— Конечно же, нет. Мистер Говард сам лично распределял всех по столикам… Конечно, если вам не понравится там, просто скажите мне, я подыщу другое место.

Джейн с самым высокомерным видом опустила веки и последовала за ним, сопровождаемая множеством восхищенных взглядов, из которых наиболее восхищенным был взгляд стройного белокурого юноши, сидевшего рядом с немолодой парой, чьи лица также выражали восторг, сменившийся недоверием, когда метрдотель остановился именно у этого столика и выдвинул свободный стул.

Их представили друг другу, и Джейн, усевшись, сделала вид, что изучает меню. Пока метрдотель шептал ей имена соседей, она, похвалив себя за предусмотрительность, мысленно сопоставляла услышанное с прочитанным недавно в подборке газетных вырезок. Немолодая пара оказалась лордом и леди Брайан Пендлбери. Он был первым баронетом и титул получил за то, что вложил в благотворительность немалые деньги, приобретенные, разумеется, куда менее законным путем. Жизнь его была полна крутых поворотов, на одном из которых куда-то затерялась его первая жена. Нынешняя же леди Пендлбери происходила из обедневших дворян-землевладельцев.

Белокурого юношу звали Колин Уотермен; это был плейбой, чье имя не сходило с колонок светской хроники. Джейн припомнила, что отца его убили на войне, воспитан он был матерью, экстравагантной женщиной, промотавшей бездну денег. Однако же, видимо, не все, поскольку Колин Уотермен все еще считался завидным женихом и мелькал на всех званых вечерах.

Джейн отложила меню, чувствуя его пристальный взгляд.

— Если позволите помочь, то могу предложить дыню — лучшее, что есть, и если вы любите дыню…

— О да, люблю. — Джейн кивнула официанту, наклонившемуся над ее плечом. — Потом принесите лососины, а десерт я выберу позже.

Официант исчез, а Колин одобрительно кивнул.

— Впервые вижу девушку, которая умеет выбирать. Большинство же объедается десертом, совершенно забывая остальное.

— Мне приходится думать о фигуре, — улыбнулась она.

Восхищенный взгляд в ответ был выразительнее всяких слов, и Джейн даже покраснела. Тут очень кстати в разговор вступила леди Пендлбери, и все принялись оживленно обсуждать меню. Джейн, забавляясь, наблюдала, как сэр Брайан сосредоточенно и серьезно отправляет в рот кусок за куском, считая, очевидно, что раз уж оплачено, так все должно быть съедено до крошки, и расправлялся с едой с нескрываемым удовольствием проголодавшегося человека. Должно быть, что-то отразилось на ее лице, поскольку, переведя взгляд на Колина, она увидела, что он усмехается.

— Первый раз в зоопарке, да, мисс Белтон? — спросил он, понизив голос.

Джейн даже поперхнулась вином, но сэр Брайан и его жена не поднимали глаз от тарелок, и она, с облегчением вздохнув, укоризненно взглянула на юношу.

Он же как ни в чем ни бывало продолжал лукаво усмехаться, и она не сдержала ответной улыбки.

Только за тающим во рту суфле Джейн вспомнила, что здесь должен быть и предполагаемый жених Джейни, и оглядела зал, пытаясь угадать, кто из присутствующих может им быть. Взгляд натыкался в основном на людей средних лет, хотя в дальнем углу собралась группа молодежи, чей громкий смех и болтовня сразу же вызвали в памяти замечание Мэгги о "пронзительных голосах, сплетнях и хихиканье".

Центром компании была стройная элегантно одетая девушка с темными волосами. Заметив внимание Джейн, она ответила высокомерным взглядом. Джейн торопливо отвела глаза.

— Вы, должно быть, знаете на судне многих, — заметил Колин Уотермен.

— Нет, я никого не узнаю, — осторожно ответила Джейн. — Просто полжизни я провела в небольшом городишке, да и отец не одобряет, когда я веду веселую жизнь и ношусь туда-сюда.

— Даже если вы делаете это в своей прелестной красной спортивной машине? — При виде ее изумления светлые глаза юноши лукаво блеснули. — Ваше имя мелькает в колонках светских сплетен так же часто как и мое, мисс Белтон. А это наводит на мысль, что нам лучше обращаться друг к другу не официально "мистер" и "мисс", а просто — Колин и Джейни.

