Это была череда вполне объяснимых мелких неприятностей, но почему-то для Чарити, когда она увидела, с каким испуганным выражением шляпная мастерица поднимает свое погубленное творение, важным показалось не как произошли эти досадные недоразумения, а почему. Это все джинкс, подумала Чарити. Тут она припомнила обещание, данное Рейну, и вздернула подбородок. Она пообещала, что станет жить с ним и будет его женой, но это не означало, что она должна отказаться от попыток обеспечить безопасность окружающих.

Рейн поднялся рано и отправился к себе в контору, где пробыл ровно столько, сколько понадобилось, чтобы управиться с текущими делами. Когда он вернулся домой, ему сообщили, что Чарити все еще занята примеркой. Тогда он направился в свой кабинет, звонком вызвал Эверсби и приказал отвести пса на ближайший извозчичий двор, чтобы заказать ему ошейник, а то иначе с ним не управиться. Дворецкий покосился на Вулфрама, на его могучее тело и мощные челюсти, и побледнел. Затем вызвал на подмогу старшего и младшего лакеев с веревками. В скором времени могучий пес молодой виконтессы появился на парадном крыльце дома в сопровождении обоих лакеев.

Рейн наблюдал за их выходом и ухмылялся. Итак, предпринят первый, пусть и скромный, шаг на пути к урегулированию и упорядочиванию жизни их дома. Не спеша он вернулся к себе в кабинет и послал Эверсби к леди Маргарет, дабы попросить почтенную даму явиться к нему, ибо надо было сделать и второй шаг.

— Вы не станете упоминать Чарити о джинксе ни при каких обстоятельствах, пока находитесь под моей крышей, — заявил он старухе решительно. — Вы переставите все бьющиеся предметы на прежние места. И прекратите распихивать всякие странные вещи как животного, так и растительного происхождения по всем углам моего дома. И если вы собираетесь жить вместе с нами и далее, то вам надлежит одеваться в приличные платья и снять с себя эти вонючие останки бедных зверьков, которые вы вечно таскаете на шее.

Старуха побледнела, обиженно нахохлилась, но по выражению ее лица было ясно, что без боя она сдаваться не намерена.

— Ну, с этим я не расстанусь ни за что! — Леди Маргарет подняла серебряный полумесяц, висевший у нее на шее. — Его я ношу много лет, к тому же он совсем не воняет. И этот камешек не воняет, и счастливое пенни. — Морщинистый подбородок старухи задрожал, в выцветших старых глазах появилось жалкое выражение, и она стала так похожа на Чарити, что гнев его совершенно улетучился.

— Ладно, черт с вами, — смягчился он, и леди Маргарет вздохнула с облегчением. — Можете носить амулеты, которые не воняют. Но с нынешнего дня вы должны прятать их за вырез ваших новых платьев.

— Каких еще новых платьев? — Благодарное выражение тут же сменилось сердитой гримасой. — Нет у меня никаких новых платьев.

Он обошел стол и, грозно возвышаясь над старухой, сказал:

— Нет, так будут, дорогая бабушка.

Следующей он вызвал к себе леди Кэтрин, и старуха явилась, шурша шелками и всем своим видом выражая негодование, что ее потревожили, когда она собиралась выезжать в город с визитами. Рейн предложил бабушке присесть и сразу перешел к сути дела.

— Последнее время в этом доме произошло множество событий, что вызвало некоторый резонанс в свете, — начал он. Леди Кэтрин прищурилась и фыркнула в знак согласия. — Насколько я понял, уже ходят разговоры о моей спешной женитьбе, и моя молодая супруга стала предметом нездорового любопытства.

— Ваше нелепое поведение не могло не вызвать неодобрения в свете, вы сами навлекли на себя неприятности. — Леди Кэтрин одарила Рейна надменным взглядом. — Но меня это никак не касается.

— Нет, это вас касается: вы приходитесь мне бабушкой, вы являетесь вдовствующей виконтессой Оксли, а теперь еще и живете в моем доме.

Он обошел вокруг стола, непринужденно присел на краешек и посмотрел в глаза старухе, которая сверлила его гневным взглядом.

