— Ну, у нее предубеждение ко всему, что имеет хоть какое-то отношение к вере.
— Лена — мой лучший детектив, — возразил он. — Определенные… проблемы у нее есть. — Толливер понимал, что немного лукавит, но тем не менее продолжал: — Не хочу, чтобы она разрабатывала лишь одно направление только потому, что оно соответствует ее взглядам на мир.
— У Лены предрассудки…
— А у кого их нет? — парировал Толливер, и Сара согласилась, хотя и знала, что Джеффри считает себя исключением из правил. — Однако надо признать: место престранное. Еще до знакомства с семьей мы встретили одного типа, он стоял у амбара с Библией в руках и проповедовал слово Божье.
— На семейных встречах отец Хэра тоже этим занимается, — сказала Сара, умолчав, что при малейших попытках дяди Родерика познакомить их с Евангелием двоюродные сестры откровенно смеются, так что обычно все заканчивается уже на втором предложении.
— Все же подозрительно…
— Это юг, Джеффри, здесь люди издревле славились набожностью.
— Я же родился в центральной Алабаме, — напомнил инспектор, — и это явление исключительно южным не назовешь. На Среднем Западе, в Калифорнии и даже на севере Нью-Йорка сект сколько угодно. А здесь религия в центре внимания только потому, что проповедники толковые.
Доктор Линтон решила не спорить, хотя была убеждена: чем дальше от столицы, тем религиознее люди. Если честно, провинция именно этим ее и привлекала. Вообще-то Сара в Бога не верила, но сама философия ей нравилась: возлюби ближнего своего, подставь другую щеку. К сожалению, в последнее время этим правилам редко кто следует.
— Допустим, интуиция Лену не обманывает и здесь замешана семья. Они фанатичные сектанты и по какой-то причине закопали Эбби под землю, — предположил Толливер.
— Девушка была беременна.
— Хорошо, ее закопали, потому что она жила с мужчиной во грехе. Но зачем травить цианидом? Что-то здесь не сходится…
Сара согласно кивнула.
— По этой теории родственники и закапывать бы ее не стали. Они ведь наверняка против абортов и прерывания беременности.
— Значит, дело не в этом. Должна быть какая-то другая причина.
— Получается, в деле замешан посторонний, — предположила Сара. — Но для чего чужаку все усложнять? Для чего закапывать заживо, а потом убивать?
— Может, он хотел вернуться и забрать тело?
Доктор Линтон знала, что результаты анализов будут готовы через несколько недель, если не месяцев. В бюро расследований штата все делалось с огромным опозданием, чудо, что преступления вообще раскрывались!
— Неужели нельзя просто поехать на ферму и опросить людей?
— Пока не заведено дело, нельзя, ну, конечно, если не хочу получить нагоняй от местного раздолбая-шерифа за то, что нарушаю юрисдикцию.
— А если привлечь социальные службы? — предложила Сара. — Насколько я поняла, на ферме живут дети. Возможно, среди них есть несовершеннолетние беспризорники.
— Хорошая идея, — улыбнулся Джеффри, обожавший, когда находился способ обойти проблему. — Нужно удвоить бдительность: что-то подсказывает, Лев Уорд свои права знает. Не удивлюсь, если у этой семьи десяток юристов на предварительном гонораре.
— Что?! — Сара резко села.
— Говорю, у них наверняка юристы…
— Нет, как зовут того парня?
— Лев, это один из дядюшек, — натягивая футболку, пояснил начальник полиции. — Удивительно, но он очень похож на тебя: рыжий и такие красивые синие глаза…
— А у меня зеленые! — перебила Сара, раздраженная, что он некстати вспомнил свою старую шутку. — Что же у нас общего?
— Я ведь только что сказал. — Джеффри пожал плечами, разглаживая футболку с Лайнардом Скайнардом. — Ну как, похож на провинциального любителя стриптиз-клубов?
— Слушай, расскажи про этого Льва!
— Откуда такой интерес?
— Ниоткуда, — буркнула Сара, а потом добавила: — Тесса ходит в эту церковь.
— Что?! — недоверчиво рассмеялся Джеффри.
— Не вижу ничего смешного.
— Тесса ходит в церковь? Без маминого пинка?
— При чем здесь мама?
