– Ну… кто знает, о чем она думала? Это все эмоции…
Кэти снова посмотрела на маленький надгробный камень. Теперь она могла рассмотреть его как следует. На нем значилось одно лишь имя: Тилли.
Тилли. Она не могла отвести взгляд от надгробия. И не хотела. Где-то в этом мире Дэн продолжал говорить — о ланче, о машине, о планах на вторую половину дня. Но Кэти смотрела на могильный камень.
Тилли. А даты рождения и смерти?
Кэти нагнулась и присмотрелась. Только одна дата. Только одна. Девять лет назад.
– Кэти… — донесся до нее голос Дэна. Теперь она слышала его. — Что ты делаешь?
Кэти не могла объяснить и не могла найти объяснения.
– Тилли. Я имею в виду, тут написано «Тилли» — и ничего больше.
– Хм-м… — только и ответил Дэн.
– И всего одна дата. Видишь?
Дэн вздохнул и несколько мгновений помолчал.
– Вероятно, ты хочешь сказать, что за этим кроется какая-то история. Ты об этом думаешь?
– Да, именно об этом.
– О… нет, не совсем. — Кэти снова посмотрела на надгробный камень. — Просто… просто… я не знаю.
Она услышала звон ключей от машины.
– Я пойду к машине. Ты можешь встретить меня на выходе, возле…
– Пожалуй, я останусь здесь. — Наступила длинная неловкая пауза. Кэти легонько подтолкнула Дэна. — Ты иди. Я останусь здесь.
Он ничего больше не сказал. И Кэти услышала звук удаляющихся шагов.
Глава 2
Дэн перевернулся на бок и посмотрел на будильник на ночном столике. Час тридцать утра — и где, собственно, Кэти? Он не слышал, как она вставала, но она опять ушла, как уходила среди ночи уже не раз. Дэн откинулся на спину и уставился в потолок, положив руку на лоб. «Встать и пойти поискать ее? А если она снова раздраженно набросится на меня? А что если мы снова начнем сыпать друг другу соль на раны? Боже, тогда и беспокоиться не стоит. Может, мне надо просто закрыть на это глаза, не обращать внимания, просто постараться сохранить мир в доме?»
- Господи! — Дэн то ли просто бормотал, то ли молился. — У нас возникла настоящая проблема, и я даже не знаю, что делать.
Всего несколько мгновений он лежал, размышляя, а потом решительно откинул в сторону одеяло, спустил ноги на пол, нашарил тапочки и схватил халат со стоящего рядом с кроватью кресла.
В коридоре было темно, но он увидел полоску слабого света под дверью своего кабинета. Должно быть, Кэти там.
Очень медленно Дэн открыл дверь. Да, Кэти здесь — сидит, сжавшись в комок, на маленьком диванчике при свете настольной лампы, положив на колени большую книгу. На щеках блестят слезы. Она его не заметила.
– Кэти?
Он испугал ее. Она быстро отвернула лицо в сторону, лихорадочно стирая слезы со щек.
– Ты в порядке?
Казалось, вопрос привел ее в крайнее раздражение.
– Ну конечно, в порядке.
Дэн ненадолго замешкался в дверном проеме. Он все еще раздумывал, не лучше ли ему просто уйти, оставить ее в покое.
– Можно мне войти?
Кэти не ответила. Наконец Дэн решился и вошел, не дожидаясь позволения. Очень тихо, очень осторожно он опустился в свое кресло недалеко от дивана. Теперь он сидел напротив Кэти, и она не могла спрятать от него лицо.
Кэти вытерла глаза рукавом халата.
– Я вовсе не плакала.
Дэн не стал обсуждать эту тему. Он просто пристально смотрел на нее несколько мучительно длинных мгновений в полном молчании. Он заметил, что выбивает пальцами нервную дробь на подлокотнике кресла. И заставил себя остановиться.
– Я могу тебе помочь чем-нибудь?
Вопрос был безопасным. Кэти немного расслабилась и даже смахнула с ресниц слезинку, не скрывая этого.
– Я не знаю. — Это все, что она сказала. Дэн испугался, что на этом разговор и закончится, но у Кэти вдруг вырвалось: — Извини, Дэн, я действительно не хочу вести себя так.
– Знаю. Ты и дети, вероятно, считаете меня просто невыносимой…
– Нет, нет, Кэти, вовсе нет. Но мы действительно очень встревожены. Прошла уже неделя.