— Для прекращения вздорных слухов разумней всего нам самим сделать первый шаг. Я хочу, чтобы вы вывезли Чарити в свет и представили своему кругу. Моей жене следует познакомиться с лондонским образом жизни, с обычаями света, чтобы затем должным образом устроить нашу жизнь. Сплетни сами собой утихнут, когда вы станете появляться с ней в обществе. Вы можете взять Чарити с собой на званый обед, или вечер… или даже на бал, который дает герцог Сазерленд. Вы вполне можете добыть для нас приглашения.

— Чтобы я стала добывать для вас приглашения? Об этом и речи быть не может! — Леди Кэтрин вскочила на ноги. — Вы, дорогой мой, не послушав советов умных людей, умчались в Девоншир, учинили там скандал в церкви, расстроили брак бедной девушки, приличный и честный, тут же сами женились на этой своей провинциальной молочнице, или кто она там, а теперь хотите, чтобы о вас перестали судачить? Нет, дорогой внук, я к этому не желаю иметь никакого отношения и вывозить в свет вашу супругу не стану! К тому же она не создана для большого света, это ей не по зубам, да и не по чину, что она сама, кстати, прекрасно понимает… даже если вы этого осознать не способны. Нет, дорогой внук, что посеяли, то и пожинайте. — Старуха круто развернулась и направилась к дверям, однако на полпути обернулась: — Вы, дорогой мой, точная копия вашего деда — такое же легкомысленное развратное животное, каким был мой муж. Вам не место в приличном обществе.

Рейн чувствовал, как в душе его поднимается гнев.

— Ну, не так уж я, видно, похож на своего деда. Он-то сумел избавиться от вас в два счета, дорогая бабушка.

Леди Кэтрин ахнула, покачнулась и опрометью бросилась вон. В негодовании она даже не заметила Чарити, которая стояла возле кабинета.

А Чарити пришла сюда побыть с Рейном, чтобы обрести покой и уверенность в его обществе и сбежать ненадолго от бесконечных примерок. Она собиралась продемонстрировать мужу первое платье, которое было совсем готово, и поблагодарить его. И случайно услышала спор мужа с его сварливой бабушкой.

До сих пор она беспокоилась только о том, какие несчастья могут пасть на голову мужа из-за того, что на ней лежит проклятие. Ей не приходило в голову, что у него могут возникнуть неприятности иного характера — например, к нему станут холодно относиться в свете просто потому, что он поспешно и невыгодно женился на деревенской мисс, без денег, без связей, без громкого имени. Она почувствовала слабость в коленях. Рейну так хочется быть принятым в свете. Выходит, ей нужно начать выезжать в свет. А леди Кэтрин отказывается покровительствовать ей.

Она быстро пошла к лестнице.

— Чарити? — Рейн углядел ее в раскрытую дверь и поспешил за ней следом. — Я думал, ты будешь занята с портнихами все утро. — Широко улыбнувшись, он потянул ее за собой обратно в кабинет и закрыл дверь.

Мгновение она стояла, не отнимая у мужа рук, посреди комнаты, разглядывая просторный, удобно обставленный кабинет с книжными шкафами, добротной кожаной мебелью, полированным письменным столом. Все тут было внушительное, по-мужски основательное.

— Я подумала, тебе интересно будет посмотреть, на что тратятся твои деньги. — Она подхватила подол нового платья и медленно покружилась перед ним. — Надеюсь, тебе нравится. Ведь мой гардероб обойдется в копеечку.

Глаза его сверкнули, окидывая взглядом всю ее ладную фигурку, но за ее девичьей непосредственностью он углядел тревогу.

— Что-нибудь случилось, Чарити?

— Случилось? Нет. — Она сразу вся вспыхнула, опустила глаза. — Просто все эти примерки такие утомительные.

Рейн видел, что за пологом этих длинных ресниц что-то скрывается. Тревога? Страх? А может, его юная жена находит свое новое положение хозяйки большого дома стеснительным и неприятным? Или ей хочется поговорить? А возможно, требуется чуть-чуть этого самого волшебства? Он лукаво улыбнулся.

— Дай-ка посмотреть. Очень милая мягкая ткань… — Он с видом знатока провел ладонью по пышному короткому рукаву-буф, коснулся вышитой гладью оборки, украшавшей круглый вырез. — Дивная нежная кожа… — — Ладонь его легла ей на грудь, скользнула к талии. Она задрожала, и улыбка повесы осветила его лицо. — Вижу, ты уже успела усвоить некоторые обычаи развращенной столицы, ангел мой. — И, видя ее широко раскрывшиеся глаза, пояснил: — Ты сегодня без корсета.