Она кивнула, чуть успокоенная.

— А вот вы-то, наверное, знаете здесь всех.

— Не всех, но очень многих — одна из причин, по которым я и отправился в этот круиз. Отдыхать гораздо легче и приятнее среди знакомых. Ведь все обычные курорты и места отдыха битком набиты туристами и работающими девицами, рыскающими в поисках богатого мужа.

Джейн проглотила гневное возражение и лениво протянула:

— Да, вы совершенно правы. Мне тоже приходилось сталкиваться с подобным — в отношении мужчин, разумеется. Так много охотников за приданым.

Колин усмехнулся.

— Ну, здесь-то можно расслабиться и ближайшие две недели не думать об этом. И денно и нощно благодарить Динки Говарда.

— А кстати, где он? Я его ни разу не видела.

— Он редко приходит в ресторан, а когда бывает, то сидит за капитанским столиком вместе с самыми богатыми миллионерами.

Джейн рассмеялась.

— Вот уж не думала, что миллионеры еще подразделяются по степени богатства

— Конечно, подразделяются. — В веселом голосе Колина послышалась ироническая нотка. — На миллионеров, мультимиллионеров, греческих торговых магнатов, нефтяных шейхов и богатых техасцев.

— О последнем, надо полагать, обычно умалчивают?

Он кивнул.

— Именно так. До чего же славно сидеть за одним столом с умным собеседником. — И он отодвинул свой стул. — Не хотите ли составить мне компанию в танцзале? Танцы еще не начались, и там приятно просто посидеть и выпить кофе.

— С удовольствием.

Выходя следом за Колином из ресторана, Джейн отметила, как много людей здоровается с ним и, в частности, та шумная компания, на которую она обратила внимание чуть раньше.

— Какая хорошенькая брюнетка — заметила Джейн. — Ужасно знакомое лицо. Кто она?

— Клер Сондерс. Она была самой знаменитой дебютанткой — в тот год, когда о светских дебютах еще печатали в газетах.

В памяти сразу всплыли все истории, которые Джейн о ней слышала: богатая девица, имя которой в связи с нескончаемыми эскападами несколько лет назад не сходило с обложек и первых страниц иллюстрированных журналов и газет. Ходили слухи, что она промотала почти все деньги, однако одевалась все так же роскошно и имя ее теперь часто связывали с именем то одного, то другого пожилого промышленника.

Пока они пили кофе в танцзале и слушали пианиста, проникновенно наигрывающего Гершвина, Джейн повнимательнее изучила своего спутника и сочла, что первое впечатление о нем как об очень милом молодом человеке явно преувеличено. Стоило ему открыть рот, как светлые глаза, казавшиеся искренними и даже наивными, начинали метать язвительные молнии, а безвольность маленького круглого подбородка и какое-то детское выражение лица вступали в противоречие с неожиданной жесткостью твердого сурового рта. Небрежная манера говорить, слегка растягивая слова, была попросту отпечатком, наложенным привилегированной школой, но под этой манерой скрывались острый ум и юмор, временами переходивший в злую иронию. Да, с этим юношей придется держать ухо востро, не то он быстро уловит несоответствия в ее истории.

— Динки Говард говорил, что вы участвуете в этом круизе, — прервал Колин ее размышления. — Вообще-то, он всегда держит язык за зубами в отношении участников таких поездок.

— Тогда зачем он разослал во все газеты список пассажиров?

Колин явно удивился.

— В самом деле? Вот не знал!

Джейн прикусила губу.

— Я и сама это обнаружила только потому… что ко мне позавчера приходил репортер.

— Зачем же вы даете интервью репортерам? Разве не знаете, что они самые большие лгуны?

— Мне так не показалось. Просто люди, старающиеся хорошо выполнить свою работу.

— Ну и наивность!

Разговор грозил осложнениями, и Джейн, представив себе, как повела бы себя в таком случае Джейни Белтон, хихикнула и сменила тему.

— А чем вы занимаетесь, Колин, когда не отдыхаете?