— А-а… — протянула она, глядя в окно спальни, откуда виднелась безмятежная гладь озера, в котором, практически не искажаясь, отражалась полная луна. — Красота!

— О Ребекке Беннетт до сих пор ничего не известно.

— Я говорила с ее матерью, — объявила Сара. — Эстер страшно волнуется.

— Не она одна. Мне тоже тревожно.

— Думаешь, девочке грозит опасность?

— Не смогу спать спокойно, пока не выясню, где она.

— В лесу ничего не нашли?

— Нет, — покачал головой Толливер. — От поставщиков цианида Фрэнк тоже ничего не добился, а анализы на группу крови со второго гроба из лаборатории еще не прислали.

— Наверное, у Рона запарка, — предположила Сара, удивляясь, что патолог не выполнил ее просьбу. — Закрутился со срочными заказами, вот и забыл.

— В церкви что-нибудь случилось? — буравя ее взглядом, спросил Джеффри.

— В смысле — интересного? — уточнила Сара.

Услужливая память тут же воскресила перепалку с Коулом Коннолли, но прошло слишком мало времени, и она не знала, как лучше выразить свои мысли. Чем больше она об этом думала, тем больше склонялась к версии Льва. Ее смущало собственное поведение. Что, если она сама спровоцировала старого десятника на скандал?

— Пол Уорд попросил копию свидетельства о смерти Эбби, — сообщила она Толливеру.

— Странно… Зачем?

— Вдруг существует завещание или недвижимость, которой управляют по доверенности? — Расстегнув бюстгальтер, Сара пошла в ванную.

— Пол — юрист, и не удивлюсь, если за всем этим стоит имущественный спор. — Отложив книгу на прикроватный столик, Толливер сел. — Что-нибудь еще?

— Я видела сына Льва, — неожиданно заявила Сара и уже потом задалась вопросом: «Зачем?» У мальчишки длиннющие ресницы, а зевнул он с таким искренним наслаждением, какое бывает только у маленьких детей. При одной мысли о нем в душе раскрывалась зияющая рана, которую она считала давно зарубцевавшейся…

— Зек? Да, он просто чудо!

— Угу, — кивнула доктор Линтон, отыскивая более-менее чистую майку.

— Что еще?

— Мы со Львом устроили дискуссию о роли религии. — Откопав футболку Джеффри, Сара решила надеть ее и тут заметила, что в стакане появилась вторая зубная щетка. На полочке — станки и крем для бритья, мужской дезодорант рядом с ее косметикой…

— Кто победил?

— Никто, — призналась она, открывая тюбик с пастой, а потом закрыла глаза и почистила зубы. Усталость смертельная!

— И никто не пытался обратить в свою веру?

Даже смеяться и то сил не было.

— Нет, они все страшно милые. Неудивительно, что Тессу туда тянет.

— Ни укрощения змей, ни разговора на неведомом языке в состоянии экстаза?

— Нет, они спели «Святую благодать» и говорили одеяниях Господних. — Прополоскав рот, Сара бросила щетку обратно в стаканчик. — Там куда веселее, чем в маминой церкви…

— Неужели?

— Угу. — Сара забралась в постель, наслаждаясь чистотой постельного белья. За то, что Джеффри занимался домашним хозяйством, в частности, стирал, ему можно было простить почти все грехи.

— В каком смысле веселее? — уточнил Толливер, присев на краешек кровати.

— Как выразилась бы Белла, никаких адских мук. Кстати, — неожиданно вскинулась Сара, — почему ты сказал им, что мы женаты?

— Ну, просто вырвалось, — тактично изобразил смущение Толливер.

Сара легонько ткнула его в грудь, и Джеффри упал на кровать, будто удар был сильный.

— Они очень друг за друга держатся…

— В семье?

— Ничего особенного я не заметила. Ну, странностей не больше, чем у моих родственников, и, прежде чем откроете рот, мистер Толливер, напоминаю: я видела вашу маму.

Джеффри коротко кивнул, будто признавая поражение.

— Мэри там была?

— Да.

— Это из-за ее болезни Лев не явился сегодня в участок.

— Мне она больной не показалась, — заметила Сара. — Хотя, естественно, я ее не осматривала.

— А остальные?

Сара ответила не сразу.

— С Рейчел мы фактически не пересекались, а Пол явно любит всеми манипулировать.

