Первым порывом было — убежать, но тут двигатели под ногами заурчали громче, и этот звук неожиданно напомнил ей, кто она теперь. С точки зрения Стефена Дрейка — вовсе не скромный репортер, работающий в его газете, а Джейни Белтон, богатая наследница, не боящаяся никого, невзирая на положение или власть.

Джейн глубоко вздохнула и, успокоившись, принялась рассматривать Дрейка, осознавая всю его притягательность. Он был моложе, чем на полукарикатурных изображениях, которые случалось видеть, и темные, чуть суживающиеся к вискам глаза под широкими черными бровями таили насмешку. Нет, все-таки в таком путешествии инкогнито что-то есть, и, неприметно улыбнувшись, она решила на полную катушку использовать все преимущества своего положения и получше узнать человека, рассматривающего ее с иронической усмешкой.

— Ну и как? — произнес он, поднимая уголки тонких губ. — Заслуживаю я одобрения?

— Извините. Я и не заметила, что совершенно неприлично уставилась на вас.

— Это свойственно всем молодым, — заметил он. — А теперь, с вашего позволения, я, пожалуй, отправлюсь на поиски того глотка свободы, о котором вы только недавно толковали. Доброй ночи, мисс Битон.

Церемонно поклонившись, он повернулся на каблуках и ушел, оставив Джейн донельзя раздосадованной.

— Битон! — воскликнула она. — Ведь прекрасно же знает, что Белтон. Ну, до чего высокомерен! — И она тоже надменно вздернула подбородок: — Так погоди же, отплачу тебе той же монетой!

Проснувшись, Джейн в первый момент не могла сообразить, где находится, и в недоумении уставилась на занавески, колыхавшиеся у круглых окон ее спальни.

Круглых? В ту же секунду она все вспомнила и села в постели, ощутив, как ускоряется ход судна. Осторожно откинула одеяло и ступила на пол.

При ходьбе движение было еще ощутимее, и, добравшись до иллюминатора, Джейн уныло вгляделась в волнующееся свинцовое море. Надо же, проспала рассвет, а ведь так хотелось посмотреть!

Умыться и одеться стоило некоторых трудов, поскольку вода в ванне все норовила перелиться через край, и, глядя на свое прыгающее отражение в зеркале, Джейн поблагодарила судьбу, что пока не чувствует признаков морской болезни.

"Интересно, сколько пассажиров по этой причине сейчас лежат в лежку?" — подумала она, входя в ресторан, и незамедлительно получила ответ: зал был пуст.

Молодой официант, с усердием чистивший столовое серебро, тут же подошел.

— Желаете завтракать, мисс?

— Да, пожалуйста. Или я уже опоздала?

— Наоборот, пришли на целый час раньше. Большинство пассажиров раньше девяти не поднимаются, да и то завтрак просят подать в каюты.

Быстрый взгляд на часы сказал Джейн, что еще нет и восьми, и она сделала себе выговор. Девушка из общества, к которому она временно принадлежала, ни в коем случае не стала бы подниматься так рано, даже если вдруг и поднялась, то уж ни за что не потащилась бы вниз в ресторан. Но сделанного не исправишь, и Джейн огляделась в поисках накрытого столика.

— Если вы не возражаете, то вон там, в другом конце зала, есть столик, — очень вежливо попросил официант. — Мы накрыли к завтраку всего несколько столиков. А судя по погоде, к обеду придется готовить и того меньше!

Он повел ее к маленькой нише в самом конце зала, где красивой посудой из желтого фаянса был сервирован круглый столик. Оказывается, Джейн не одна поднялась так рано: за столиком, прихлебывая кофе и читая газету, уже сидел черноволосый, мрачноватого вида мужчина. Стефен Дрейк, вот досада!

Он поднял голову, и при виде Джейн, в нерешительности остановившейся за стулом, тень такой же досады скользнула по его лицу. Однако Дрейк поднялся и, пока Джейн раздумывала, не попросить ли официанта накрыть другой столик, сказал:

— Может быть, вы все-таки сядете? У меня кофе стынет.

