Ставшая привычной работа не занимала много времени. Девушка бесцельно бродила по пляжу в поисках хоть какого-нибудь развлечения, когда на удивление скоро вернулся Ник. Его хромота стала уже почти незаметной. С нескрываемым любопытством спутница ждала его приближения.

— Бросай все и пошли со мной, — приказал он. — Там кое-что может тебя заинтересовать.

Джен немедленно подумала о спасении, но, увидев выражение ее лица, мужчина поспешил заверить:

— Нет, не корабль.

Он схватил озадаченную девушку за руку, впервые за последние несколько дней, и потянул за собой. Вдруг он резко затормозил:

— Скажи, твоя камера все еще в рабочем состоянии?

— Надеюсь, что да, — недоуменно ответила путешественница.

— А пленка есть? — поинтересовался пилот.

— Навалом.

— Неси.

Девушка побежала в хижину, схватила фотоаппарат и мигом догнала своего товарища. Он не проронил ни слова, пока они не достигли берега.

— Смотри под ноги, — скомандовал он.

Джен Келли застыла, недоуменно осматривая пляж. Какого черта он притащил ее сюда? На всякий случай она открыла объектив и настроила фокус камеры. И вдруг путешественница различила на пляже движение. Казалось, песок шевелился около ее ног. Воспоминание первого вечера после крушения вспыхнуло в мозгу, и девушка изумленно распахнула глаза.

Малютки черепашки вылуплялись из яиц.

По всему берегу были разбросаны белые скорлупки. Некоторые яйца забавно подпрыгивали, когда сквозь плотную скорлупу пытался пробиться новорожденный. Крошечные зеленые черепашки, перебирая по песку ластами, ползли к воде.

— Вон одна!

— А вон другая! — Ник был возбужден не меньше Джен. — И как мы только жили до сих пор, не зная о существовании подобного чуда?

— Нужное время, нужное место и камера! — восхищенно воскликнула девушка. — Надеюсь, пленка все еще…

— Замри! — грозно прикрикнул спутник.

Джен замерла, боясь пошевелиться, и взглянула повнимательнее на песок перед собой, а затем с визгом упала на колени и принялась живо щелкать камерой. Жизнь зарождалась прямо у нее под носом.

— Бедные сиротки, — с сочувствием сказал пилот. — Они такие маленькие, беззащитные, а поблизости нет мамы, чтобы позаботиться о них. Эти малыши с самого первого вздоха предоставлены сами себе. — Он сел на пятки рядом с девушкой. — Из кладки в сотню яиц менее чем половина черепах доберется до воды. Смотри!

Напряженность в его голосе заставила спутницу поднять голову. В небе собирались птицы. Чайки, альбатросы — целые стаи птиц кружили в воздухе.

Они кричали, щелкали клювами, посвистывали, то поднимаясь ввысь, то опускаясь поближе к земле. В их хриплых голосах звучала злость.

— Они скоро набросятся на них.

— Нет, пока я здесь. — Джен на время забыла даже про фотокамеру. Она встала с колен и расправила руки. Сейчас она походила на одну из птиц, что летали над пляжем, и была преисполнена решимости.

Вдруг одна из чаек камнем рухнула вниз, забила крыльями по песку, а через секунду вновь взмыла вверх, держа в клюве обреченную черепашку.

Все в девушке восставало против отвратительного уничтожения только что вылупившихся на свет малышей. Она дернула Ника за руку:

— Мы должны им помешать! Ты берешь на себя одну часть пляжа, я — другую. Мы их разгоним…

Он робко улыбнулся:

— Ты же понимаешь, что птицы не станут набрасываться на черепашек все сразу. Ты готова без отдыха патрулировать берег в течение всего дня, и завтра, а может, и послезавтра? Кто знает, когда вылупятся все детеныши?

— Почему нет? — задорно заявила собеседница. — Разве оно того не стоит?

— Я не об этом… — Его улыбка погасла. — Я должен тебе объяснять? — Мужчина положил ей руку на плечо и рывком развернул к себе. — Послушай, Джен, эти черепашки обречены самой судьбой. Чайки, акулы и человек.