— И Лев тоже.

— Он сказал, что моему мужу очень повезло, — желая поддеть Толливера, радостно улыбнулась Сара.

— И что? — нервно сглотнув, спросил Джеффри.

Засмеявшись, женщина положила голову ему на грудь.

— Я ответила: это мне повезло с честным и порядочным супругом. — Доктор Линтон намеренно сказала не «муж», а «супруг», причем нараспев, в лучших традициях юга, затем пригладила жесткие, щекочущие волоски на груди Толливера. Джеффри медленно провел пальцем по университетскому кольцу, которое она до сих пор носила. Сара закрыла глаза, ожидая услышать вопрос, который он задавал на протяжении шести месяцев, но последовало нечто другое:

— Так что тебе нужно было решить?

Понимая, сколько веревочке ни виться, кончику быть, она сказала:

— У мамы была интрижка на стороне.

— У Кэти? — встрепенулся Джеффри. В его голосе было не меньше скептицизма, чем у самой Сары до похода в церковь.

— Она рассказала мне несколько лет назад. До секса якобы не дошло, но она оставила папу и уехала из дома…

— Совсем на нее не похоже!

— Я поклялась никому не рассказывать.

— Насчет меня не беспокойся. Все равно никто не поверит…

Доктор Линтон зажмурилась: Боже, зачем мама вообще разоткровенничалась? В то время Кэти пыталась убедить дочь, что в отношениях с Джеффри ничего не потеряно, а сейчас Сара нуждалась в ее признаниях не больше, чем в ссоре с Коулом Коннолли.

— Интрижка была с основателем той церкви, Томасом Уордом…

— И что? — после небольшой паузы спросил Джеффри.

— Не знаю, каким образом, но папа с мамой сошлись снова. — Доктор Линтон взглянула на бывшего мужа. — Видимо, потому что она была беременна мной.

Толливер задумался.

— Вряд ли дело было только в этом…

— Рождение ребенка многое способно изменить, — проговорила Сара, давно не подходившая так близко к запретной теме своей бездетности. — Малыши объединяют людей, связывают крепче любого каната.

— Так же, как любовь. — Джеффри коснулся ее щеки. — Люди вместе взрослеют, делятся переживаниями, стареют…

Сара прижалась к его широкой груди.

— Насколько мне известно, — продолжал Толливер таким тоном, будто говорил о ком-то другом, — твои родители любят друг друга.

— Ты сам сказал, что у Льва мои глаза и волосы! — набрав в грудь побольше воздуха, выпалила Сара.

Целых двадцать секунд Джеффри и вздохнуть не решался.

— Господи! — не веря собственным ушам, прошептал он. — Ты же не думаешь… — Он осекся. — Вообще-то я дразнил тебя, но… — Невероятную догадку даже озвучить страшно.

Не поднимая головы, Сара внимательнее присмотрелась к Джеффри… Так, он побрился, вероятно, в надежде отпраздновать результат анализов…

— Устал? — спросила Сара.

— А ты?

— Ну, здесь возможны варианты, — перебирая жесткие волоски, проговорила она.

— И какие же?

Женщина откинулась на подушки, увлекая Джеффри за собой.

— Может, опытным путем узнаешь?

Тут же, воспользовавшись приглашением, Толливер подарил ей долгий, бесконечно нежный поцелуй.

— Я так счастлива!

— А я счастлив, что ты счастлива.

— Нет, — осторожно коснувшись его лица, прошептала Сара, — я рада, что у тебя все хорошо.

На этот раз поцелуй был более требовательным и дразнящим. Почувствовав на себе вес его тела, Сара расслабилась. До чего она любит эти сильные руки, знающие, как разжечь в ней страсть. Джеффри — настоящий кудесник; нежные, как крылья бабочки, поцелуи спускались к груди, и, прикрыв глаза, женщина забыла обо всем, пока боковое зрение не уловило необычно яркую вспышку огня на противоположном берегу озера.

Сара прищурилась, пытаясь разобрать: это оптическая иллюзия от игры лунного света или нечто другое?

— В чем дело? — спросил Джеффри, почувствовав, как далеко мысли его партнерши.

— Тсс! — не отрывая глаз от озера, прошипела она, а затем, прижавшись к теплой груди, велела: — Пусти меня…