обморок, а Дэвид узнает, что не так уж страшен черт, как его малюют
Все– таки иногда возникает желание раскрыть книжку сразу на последней странице, чтобы узнать, чем кончится, не правда ли? Хотя это будет несправедливо по отношению к героям книжки, которые никак не могут этого сделать. Вот и Дэвид, прочитав новое стихотворение, гадал: «Где же все-таки дядюшка Арли? И нельзя ли попробовать тех блиночков? И как эти стихи попали к нашему павлину, а тем более, как наш павлин попал в эти стихи?»
Если вы мне пообещаете, что не станете заглядывать в конец этой истории, я вам открою несколько секретов. Расскажу вам то, чего пока не знает Дэвид.
Так вот, дядюшка Арли жил неподалеку от Ньюкасла, и Павлуша частенько заглядывал к нему в гости поболтать о том о сем, пока Афрозина его… (но об этом позже). Стихотворение досталось павлину от рыжего кота, который тогда был, конечно, не котом, а мистером… (молчу, молчу!). А что касается блиночков, то их по сей день пекут здесь, в замке. И будут печь еще долго, пока не переведется мука в том самом мешке, на котором любил сидеть дядюшка Арли. А вот кто печет блиночки, я вам опять же не скажу. Об этом вы сами скоро узнаете.
Ну а теперь вернемся в омнибус, где спят сыщик с доктором.
– Йонинг! – Мальчик тронул доктора за плечо. – Йонинг!
– Я не сплю, – мгновенно отозвался доктор. Не открывая глаз, он вытащил из кармана целлофановый пакетик с влажной салфеткой и тщательно протер лицо.
Мы знаем, что доктор обладал замечательной способностью спать и непринужденно поддерживать разговор. Его собеседники делали вид, будто ничего не замечают. Сказать доктору, что он спит, значит нанести ему смертельную обиду. В отличие от многих своих коллег, доктор считал «здоровый сон» красивой выдумкой для лежебок, придумавших оправдание своему ночному безделию. Сам Йонинг по ночам мыслил… с закрытыми глазами.
Словом, доктор открыл глаза, увидел полутемный гараж, больше похожий на мрачное подземелье, увидел летучую мышь, намертво прилипшую к оконному стеклу… и, кажется, впервые в жизни пожалел о том, что не спит.
Очнулся Фикс и с одного взгляда оценил обстановку.
– Мы в замке Ньюкасл.
– Вы уверены? – осторожно спросил Дэвид.
– Тебе нужны доказательства? – насмешливо произнес детектив. – Изволь. Во-первых, летучая мышь… у нее крылья в форме оконных переплетов, характерных для Ньюкасла. Во-вторых, стены покрыты плесенью, позволяющей определить возраст замка с точностью до года. В-третьих…
– Достаточно, – сказал Дэвид.
– В-третьих, – монотонно продолжал Фикс, – я вижу, что павлин явно чувствует себя здесь как в клетке… я хотел сказать как дома.
Общими усилиями растормошили Йонинга – тот старательно чмокал губами и даже похрапывал, но все эти уловки ему не помогли.
Павлин повел их по темным коридорами, безошибочно открывая нужные двери. Что бы они без него делали! Вдруг над ними оглушительно загрохотало. Каменный свод треснул и расступился.
– Это… – детектив не успел ничего объяснить.
Сверху на них летело по желобу чугунное ядро.
Фикс рванул на себя ближайшую дверь. Заперто! Йонинг забарабанил в нее кулаками. Павлин от страха спрятал голову под крыло. Дэвид в сердцах плюнул на злополучную дверь – и она открылась.
Едва друзья переступили порог, стены замка содрогнулись. На том месте, где они только что стояли, зияла дыра!
Они перевели дух и осмотрелись. Это была кухня. Живые рыбы, словно резвясь, шлепались на раскаленную плиту то одним боком. То другим. Вероятно, они состязались, кто скорее подрумянится. Потом какая-нибудь смышленая рыбешка вдруг спохватывалась, что дело пахнет жареным, и быстро ныряла в стоящий наготове котел – с солененькой перчененькой водичкой, с лавровым листом, с морковкой и кружками репчатого лука… Вот и уха!
Дирижировал всем этим повар. Одет он был со вкусом… Точнее – вкусно. Жилет – из урюка, штаны – из свиных отбивных, вместо шляпы – каравай, на ногах – два бобовых стручка. А дирижерскую палочку ему заменяла обглоданная куриная ножка.
– Проходите, проходите, – заторопил их повар, вдохновенно размахивая дирижерской ножкой. – Вы попали на первое исполнение «Большого рыбного концерта в до диез обжоре».
– Не уха – симфония! – втянул носом воздух Йонинг.
– Заглянуть в программку не желаете? – повар протянул доктору меню рыбного обеда.
Заглянем в меню и мы.
КОРОЛЕВСКАЯ УХА В ТРЕХ ЧАСТЯХ
Часть первая: «Ершистая». К о л ю ч е м о д е р а т о.
Часть вторя: «Партия Леща». А л л е г р о ж е в а ч е.
Часть третья: «Танец маленьких Стерлядок». П ь я н о
– Мне что-нибудь пожеваче, – попросил доктор. – Только чтобы не слишком колюче.
Повар подцепил ковшиком мелкую рыбешку.
Доктор раскрыл рот, раскрыл рот и ерш. От изумления доктор выпучил глаза – ерш тоже попался пучеглазый.
– Что-то у меня пропал аппетит, – пробормотал Йонинг.
– Как знаете. – Повар поджал губы и с сожалением бросил ерша обратно в котел. – У меня музыка наваристая, это вам любой скажет. В своем деле Сквош понимает толк.
– Сквош? Вы сказали… Сквош? – заволновался детектив. – Так это вы, сэр? Не может быть, сэр!