— Просто они все очень… очень набожные, — приглаживая волосы, пояснил Джеффри. — Совсем не Тессиного круга.
Одно дело, когда сама Сара называла сестру ветреной и беспутной, и совсем иное, когда — другие, пусть даже Джеффри.
— А какие люди ее круга?
Почувствовав ловушку, Толливер осторожно коснулся Сариного колена.
— Послушай…
— Ладно, забыли, — промямлила она, не понимая, зачем ищет повод для ссоры.
— Я не хочу забывать! Да что с тобой такое?!
Женщина отстранилась, прижимаясь к спинке кровати.
— Ничего, просто день был тяжелый.
— Из-за вскрытия?
Доктор Линтон кивнула.
— Ты позвонила, потому что хотела об этом поговорить… Зря я тебя не выслушал!
Сара нервно сглотнула: Джеффри признает ошибку — значит, хочет исправиться.
— Понимаю, милая, тебе было трудно, — чуть слышно проговорил он. — Прости, что не оказался рядом.
— Ничего страшного…
— Напрасно ты одна поехала…
— Со мной был Карлос.
— Ну, это же другое. — Толливер аккуратно растирал ее спину. — Что с тобой? — шепотом спросил он.
— Не знаю, — призналась Сара. — Тесса просит завтра вечером пойти с ней в церковь.
Толливер тут же отстранился.
— Лучше не надо.
— Почему? — оглянувшись, спросила Сара.
— Не доверяю этим людям. Конкретной причины нет, но с ними явно что-то не так.
— Думаешь, они действительно убили Эбигейл?
— Не знаю, что они сделали, а что нет, зато уверен: тебе лучше не ввязываться.
— Во что?
Вместо ответа Толливер потянул ее за рукав:
— Перевернись!
Сара легла на спину, и Джеффри улыбнулся, скользнув пальцем по полурасстегнутой молнии юбки.
— Что ты ела на ужин?
Не желая признаваться, женщина покачала головой.
Толливер начал осторожно гладить ее живот.
— Ну как, легче?
Сара кивнула.
— У тебя такая нежная кожа, — шептал он, касаясь ее кончиками пальцев. — Как подумаю об этом, аж дух захватывает… — Джеффри улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное.
Прошло несколько минут, прежде чем он произнес:
— Говорят, Джимми Пауэлл снова в больнице.
Крепко зажмурившись, Сара сосредоточилась на нежных прикосновениях. Целый день глаза были на мокром месте, а от ласковых слов сопротивляться стало просто невозможно. События последних сорока восьми часов обвили колючим коконом, а чуткие руки Джеффри его развязали…
— Это почти конец, — прошептала она. При мысли о смертельно больном девятилетнем мальчике горло судорожно сжималось. Доктор Линтон знала Джимми с самого рождения: на ее глазах беспомощный младенец превратился в школьника… Страшный диагноз потряс ее не меньше, чем родителей.
— Хочешь, поеду с тобой в больницу? — предложил Джеффри.
— Пожалуйста…
— А потом? — чуть веселее спросил он.
— Потом? — переспросил она, чувствуя, что вот-вот замурлычет от удовольствия.
— Где я буду ночевать?
Сара ответила не сразу, сожалея, что не может перескочить в завтрашний день, когда решение будет принято. Наконец, лениво показав на многочисленные коробки, она проговорила:
— Твои вещи все равно здесь.
Улыбка, заигравшая на губах Толливера, не скрыла разочарования.
— Ну, в логике тебе не откажешь…
7
Выезжая из Хартсдейла, Джеффри убавил громкость радио до минимума. Челюсть свело, и только тогда он понял, что скрежещет зубами от досады. Из груди вырвался по-настоящему стариковский вздох, жить не хотелось. Плечо болело, правое колено не сгибалось, а о саднящем порезе лучше было не думать. Футбол научил не обращать внимания на травмы и боль, однако Толливер чувствовал: с возрастом это дается все труднее. А сегодня он казался себе не просто старым, а древним. Рана в плече, полученная несколько месяцев назад, стала своеобразным звоночком: жизнь-то, оказывается, не бесконечна! Было время, когда он мог гонять мяч сутки напролет, пока ноги слушались, а на следующий день — проснуться свеженьким. Зато сейчас стоит поскрежетать зубами — сводит плечо.
