Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Батюшки, какой большой мухомор, да какой поганый!

Городовой хотел дать ему подзатыльника, да промахнулся.

А босой мальчишка схватил мухомора и так швырнул его в стену, что мухомор тут и рассыпался.

Босого мальчишку высекли, — нельзя же прощать такие шалости, — а только все в том городе были очень рады. И даже один глупый человек дал босому мальчишке на пряники.

Сказки на грядках и сказки во дворце

Был сад, где на грядках вдоль дорожек росли сказки.

Разные там росли сказки, белые, красные, синие, лиловые, желтые, — иные сказки пахли сладко, другие хоть и не пахли, да за то были очень красивые.

Был сынишка у садовника; он каждое утро подолгу любовался этими сказками.

Он вызнал их все, и часто рассказывал своим товарищам на улице. В этот сад простых детей не пускали, потому что это был сад великой царицы.

Рассказали дети про сказки на грядках своим мамкам да тятькам, те своим знакомым, — дальше, больше. Узнала и царица, что у неё в саду растут сказки. Она захотела их увидать.

И вот один раз утром садовник нарезал много сказок, собрал их в красивый и пышный букет, и послал во дворец.

Плакал садовников сынишка, зачем режут сказки, да его не слушали.

Мало-ли кто о чем заплачет!

Увидала царица сказки, удивилась и сказала:

— Что же в них интересного? Какие это сказки? Это самые простые цветы.

И выбросили на двор бедные сказки, а сынишку садовника больно высекли, чтобы не говорил глупостей.

Пожелтевший берёзовый лист, капля и нижнее небо

Капля упала с неба прямо на березовый лист. Это была испуганная и дрожащая капля, — и березовый лист пожалел ее.

— Отчего ты дрожишь? — спросил он.

— Я совсем не того ожидала, — сказала капля, — мне сказали, что и внизу такое же небо, как наверху.

— Здесь нет никакого неба, да никогда и не было, — ответил березовый лист. — Небо всегда бывает наверху, а внизу земля, камни и наши корни.

— Мне страшно, — сказала капля, — я ошиблась.

— Ничего, не бойся, — утешал ее березовый лист. — Будем жить вместе, уж я не дам тебя в обиду.

Капля приникла к березовому листу. Уже они готовы были сочетаться навыки. Но вдруг капля услышала шум листьев, и вся радостно задрожала.

— Послушай, — сказала она, — вон там внизу я слышу, как листья колышатся и шепчут: нижнее небо, нижнее небо.

— Какие глупости! — с досадою сказал березовый лист, — я же тебе говорю, что никакого нет нижнего неба.

Но капля сорвалась, и упала вниз, а лист пожелтел с горя: он успел влюбиться в каплю.

Три плевка

Шёл человек и плюнул трижды.

Он ушёл, плевки остались.

И сказал один плевок:

— Мы здесь, а человека нет.

И другой сказал:

— Он ушёл.

И третий:

— Он только затем и приходил, чтобы нас посадить здесь. Мы — цель жизни человека. Он ушёл, а мы остались.

Небесные сплетники

Солнце, луна и звезды круглые сутки подглядывали, что делает человек, и все рассказывали Великому Господину Высот, — а он людей за все наказывал.

Было это в той стране, где живут краснокожие.

И вот пошел красный мальчик в горы.

Шел долго. Пришел к Великому Господину. Говорить:

— Охота тебе слушать всех этих сплетников, что шляются по небу. И тебе беспокойство, да и нам очень круто.

Засмеялся Велики Господин Высот, и создал тучи.

Полегче стало людям: не все видят небесные соглядатаи, не о всем сплетничают Великому Господину Высот.

Кукушкин флирт

У одной Кукушки птенцы воспитывались на казенный счет в Воздушном кадетском корпусе, а сама Кукушка занималась флиртом, с тремя птицами разом: Дятлом, Филином и Дроздом.

Дятел был настойчив и положителен, Филин — солиден, и он любил уединенную жизнь и ночные поэтические прогулки; оба были скромные.

Дрозд же блистал свитскими талантами, был тщеславен, завидовал Соловью, любил прихвастнуть. — и расщелкал про свои любовные похождения. Положим, по секрету, — компании молодых Воробьев, но те разболтали по всему лесу.

