— Простите… — Девушка подняла глаза и увидела, что брат и сестра наблюдают за ней с интересом, и щеки ее запылали. — Это очень красиво, — нерешительно заметила она, пытаясь объяснить свой порыв. — У меня есть друг, который коллекционирует римское стекло.

Это дорогое хобби было одним из увлечений Ричарда с тех пор, как его взгляд однажды упал на образец в музее. "Как бы ему понравилось эта изысканная маленькая бутылочка!" — подумала она, рассеянно размышляя, сдержит ли ее поклонник свое слово и приедет ли летом на Крит.

— Садись, Мелани. — Мужчина указал на кресло, и она опустилась в него.

Элени села напротив, но сам Леон предпочел остаться стоять в напряженной позе, ожидая объяснения сестры. Гречанка начала свою повесть, время от времени бросая испуганные взгляды на брата из-под трепещущих черных ресниц, но все же с большим самообладанием, чем ожидала от нее спасительница. В глазах Леонардоса Ангели постепенно разгоралось пламя, по мере того как Элени продолжала свой рассказ. Временами он странно смотрел на Мелани, но его внимание тут же возвращалось к сестре. Мужчина напряженно слушал каждое слово, срывающееся с ее губ.

Но где же гнев? Внимательно наблюдая за Леонардосом, девушка была удивлена его спокойным отношением к событиям, которые описывала ее новая подруга.

— Ты не очень сердит на меня, Леон? — спросила Элени, словно подслушав мысли мисс Роусон.

Желваки заходили на его скулах — это было единственное проявление его эмоций.

— Я чувствую огромное облегчение оттого, что ты спаслась, Элени.

В вибрирующем голосе мужчины слышались нотки глубокой благодарности, и Мелани вновь подумала о том, как о гречанках заботятся их братья и отцы. Обычно их никуда не отпускают по вечерам, и их вряд ли можно встретить в кафе одних или в сопровождении постороннего мужчины.

— Я должен поблагодарить тебя, — произнес хозяин отеля, поворачиваясь к Мелани. — Я глубоко признателен тебе за спасение моей сестры из рук негодяя. Надеюсь, ты передашь мою благодарность своему другу — Джайлсу, кажется? — о котором она упомянула. Элени и я в великом долгу перед вами обоими за вашу своевременную помощь.

— Пустяки.

Мисс Роусон вспыхнула и смущенно отвернулась. Ей неловко было сидеть здесь, в этих роскошных апартаментах, и выслушивать слова признательности от бывшего жениха. Поскольку теперь они испытывали друг к другу сильную неприязнь, казалось странным и неправильным, что Леон вынужден благодарить ее.

— Теперь я могу идти?

— Нет еще. — Гречанка умоляюще взглянула на брата. — Я хочу выпить, и, уверена, Мелани тоже. Она ездила и ездила по кругу часами.

— Все нормально, Элени, — покачала головой горничная. — Я ничего не хочу.

Она поднялась с кресла, но босс велел ей сесть. Он налил в бокалы вина и протянул их девушкам. Затем, наполнив свой бокал, мужчина сел рядом со своей сестрой.

— Насчет этой поездки по кругу, — начал он, взглянув на собеседницу. — Думаю, ты сказала водителю, чтобы он пришел ко мне за деньгами?

— Нет, я заплатила ему сама… — Мелани испуганно оборвала себя. Проявив столько осторожности при расчете с одним таксистом, она споткнулась на другом.

— Заплатила? Сколько?

— Немного…

Ей показалось или в глазах хозяина отеля действительно мелькнуло подозрение?

— Элени сказала, что уехала из отеля в восемь часов, — задумчиво рассуждал ее начальник. — Было десять тридцать, когда вы ее нашли. Как долго ты ездила на первом такси?

— Около двух часов, — призналась девушка.

— Тогда твои поиски обошлись тебе фунта в четыре, — подсчитал Леон. — Или в пять, если шофер подумал, что ты туристка. — Он вопросительно взглянул на служанку, ожидая ее объяснений по поводу происхождения денег, но она хранила молчание. — Думаю, ты привезла с собой дорожные чеки, но, как сказала мисс Ньюсон, ты все их оставила в гостиничном сейфе.

— Да… Но у меня с собой было немного наличности, — схитрила Мелани.

