— Прости, девочка, — он сблизил их лица, мягко касаясь своим лбом ее, и нежно поцеловал спутанные, влажные волосы, стараясь не причинить боли своими касаниями. — Я должен был защитить тебя.

— Клод, я…, - Кристина попыталась увлажнить разбитые губы, и что-то сказать, но голос не слушал ее. — Это я…, - с длинных ресниц сорвалась слезинка, скользнув на пораненную щеку.

— Тсс, не надо, милая, не говори ничего, после, — он губами поймал эту слезинку и нежно, едва ощутимо погладил ее скулы.

От его рук начало распространяться мягкое, золотистое свечение, окутывая кожу Кристины. Согревая. Исцеляя. Заживляя раны, унимая боль.

— Нам с тобой, видно, суждено все время встречаться в этом баре, — пытаясь хоть немного развеселить ее, Клод опустил лицо в ее волосы. — И ты только ничего не подумай, но…, - он лукаво усмехнулся, — от тебя разит коньяком, — Клод хитро улыбнулся, не давая проявиться всей той ярости, которую испытывал.

Осторожно проведя ладонями по ее затылку, он замер, обнаружив припухлость.

Кристина резко втянула воздух, скривившись от боли.

Это оказалось слишком для его выдержки.

Выдохнув и пробормотав сквозь зубы проклятие, Клод сильно прижал ее к себе и очень аккуратно ощупал голову, стараясь при этом контролировать силу и не добавлять ей лишних мучений.

Он уничтожит их всех.

Каждого, кто посмел тронуть ее.

Кто доставил ей столько боли.

Медленно. Жестоко. Безжалостно.

Но сейчас — он заберет ее домой и сделает все, чтобы Кристина забыла о том, что пережила.

Подхватив ее на руки, Клод, осторожно, стараясь не задеть пораненных рук, обнял, укладывая голову Крис на свое плечо, и посмотрел на Джека.

— Никто не должен знать, что она нашлась, — он смотрел прямо в глаза другу, зная, что тот понял, на что именно намекает Магистр. — Проследи за этим.

Джек подобрался, понимая, что ему поручили, и сдержанно кивнул.

Удовлетворенный, Клод подошел к двери, но уже на пороге остановился.

— Сделай так, чтобы сутки меня никто не трогал, мне будет не до их проблем. И еще, — он обернулся, глядя прямо в глаза друга и сильнее прижимая Кристину к своему телу. — Спасибо. Я твой должник.

Не дожидаясь ответа от ошарашенного подобными словами Джека, Клод стремительно вышел из бара и направился к своей машине.

Кристина попыталась поднять голову, протянула руку, словно желая заставить его посмотреть на нее, послушать то, что она хотела сказать. Но он чуть надавил своим подбородком на ее макушку, не позволяя шевелиться, и мягко прошелся силой по разуму любимой, погружая ее в дрему. Она перенесла достаточно, сейчас — ей просто надо было отдохнуть, а Клод сделает все остальное. Со всем разберется.

Удобней перехватив ее одной рукой, Клод открыл дверь своего автомобиля и опустил Кристину на сиденье, откинув спинку. Обходя автомобиль, Клод выругался, сжимая пальцы в кулаки.

Это становилось недоброй традицией. И вызывало его раздражение. Не на Кристину. Нет. Он злился на себя. На то, что допустил подобное.

Когда Джек позвонил ему, у него было искушение открыть еще один портал. Снова призвать ту мощь. Пусть и впуская в себя еще больше тьмы, но лишь бы в тот же миг оказаться около Кристины. Без секунды промедления.

Однако он смог побороть этот искус.

Не потому, что его останавливало осознание реальности последствий такого решения. Отнюдь. Клод просто не был уверен, что Кристина будет в состоянии выдержать обратное путешествие порталом. А он не собирался лишать ее и толики жизненной энергии. И сейчас, был искренне рад тому, что приехал к бару обычным путем.

До своего дома Клод доехал быстро. Отводя глаза полицейским, патрулирующим заснеженные улицы, и используя все свои знания, всю свою силу, чтобы никто, даже самый могущественный маг или провидец — не смогли вычислить их местоположение.

Он больше не собирался допускать промахов. Не после того, что вспомнил.

И, пусть не все прояснилось, пусть не вся картина прошлого имелась в его разуме, Клод знал, что никогда — проживи он хоть десяток жизней — не хотел бы пережить ее смерть еще раз. Нет, дьявол все раздери!