Кэти устало потерла глаза и лицо.
– Я справлюсь с этим. Мне просто требуется некоторое время, вот и все.
– По-моему, тебе требуется немного поспать.
– Дэн, я не могу спать.
– О, я знаю. Но это меня тоже тревожит. Ты бы посмотрела на себя. Ты похожа на…
– Пожалуйста, не рассказывай мне, на что я похожа!
Дэн пошел на попятный. Он даже поднял ладонь, словно останавливая Кэти, — потом спохватился и тут же опустил руку.
Нет. Он не мог потерять ее снова. Он не мог позволить ей снова наглухо замкнуться в своих чувствах, отгородиться от него. Он почувствовал, что вот-вот расплачется сам.
– Кэти… — в отчаянии тихо проговорил он. — Я очень люблю тебя. И хочу, чтобы ты знала это.
Кэти посмотрела на Дэна — кажется, в первый раз.
– Правда?
Дэн поднялся с кресла, сел на диван рядом с женой и, обняв ее за плечи, притянул к себе. Она с готовностью ответила на проявление нежности и порывисто прильнула к нему.
– Я люблю тебя, — сказал Дэн. — Честное слово.
– Как ты думаешь, я хороший человек?
– Самый лучший на свете.
Губы ее задрожали, и она быстро опустила голову.
– Ну-ну, перестань, — сказал Дэн.
Первое рыдание сотрясло тело Кэти.
– Я всегда хотела быть хорошей. Я всегда старалась…
Он нежно дотронулся до ее щеки.
– Ты замечательная. Я тебя ни на кого не променял бы.
Кэти крепко прижалась к нему, ничего не отвечая. Это было чудесно. Дэн знал, как выразить свою любовь к жене, и с великим удовольствием делал это. Им больше не нужны были никакие слова — просто возможность побыть наедине друг с другом. Они воспользовались этой возможностью — и Кэти вроде бы стало немножко легче.
Он заметил большую книгу, все еще лежащую на коленях у жены.
– Что это у тебя?
Кэти бросила на книгу мимолетный взгляд. Альбом с фотографиями. Дэн взял его и раскрыл посередине. Он не сдержал улыбки.
– Ого, вот где настоящая история!
Теперь и Кэти взглянула повнимательнее.
Много раз они рассматривали старые фотографии, но сегодня ночью было настоящим утешением любоваться этими прелестными лицами — их дети, улыбающиеся, смеющиеся, пускающие пузыри. И, как всегда, казалось, все это было совсем недавно.
Светловолосая малышка Эмми в новой коляске. Шумный непоседа Брюс с футбольным кубком, завоеванным в шестом классе. Томми, гордо демонстрирующий перед фотокамерой свой только что выпавший зуб.
Перелистнув несколько страниц назад, они наткнулись на фотографии давнишнего рождественского праздника, и дети на них были еще меньше.
– Сколько лет им здесь? — спросил Дэн.
– Это наш старый дом в Худспорте. Значит, Брюсу три, а Эмми всего два годика.
– А Томми?..
– А Томми я еще носила в животе.
Дэн перевернул страницу.
Кэти хихикнула при виде крайне нелестного мгновенного снимка.
– Ну конечно, так оно и есть!
Дэн тоже хмыкнул:
– Ну да, так и есть! — Потом он потряс головой. — Ты только посмотри на этих крошек! Брюс теперь учится в колледже, Эмми руководит школьным хором, а Томми…
– А Томми исполнилось пятнадцать!
– Да, верно. — Они оба рассмеялись и почувствовали долгожданное облегчение. — И этим все сказано!
Они еще немного посидели на диване, просто наслаждаясь обществом друг друга, тишиной и мирным течением времени.
– Ты много думаешь о детях в последнее время?
– О, я всегда думаю о детях.
– Ну конечно. Но…
– Но что?
– Ну, сегодня — альбом с фотографиями, а вчера ночью ты вытащила из чулана старые игрушки, а позавчера разве ты не просидела всю ночь в швейной комнате?
– Просто там было тихо.
– Раньше там была детская, помнишь? — спросил Дэн и тут же осознал опасность своего замечания.
Кэти молчала. Дэн почувствовал себя неловко. Возможно, он сказал больше, чем следовало.
– Я просто… понимаешь… — пробормотал он.
– Я была хорошей матерью?
