— Я раньше никогда ее не встречала, откуда мне знать? — ответила Каран.

— Все равно, дорогая, развлекайся вволю, только советую тебе не слишком рассчитывать на этого испанского кабальеро.

— Не бойся, Каран может сама о себе позаботиться, — вступил в разговор Поль. — Она прекрасно знает, как правильно разыграть свои карты.

Каран задумалась, какие же карты она разыграла в саду. Что в ее словах или поведении сподвигло дона Рамиро на эту краткую романтическую интерлюдию? Каран знала наверняка, если бы их тогда не прервали, он заключил бы ее в объятия. Но почему? Она могла только предположить, что, возможно, некоторый избыток вина за обедом привел к такому возбуждению его чувств, ведь дон Рамиро был не из тех мужчин, которые готовы обнимать и целовать подвернувшуюся под руку молодую девушку.

Когда девушки ложились в тот вечер спать, Джулия, взбивая подушки, небрежно бросила:

— Теперь у меня совесть совершенно чиста.

— В каком смысле? — откликнулась Каран, лениво расчесывая на ночь волосы.

— В том самом, милая. Теперь я знаю, что дон Рамиро у тебя на крючке. Так что я свободна действовать в других направлениях.

— Кого ты имеешь в виду? Поля или Брука?

На губах Джулии расцвела улыбка, которая так эффектно смотрелась на рекламных плакатах.

— А какое тебе дело? Я тебе уже сказала, что Поль меня больше не интересует, ну разве что иногда в качестве эскорта.

— Понятно, — пробормотала Каран. Но у нее на кончике языка крутились совсем иные слова: ей хотелось крикнуть с безудержной дерзостью: «Давай пробуй! Посмотрим, сможешь ли ты обвести Брука вокруг пальца!»

— Поразительно, — продолжала Джулия. — Как это Брук до сих пор считался здесь отшельником, медведем и бирюком, который занят только своей работой и больше ничего вокруг себя не видит? По крайней мере, так мне его расписывал Поль. Но Брук ведь совсем не такой, правда?

— Ну, бывает, что он не любит, когда его беспокоят, — осторожно возразила Каран — она не собиралась так легко попадаться в расставленную ловушку и признавать Брука милым, обворожительным и приятным компаньоном, к тому же еще не забылось их первое бурное столкновение.

Следующим утром Джулия упаковала свои вещи, которых набралось немало, в несколько чемоданов и приготовилась переезжать на «Изумрудную».

— Как ты умудрилась провезти столько багажа на самолете? — удивилась Каран, провожая ее до виллы. — Желаю тебе вполне насладиться удобствами, Джулия. Когда приедут первые туристы, тебе придется жить в домике для переодевания на пляже.

— Это мы еще посмотрим, — самодовольно отозвалась Джулия.

В полдень к Каран зашел Поль:

— А почему это Джулия переехала на «Изумрудную»?

— Почему? Ты же сам ей разрешил, Поль. Она ведь тебя спрашивала.

Он покачал головой:

— Впервые об этом слышу. Мне она сказала, что тебе стало с ней тесно и ты хочешь жить одна.

— Как бы ни так! — горячо воскликнула Каран. — Это Джулия сказала, будто ей со мной тесно и неудобно. — Она не стала добавлять, что Джулия захотела жить по соседству с Бруком, — Поль это сам скоро выяснит.

— Ну хорошо, пусть там пока поживет. Думаю, большого вреда не будет. Виллу уже отремонтировали, и она у нас вся как с иголочки, я хотел оставить ее для осмотра агентами. — Поль пожал плечами, соглашаясь с неизбежным, и заговорил о другом. — Пора уже нанимать горничных, — раздраженно заявил он. — Ну должна же найтись в городе хотя бы пара девушек, которые согласятся делать совсем простую домашнюю работу за хорошие деньги.

— Постараюсь что-нибудь придумать, — пообещала Каран, вспомнив про сеньору Молину.

— И еще вот что. Я пригласил к нам дона Рамиро на рождественский ужин. Как ты думаешь, мы сможем организовать английское Рождество?

— Английское Рождество? То есть индейку, сливочный пудинг и все такое? Но осталось совсем мало времени, всего три дня! — Каран была расстроена и огорчена, что Поль говорит ей об этом только сейчас.