Оторвавшись от наблюдения за дорогой, Клод посмотрел на Кристину, не осознавая, что его жесткие черты смягчаются. Нежно погладив тонкие, проступившие под кожей скулы, он обвел контур губ, которые уже почти исцелились под продолжающимся воздействием его силы.

То, как она смотрела на него в баре…

Клод был почти уверен, что и она что-то вспомнила за этот день.

То, что заставило вину появиться в аквамариновых глазах Кристины.

Но он сотрет это выражение. Заменит его уверенностью и покоем. Любовью.

Чтобы там не произошло, чтобы они оба не совершили в прошлом, это не имело уже решающей роли.

Припарковав машину, Клод вышел и внимательно осмотрел двор. Закрыв глаза, он прозондировал все пространство на несколько километров вокруг. Ни одно из заклинаний, которыми он окружил их — не было нарушено. Все казалось нетронутым. Но Клод не собирался полагаться и на свои ощущения.

После похищения Кристины он не верил никому. Подозревал каждого. Кроме Дрю и Джека, пожалуй. А потому, не посчитал излишней предосторожностью — еще раз перепроверить все свои ощущения. Самоуверенность уже стоила им слишком дорого. День боли Кристины — был невыносимой платой за недостаточно тщательную проверку.

Удостоверившись, что ничто не вызывает его подозрений, Клод раскрыл пассажирскую дверь.

Крис не спала. Она смотрела на него, поджимая губы, а в ее глазах проступило затравленное выражение.

Он вздохнул, не имея представления, как ее успокоить.

Клод был сейчас не в том состоянии, чтобы находить разумные и рациональные доводы. Самым большим, на что казался способен его разум могло вложиться в несколько отрывистых односложных слов. Ему хотелось прижать ее к груди, так, чтобы не было ни малейшего расстояния между ними и прорычать, приказать «Забудь».

Только смогло бы это развеять ее сомнения и неуверенность? Стоило подумать и попытаться сказать нечто более веское.

— Клод, — она опередила его.

И хоть голос Крис был слабым и прерывистым, она не позволила ему прервать ее. Подняла руку, протягивая окровавленные пальцы к его губам, накрывая их, чтобы не дать ему говорить.

— Нет, я скажу это. Не мешай мне, — она вздохнула, словно собиралась с мыслями.

Его губы дрогнули в улыбке под ее ладошкой. Клод ощутил, как неясное тепло заполнило все внутри, прогоняя холод, растапливая лед.

— Это я… Я предала тебя в прошлом. И виновата в том, что тебя убили, — она закрыла глаза, словно испытывала боль, делая это признание. И он знал, чувствовал, что так оно и было. Она мучилась из-за этого.

Однако сам Клод не был уверен, что все происходило именно так.

— Нет, милая, — Клод пресек ее попытку самостоятельно выйти из машины. Не дал оттолкнуть его, почти силой обнимая и снова беря на руки. — Ты была той, кто спас меня тогда, пожертвовав собою. А с остальным — мы разберемся. Поэтому даже не надейся, что я отпущу тебя. Мы — связаны. Навсегда.

И мягко накрыв ее губы поцелуем, он пресек дальнейшие возражения, занося Крис в дом.

Кристина не была готова покорно сидеть на диване, куда Клод усадил ее, и ждать, пока он наберет горячую воду в ванну. Но и встать — не могла. Ноги, наконец-то отогрелись и теперь нещадно болели. Казалось, что тысячи иголочек вонзаются в чувствительную плоть.

Она не понимала, что он хотел сказать этими словами. Но… может быть Клод помнил лучше?

Кристина нахмурилась. Она не помнила того, о чем рассказал Клод.

Но и спорить с ним, сейчас, во всяком случае, желания не было. Да и не хотелось своими руками отталкивать то, что этот мужчина так просто ей предлагал — свое прощение.

Подтянув под себя ноги, она растирала их ладошками, чтобы хоть немного унять жжение в ногах, и сжала губы, думая.

— Не хмурься, — Клод зашел в комнату, и у нее внутри все задрожало от вида его улыбки. — Пошли, будем отогревать тебя более традиционным способом, чем пытался Джек. А то я чувству себя опьяненным — едва беру тебя на руки, — он нежно поцеловал ее ушко и потерся носом о скулу. — Впрочем, думаю, в этом виноват не коньяк, — мягко подшутил Клод над самим собой.