Все птицы были возмущены таким бесстыдным поведением Кукушки, и решили с нею не кланяться.

Тогда Кукушка прилетала к старому Воробью, призналась ему в любви, и сказала:

— А с теми тремя я занимаюсь так только, для отвода глаз, чтобы ваша старая Воробьиха не узнала, а также для упражнения, чтобы не быть вам скучною.

Старый Воробей сказал:

— Это другое дело.

И уверил всех птиц, что на Кукушку наклеветали.

Так восстановила Кукушка свою честь.

Сделался лучше

Много всяких мальчиков есть на свете, хороших и худых.

Вот жили-были два мальчика, — хороший и шалун. Пришёл к ним однажды волшебник, дядя Получше. И спросил их:

— Хотите быть лучше?

Хороший мальчик сказал:

— Хочу быть лучше, милый дяденька, — хорошему везде хорошо.

А шалун сказал:

— А мне, дядя, не требуется, я и так хорош. С большого-то хорошества как бы рот зеваючи не разорвать.

Дядя Получше сказал:

— Ну и оставайся шалун. А ты, хороший мальчик, уж таким станешь сладким, что всем на диво.

И ушёл. И сделался хороший мальчик таким сладким, что из него патока потекла. Уж ему и не рады были, — куда ни придёт, везде своей патокой напачкает. И мама сердилась.

— На твои, — говорит, — сладости белья не напасешься. Уж лучше бы ты в хулиганы пошёл.

А хорошему мальчику нравилось патоку из себя точить. Так он и остался. Вырос, угождает: из бумаги фантики делает, в фантики патоку точит, нужным людям подносит.

Стал маленьким

Купил один человек землицу и домик. Землица — шагнул раз, шагнул два — да и в загородку стукнулся. Домик — войти хочешь, нагнись.

Неловко было человеку.

Сказал ему старый воробей:

— А ты бы стал поменьше.

А человек отвечает ему очень рассудительно:

— И рад бы, да как станешь меньше, коли с коломенскую версту вырос.

— А ты сходи в аптеку к немцу, — сказал старый воробей, — пошепчись с ним по секрету, и сунь ему барашка в бумажке, — он тебе уменьшительных капель из-под микроскопа даст, ты малюсеньким будешь.

Человек обрадовался, сделал все, как велел ему старый воробей, — и стал таким маленьким, как оловянный солдатик.

Приехал в свой домик, на свою землицу, — и все стало ему впору.

Дом стал большой, большой, — в каждой каморке можно танцевать кадриль в семь тысяч пар, так что человек разгородил свой домик, и стал сдавать другим человечкам, чтобы получить от малого своего достатка большую себе выгоду.

Землица тоже стала громадная такая, что пойдет человечек гулять, кругом обойдет, — упарится с устатку. И землицу накрошил человечек, дачки-конурки построил, стал сдавать, немалые деньги брать. Деньги берет, в банк носит, процент ему идет, богатеет-жиреет человечек.

Но прилетала тут большая ворона, ухватила человечка за ворот, потащила к себе в гнездо, детенышам на прокорм. Спокаялся человечек, что старого воробья послушался, да уж поздно.

Старый-то воробей, может быть, нарочно все это одно к одному подвел.

Золотой кол

Мальчик Вова рассердился на папу. Говорит Вова няне:

— Как только я вырасту, поступлю в генералы, приду к папиному дому с пушкой, папу в плен возьму и на кол посажу.

А папа тут как тут, и говорит:

— Ах ты, злой мальчик! Как же это ты папу на кол хочешь посадить?

Ведь папе больно будет.

Вова испугался и говорит:

— Так ведь это, папа, будет кол золотой, и с надписью: за храбрость.

Будущие

Никто не знает, что будет.

Но есть место, где будущее просвечивает сквозь лазурную ткань желания. Это место, где покоятся еще нерожденные. Там отрадно, покойно, свежо. Нить печали, и вместо воздуха разлита атмосфера чистой радости, в которой легко дышится нерожденным.

97
{"b":"156698","o":1}