— Я сам раздобуду все продукты и необходимые украшения, — подбодрил ее Поль. — Для дона Рамиро будет в новинку увидеть, как в Англии отмечают Рождество.

— Да уж, в новинку, — мрачно согласилась Каран. — Особенно если индейка будет жесткой, а пудинг вообще несъедобным.

За покупками к Рождеству Каран решила идти сама, все равно ей еще надо было купить подарки для Габриэллы и ее детей, хотя она до сих пор не знала, где они живут. Может быть, для такого случая Бенита станет посговорчивее и откроет ей эту тайну.

Все магазины в городе были празднично украшены, рождественские свечи обвивали яркие ленточки. В некоторых витринах выставили колыбель, но все было сделано гораздо старательнее и красивее, чем обычно в Англии. Фигурки окружали маленькие мельницы, деревенские домики, колодец, речка, которую обозначала полоска из фольги, а над ней из спичек были сооружены крохотные мостики. Везде стояли маленькие рождественские елки, и почти в каждом продовольственном магазине продавались марципановые змейки, кусающие свой хвост.

Каран удалось приобрести несколько симпатичных платьев для Габриэллы и костюмы для детей.

Она сделала кое-какие покупки и в магазине, где работала Бенита, и, обсудив с ней качество кишмиша и кураги, она протянула ей пакет с подарками:

— Это маленькие рождественские сувениры для твоей сестры и ее детей. Если бы я знала, где они живут, я бы сама…

— О нет, что вы! — воскликнула Бенита, потом улыбнулась. — Простите мою невоспитанность. Габриэлла будет очень рада.

— Там куклы для ее дочек, а для мальчиков несколько машинок. Я не знала, что еще им нужно. — Каран вдруг вспомнила трогательную тряпичную куклу, которую оставили на подоконнике.

— Сеньорита Каран, вы так добры. Как сеньор Брук. Он тоже к нам великодушен.

— Тогда почему же ты мне не доверяешь и не даешь адрес Габриэллы?

Бенита покачала головой:

— Не сейчас. Может быть, потом.

Каран пришлось удовольствоваться этим обещанием. Она расплатилась за покупки и направилась к дому сеньоры Молины.

Пожилая женщина поджала губы и выразительно покачала головой в ответ на просьбу Каран порекомендовать ей девушек для работы горничными на весну и лето.

— Это невозможно, — сказала она Каран. — Я не знаю девушек, которые туда пойдут работать.

— Потому что у поместья дурная слава в городе? — напрямик спросила Каран. Лучше сразу узнать, с чем придется бороться.

Сеньора Молина улыбнулась:

— Поместье находится далеко от города, понимаешь? Туда приезжает много туристов из разных стран, и матери не хотят, чтобы их дочери были так далеко, одни, без родительского надзора.

— А если бы гостиница была здесь, в городе, девушки согласились бы там работать?

— Может быть. Во всяком случае, это вероятнее.

Помолчав, Каран сказала:

— В этом году я буду руководить работой горничных и гарантирую, что они будут работать не больше чем пять-шесть часов в день, им вовремя будут платить.

Сеньора Молина вздохнула:

— Если я смогу тебе помочь, я постараюсь. Конечно, это хорошо, что руководить девочками будешь ты, хотя сама еще так молода.

— Тем не менее я достаточно взрослая, чтобы понимать, как создать горничным хорошие условия для работы, — сказала Каран, имея в виду, что постарается защитить девушек от нежелательного мужского внимания.

В утро накануне Рождества Джулия объявила, что она позвала к ним Брука на праздничный ужин:

— Я просто не могла оставить этого беднягу в одиночестве жевать свой каждодневный омлет, пока мы тут будем пировать веселой компанией.

— Все равно я пригласила бы «этого беднягу», — ответила Каран.

Но Поль был заметно этим раздосадован:

— Я специально просил дона Рамиро прийти одного, чтобы у нас получилась приятная четверка.

— Прости, Поль, — извинилась Каран. — Если вы с доном Рамиро намерены обсуждать деловые вопросы тет-а-тет, думаю, мы с Джулией пойдем вам навстречу и не дадим Бруку нарушить ваши планы своим присутствием.