Деньги, что лежали на чеках, она взяла для своих нужд, но потом решила оставить их для заключительного расчета по долгу. Это решение окончательно окрепло после того, как мисс Роусон получила послание от своего брата. Джерард писал, что, поскольку он в настоящее время безработный, он ничем не может помочь ей. Когда-нибудь позже он возместит сестре всю сумму, добавлял он, но Мелани уже не i придавала значения его обещаниям.

Леон все еще озадаченно смотрел на нее, и девушка, вспомнив инцидент с серьгами, решила, что он размышляет, честным ли путем она получила эти деньги. Однако по его голосу, холодному и невозмутимому, ничего нельзя было определить, когда мужчина спросил:

— Сколько ты заплатила за такси?

— Это не важно…

— Конечно, важно, — вмешалась Элени. — Тебе еще не хватает понести из-за меня убытки. Думаю, Леон прав и тебе причитается пять фунтов.

— Я прав? — спросил хозяин гостиницы, когда мисс Роусон не ответила.

Она неохотно призналась, что заплатила таксисту именно пять фунтов, и почувствовала себя виноватой. И как девушка со вздохом решила, вероятно, виноватой она и выглядела. Однако, когда Леон пообещал компенсировать ей убытки, ни по его глазам, ни по голосу нельзя было понять, подозревает ли он свою служащую еще в одной краже. Потом мужчина спросил, не хочет ли она еще выпить.

— Нет, спасибо, я больше ничего не хочу. — Отставив пустой бокал, горничная встала. — Я очень устала… Если вы меня извините?..

— Спокойной ночи, Мелани, — произнес Леон, серьезно глядя на нее. Вся его ненависть к ней куда-то испарилась. — И еще раз спасибо тебе за твою помощь.

Она отвернулась, охваченная какой-то странной тоской и сожалением неведомо о чем, но потом решительно отогнала эти чувства, не желая признаваться в их существовании даже себе самой.

Критянин сурово посмотрел на свою сестру:

— Элени, ты больше не станешь принимать ничьих приглашений. Если тебе захочется куда-то сходить — только скажи, и я сам буду сопровождать тебя.

— Да.

Это было первым проявлением кротости, выказанным мисс Ангели, и Мелани подивилась, какой европеизированной была вся эта семья. При подобных обстоятельствах любой гречанке вообще запретили бы выходить из дому, и если бы она начала возражать, ее бы просто заперли. Но Элени теперь не станет и мечтать об ужине с незнакомцем и добровольно будет наслаждаться безопасностью отеля.

Послав за мисс Роусон на следующее утро, босс не только отдал ей пять фунтов, но и сообщил, что с этого дня у нее будет дополнительный выходной — среда,

— Мой заработок уменьшится? — Вопрос вырвался у девушки прежде, чем она успела подумать, и слабая улыбка коснулась уголков губ Леона.

— Нет, Мелани, твой заработок останется прежним.

— Мне не нужно вознаграждения за помощь твоей сестре, — попробовала протестовать она.

— Я решил, что у тебя будет свободный день в среду, — холодно возразил Леон. И, сменив тему, он сообщил девушке, что завтра приезжает его мать и будет делить апартаменты с Элени.

Мысль о знакомстве с матерью бывшего жениха так расстроила Мелани, что она осмелилась задать вопрос, давно беспокоивший ее:

— А… а твоя мать знает о… о нашей помолвке? — Мужчина напрягся, но его голос оставался бесстрастным, когда он ответил:

— Я сразу же сообщил матери, что я обручился с англичанкой, и, конечно, назвал ей твое имя. Она могла бы и не вспомнить об этом, но ты сама рассказала о нашей разорванной помолвке Элени, и она, конечно, поведает об этом маме.

— Это произошло случайно, — защищаясь, пробормотала мисс Роусон. — У меня почему-то возникло впечатление, что твоя сестра все знает.

К ее удивлению, он просто пожал плечами:

— Теперь это не важно. Я ожидал, что эта история со временем выплывет на свет божий. — Глаза Леонардоса внезапно сверкнули, как будто его посетила новая мысль. — Тебя смущает знакомство с моей матерью?

"Как все это странно, — думала Мелани. — Только что мы буднично говорили о нашей разорванной помолвке, а когда-то мы были так увлечены друг другом". Теперь же Леона обуяли ненависть и ярость, а сама она ужасается силе его гнева, превратившего мужчину из обожавшего ее влюбленного в дикое животное, способное, казалось, ее убить.