— Вы забываетесь, Вебстер, — сердито заявил Морган. — Ваших драгоценных родителей это совсем не касается.

— Разумеется. — Луис, явно был задет замечанием Пэйна. — Прежде чем учить других, посмотрите на себя. А вы, Морган, какое вы имеет право советовать ей, как распоряжаться деньгами?

Гости, стоявшие рядом, напряженно прислушивались к каждому слову. Беар снова сжал кулаки. Джентльменское перемирие женихов перешло в словесную баталию. После сегодняшнего вечера у Даймонд не должно остаться никаких иллюзий на их счет.

И тут, когда казалось, что хуже и быть не может, подал голос Морган:

— Я имею полное право требовать от моей будущей жены, чтобы она советовалась со мной по поводу вложения своего капитала.

Это заявление произвело эффект маленького динамитного взрыва. Девушка схватилась за горло, Луис в ужасе прижал к губам носовой платок, а Пэйн потянулся к фляжке, спрятанной в кармане брюк.

— Ваша будущая жена? — Пирпонт опять покрылся пятнами. — Как вы смеете публично говорить такие вещи без…

— Пора, Даймонд, — объявил Морган, схватив ее за руку. — Мы ждали достаточно долго. До твоего дня рождения остались считанные дни.

— До дня рождения? — всполошился Пэйн. — Скажи им, милая Даймонд, чья помолвка будет объявлена на твоем дне рождения.

Она открыла рот, но Луис ее опередил:

— Наша с Даймонд, конечно. — Он попытался забрать ее руку у Пэйна, но вынужден был удовольствоваться локтем. — Мы намерены объявить о нашей будущей свадьбе на дне рождения моей драгоценной Даймонд.

— Вы? Женитесь на Даймонд? — Пораженный Морган уже не скрывал негодования.

Луис обернулся к девушке:

— Скажи им, милая. Скажи, что мы собираемся пожениться до конца лета и устроить в Грейсмонте наш первый сиротский приют.

Глаза ее наполнились ужасом.

— Сиротский приют?

— Даймонд, скажи им!

— Говори же, дорогая! — требовал Луис.

Поставь их на место, милая Даймонд, иначе придется это сделать мне самому, — пообещал Пэйн.

Даймонд молчала. Мужчины, которых она еще недавно считала добрыми друзьями, терзают ее. Беару доводилось видеть, как волки терзают отбившуюся от стада овечку, но эта троица вела себя куда более жестоко. В висках у него стучала кровь, а руки изнывали от бездействия. И тут Макквайд утратил остатки разумной сдержанности.

— Мне жаль вас разочаровывать, джентльмены, — услышал он собственный голос, громкий и хриплый от гнева, — но она не выйдет замуж ни за кого из вас! Она выходит замуж за меня.

Воцарилась оглушительная тишина. Отзвуки его слов достигли дальних углов танцзала, и все присутствующие дружно задержали дыхание.

— За вас? — переспросил Морган упавшим голосом.

— За меня, — громко подтвердил Беар, — причем в самое ближайшее время.

«Черт возьми, что я делаю? — возмущалась какая-то часть его существа. — Должно быть, я спятил. Она свела меня с ума!» Тут он опустил голову и взглянул на ее обращенное кверху лицо. Эти голубые глаза, такие невыносимо ясные и обманчиво глубокие… Его охватил необъяснимый порыв обладать ими и защищать.

Это было подобно удару грома. Он вдруг понял, что она ему нужна — не ее деньги, а она вся, целиком. В следующую секунду до него дошло, что его импульсивное заявление решало не только ее, но и его проблемы.

Вокруг них стояло потрясённое балтиморское общество и наблюдало за исходом четырехлетней конфронтации. Страсть, самолюбие и жениховские амбиции приводили многих молодых людей на грань открытого столкновения, но до сих пор никто не осмеливался переступить эту грань.

Памятуя щедрость Даймонд и ее многолетнюю приверженность благоразумию и светскому этикету, старейшины местного общества не знали, как воспринять эту новость и кого осуждать за учиненный скандал — саму девушку или ее горе-женихов, которые прилюдно выясняли свои отношения.

— Боже мой! Вот так сюрприз… Это просто чудесно! Наша дорогая Даймонд наконец-то обручилась!

Девушка оторвала взгляд от Беара Макквайда и посмотрела на сияющую от радости Эвелин Стэнхоуп Вассар, которая энергично захлопала в ладоши.