Покраснев, она так и сделала, он тоже уселся и вернулся к завтраку. Джейн заказала кофе и тосты и, дожидаясь заказанного, пожалела, что не догадалась прихватить с собой книжку; в данном случае пригодилось бы даже меню, в которое можно было углубиться вместо того, чтобы бессмысленно пялиться в пространство. Украдкой она все же поглядывала на соседа, одобряя удачное сочетание темно-синих брюк со светло-голубой рубашкой, на кармашке которой была вышита алая монограмма. Теперь, в утреннем свете, она заметила глубокие морщины на лбу и вокруг глаз, обратила внимание и на веки, потемневшие и припухшие, словно он плохо спал ночь.

Тут, наконец, появился официант с подносом, и Джейн с облегчением занялась завтраком. Сосед так и не поднял головы от газеты и своими дурными манерами разозлил ее вконец.

"Черт бы его побрал! — думала она в ярости. — Да что ж это за невоспитанность такая!"

Твердо решив показать, что его холодное, словно у Будды, спокойствие ее нисколько не занимает, Джейн подозвала официанта и попросила его принести утреннюю газету.

— К сожалению, мы получим их не раньше, чем придем в следующий порт. Есть, конечно, корабельная газета, но я не знаю, за какое она число. Пойду спрошу.

Когда официант ушел, Дрейк отложил свою "Таймс" и взглянул на Джейн:

— Эта-то, увы, вчерашняя. Я бы разделил ее с вами, но боюсь, она покажется вам неинтересной. Здесь мало картинок.

— Да я, в общем-то, и против двух-трех слов не возражала бы, — с ядовитой ласковостью отвечала она, — только, разумеется, не слишком сложных.

Он ошеломленно откинулся на спинку стула, потом в темных глазах сверкнули смешинки.

— О Боже, — сказал он, — должно быть, мои слова прозвучали донельзя покровительственно и свысока. Просто я привык видеть перед собой женщин, предпочитающих иллюстрированные издания. И, рискуя заслужить ваше неодобрение, скажу, что не с вашей красотой забивать себе голову подобной дрянью. — Он подтолкнул к ней газету. — Впрочем, прошу — раз уж вам не столь важно, что газета вчерашняя.

— Совершенно не важно, — подтвердила она. — Вчерашняя "Таймс" лучше сегодняшней "Морнинг стар".

Его глаза сразу, словно шторкой, задернулись, а лицо снова стало холодным и замкнутым, и Джейн пожалела о своей импульсивности.

— Прошу прощения, — произнесла она, — на этот раз грубость проявила я. Просто… просто я знаю, кто вы, вот и попыталась позабавиться.

Он удивленно поднял густые брови.

— Самое забавное в вашем замечании то, что вы знаете, кто я. Большинство не знает.

— Читала о вас в "Морнинг стар" несколько лет назад. Вы тогда как раз ее купили.

Джейн умолчала о том, что именно в то время решила работать в этой газете, и подумала: "Интересно, а как бы он отреагировал, узнав, что я работаю у него?" И прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Эх, видела бы Мэгги, как она тут рассиживает за одним столом с крупнейшим магнатом Флит-стрит [1]!

— Замечательно, должно быть, чувствовать в руках такую власть, — снаивничила она. — В ваши планы, наверное, входит расширяться все больше и больше?

— В данный момент у меня нет вовсе никаких планов. Я слишком устал.

— Устали! Да вы просто поразили меня своей динамичностью.

— Даже динамо-машина может выйти из строя, — вздохнул он. — Во всяком случае, именно это только и твердят уже несколько месяцев.

И опять потер щеку уже знакомым жестом, но теперь-то она поняла, что это не манерничанье, а признак отчаянной усталости. Именно ею, вероятно, объяснялись и морщины на лице, и тени вокруг глаз.

— Люди ведь не понимают, что сосредоточенная в твоих руках власть может вытянуть из тебя все жизненные соки, — продолжал Дрейк. — Принято считать, раз достиг самого верха — остальное просто.

— Я бы сказала, удержаться наверху даже труднее, чем забраться туда, — согласилась Джейн. — Когда нечего терять, то незачем и напрягаться, а когда есть что — достаточно бывает одного неверного движения.