Гомон птиц перекрывал его слова, и Ник почти кричал:

— По неизвестной науке причине пернатые знают берега, где черепахи откладывают яйца, и всегда собираются там при появлении детенышей. — Пальцы Рэдферна мертвой хваткой вцепились в плечо спутницы. — Держи оборону до моего возвращения. С этими гадами мы мало что можем сделать… — Его взгляд устремился в небо. — Но мы можем поставить здесь пугало.

С этого момента главной целью их жизни стало спасение новорожденных черепах. Ник вернулся с остатками парашюта, и вместе они соорудили незамысловатое пугало.

Почти весь день они обходили берег, крича и размахивая руками, чтобы отпугнуть голодных, злобных птиц.

Наконец мужчина проговорил:

— Похоже, это последняя. — Он поднял с земли крошечную черепашку, вынужденную с первой минуты появления на свет бороться за свою жизнь. Черты его лица смягчились, на губах заиграла улыбка, когда он принялся с любопытством изучать маленькую приплюснутую головку с застывшей миной удивления на мордочке, миниатюрные, еще не до конца сформировавшиеся ласты, гладкий зеленый панцирь.

Поддавшись внезапному импульсу, Джен подняла камеру. Ник тут же повернул голову и недоуменно уставился на линзу, в то время как девушка без перерыва щелкала кадр за кадром, пока не закончилась пленка.

— Зачем ты это сделала? — Пилот осторожно опустил черепашку на песок.

На лице путешественницы заиграла лукавая улыбка.

— Чтобы пощелкать пленку.

— Фотография на память? Не думал, что ты такая сентиментальная.

Девушка сконцентрировалась на камере.

— Я перестала быть сентиментальной много лет назад…

Рэдферн сделал шаг навстречу, но тут же опомнился и отступил:

— Да, я забыл. Для тебя все должно быть четким. Черное, белое, цветное. Определенно, никаких теней и полутонов. Все аккуратно разложено по полочкам и никаких сожалений.

Собеседница уставилась на него, не понимая, чем вызвана подобная бурная реакция.

— Я не могу взять в толк, о чем ты. Я просто сделала несколько снимков. Могу прислать тебе готовые фотографии… если они получатся.

— Я говорил не о фотографиях.

— Я, полагаю, тоже, — ответила Джен после недолгого молчания.

Потом она резко развернулась и понеслась назад в хижину. Девушка вдруг обнаружила, что не может спокойно смотреть Нику в глаза.

Операция по спасению черепах отразилась на больной ноге Рэдферна. Джен почувствовала укол совести, когда лодыжка вновь распухла и ее спутник начал хромать. Определенно боль была очень сильна, но он не жаловался.

Девушка туго перетянула лодыжку и без всякой надежды на послушание собеседника выдала:

— Тебе лучше завтра отдохнуть.

Ник долго смотрел ей в глаза, а потом с раздражением бросил:

— Ради бога, Джен, не смотри на меня с той же жалостью, с какой ты рассматривала тех несчастных черепашек.

— Прости. — Келли отвернулась, чтобы скрыть сквозившую во взгляде боль.

— Как же душно, — пробубнил мужчина.

Духота давила. Неподвижный ночной воздух тяжелым покрывалом окутал землю, и живительное дуновение морского бриза не могло пробиться сквозь эту толщу. Шум волн у барьерного рифа казался странно приглушенным, а темно-синяя вода лагуны была похожа на желе.

Ник лег на песок и мгновенно заснул, но его спутница долго еще не могла найти покоя. Она бесцельно бродила по пляжу, пока ноги не налились свинцом, а веки не начали закрываться сами собой. Девушка уже думала последовать примеру Рэдферна и уснуть прямо на пляже под открытым небом, но потом все-таки пошла в хижину.

С трудом стянув прилипшие к телу рубашку и юбку, она рухнула на постель.

Путешественница почти мгновенно провалилась в сон, будто опоенная снотворным. Но вскоре кто-то начал трясти ее за плечи, беспрестанно повторяя ее имя.

Девушка недовольно застонала и попыталась вслепую отмахнуться от знакомой руки, назойливо пытавшейся поднять ее на ноги. Сквозь дрему слышались свистящий шум и завывание ветра. Постепенно Келли начала выплывать из сна. Открыв глаза, она увидела перед собой испуганное лицо Ника: он тряс ее изо всех сил, а его голос звучал так отчаянно, будто приближался конец света.