Мнение света определилось, когда примеру Эвелин последовали ее подруги, а потом и все присутствующие в зале заботливые мамаши, имеющие дочерей на выданье.

— Даймонд, — с чувством произнес Морган, — скажи им, что это неправда!

Беар протянул ей руку, и взгляд ее опустился на его большую натруженную ладонь. Она показалась девушке землей обетованной.

Публичная помолвка была единственным способом избежать позора и сохранить репутацию. Мысли ее заметались. Кто же лучше подходит на роль жениха, как не красивый и сильный чужак, который скоро покинет Балтимор и вернется к себе на Запад? Долгая помолвка… Макквайд уедет в Монтану… она будет тоскующей невестой… потом брошенной женщиной… которая так никогда и не оправится от душевной раны, причиненной единственной настоящей «любовью»…

— Это правда, — тихо произнесла она, — мы действительно собираемся пожениться.

Беар обнял ее за талию, она подняла голову и увидела в его глазах маленькое бушующее пламя. На сей раз ей придется дорого заплатить за свое спасение. Но какова бы ни была цена, она заплатит ее с радостью!

Преисполненные радужных надежд балтиморские мамаши обступили Даймонд со всех сторон, чтобы пожелать ей и ее новоявленному жениху всех благ, а оттесненные в сторону женихи-соперники вынуждены были ретироваться из зала, обескураженные столь внезапным и катастрофическим поворотом судьбы.

Хардвелл и Анна поспешно поднялись на второй этаж из гостиной. Лица их пылали, глаза радостно блестели. Они выхватили девушку из объятий Беара и по очереди прижали ее к груди, поздравляя с помолвкой.

— Не скажу, что сильно удивлен, — заявил Хардвелл, выпятив Грудь и сияя улыбкой. — Эти двое влюбились друг в друга с первой минуты их встречи!

Анна утерла платочком слезы и тихонько всхлипнула, но ответила на удивление просто:

— Нам надо готовиться к свадьбе — это замечательно!

— Обращайтесь ко мне за помощью, не стесняйтесь, — сказала Эвелин Вассар, обнимая Анну. — Больше всего на свете люблю выдавать замуж милых девушек. — Она обернулась к Беару и Даймонд. — И когда же нам ждать этого счастливого события?

Ни колеблясь ни секунды, Беар ответил:

— Очень скоро.

Даймонд, которая говорила и двигалась как в тумане, радуясь своему избавлению, вздрогнула и вернулась к действительности.

— Что?

— В конце этой недели. Скажем, в субботу. Ты же знаешь, мне придется возвращаться в Монтану. Я пробуду там какое-то время.

— Я согласна подождать, — сказала она чересчур поспешно, надеясь, что он по глазам догадается о ее намерении.

— А я нет. — Он решительно улыбнулся, показывая, что прекрасно понял ее намек, но намерен его игнорировать. — Мне не терпится сделать тебя миссис Макквайд.

Не успела она возмутиться, как он подхватил ее за талию и закружил в объятиях. В ту минуту, когда ноги Даймонд коснулись пола, она собралась закатить ему хорошую оплеуху. Ее удержал лишь добродушный смех зрителей, вызванный импульсивным поведением Беара.

— Я думаю, — она приложила руку к голове, — нам надо обсудить этот вопрос.

— Что за бес в тебя вселился, Макквайд? — спросила Даймонд срывающимся голосом, увлекая его в самый темный угол лунного сада.

Прошло больше часа с момента их неожиданного объявления в танцзале, и у нее еще кружилась голова от волнения. Ноги подкашивались, руки устали от рукопожатий и лобызаний половины всех балтиморцев, а лицо болело после глупой улыбки, обращенной к мужчине, который со злорадным удовольствием дразнил ее своим новоявленным «жениховством».

— Сказать всем, что мы собираемся пожениться в следующую субботу… Ты что, сошел с ума?

— Разве так надо разговаривать с человеком, который только что спас тебя от назойливых женихов? — усмехнулся Беар.

Он был так близко, что, разговаривая с ним, ей приходилось отклоняться назад. Его лицо окутывали тени от нависающих сверху ветвей, но она могла разглядеть его блестящие глаза. То ли его близость, то ли интимность обстановки, то ли воспоминание о том, как раньше она оставалась с ним наедине в темноте, — словом, что-то заставило ее смягчить свой ответ.