— Пойду с тобой.

Ночь умиротворяла теплом. На темно-фиолетовом небе, чистом от облаков, мерцали звезды.

— Давай найдем тихий малолюдный ресторанчик. Я знаю неплохое местечко на Перечу. Если дороги будут свободны, мы быстро гуда доберемся. Что скажешь? — В голосе Барри звучала мальчишеская радость. Он явно старался угодить Аликс. И девушке вдруг стало невыносимо стыдно за свое поведение в театре.

— Звучит отлично, — тем не менее, довольно прохладно отозвалась она.

Некоторое время они ехали молча. Затем мужчина не удержался:

— Аликс, что случилось?

— Ничего.

— Пожалуйста, не лги мне. Я же вижу, что-то не так.

Аликс заставила себя засмеяться.

— Барри, ну и кто теперь из нас неопытен? — колко спросила она. — Неужели еще ни одна из твоих подружек не уставала от флирта раньше тебя? Или отчуждение в отношениях и расставание ты считаешь своей привилегией?

Он резко свернул на обочину и остановил машину.

— Какого черта ты мне это говоришь? — Его бледное лицо исказилось от гнева.

Аликс с трудом нашла в себе силы продолжить разговор.

— Что тебе не понятно? — невозмутимо спросила девушка и, прежде чем Барри сумел возразить, ляпнула: — Дай, пожалуйста, сигарету.

Мужчина полез в карман и вдруг замер.

— Ты же не куришь!

— Ты много чего обо мне не знаешь.

К счастью, Барри убрал сигареты подальше, и девушка вздохнула с облегчением. Вряд ли ей удалось бы пройти этот тест. Но ее радость длилась недолго. Барри резко схватил ее за плечи и развернул лицом к себе. Под его гневным взглядом Аликс почувствовала себя неуютно.

— Прекрати, слышишь? Зачем ты говоришь все эти глупости? Поверь, они совсем тебе не идут. Я не понимаю, почему ты вдруг стала совершенно другой… не той Аликс, которую я знал.

Девушка улыбнулась:

— А тебе нравилась прежняя Аликс?

— Да, очень.

— Жаль, но я не могу больше ею быть. Я устала играть кроткую овечку. К тому же притворство зашло слишком далеко.

К ее огромному удивлению… и, вероятно, к удивлению самого Барри, он ее хорошенько встряхнул.

— Боже мой, что с тобой произошло? Ты затеяла идиотскую игру, чтобы «проверить» меня?

Аликс гневно освободилась от его хватки.

— Вовсе нет. Наоборот, я играла роль, и, кажется, чертовски убедительно. Я хотела тебя одурачить. И мне удалось. Неприятно это говорить… но ты на данный момент и есть самый настоящий дурак.

Но Барри едва ли обратил внимание на ее выпад.

— Но почему, Аликс? Почему ты играла роль?

— Потому, — спокойно произнесла девушка, — что глупо было называть меня «младшей сестренкой» и разговаривать обо мне в покровительственном тоне с Прескотт. Я решила преподать урок. Тебе хватило бы его на всю оставшуюся жизнь. Но оказалось, тебе понравилась «сестренка».

— Вот в чем дело! — Мужчина вздохнул с облегчением. И тут же удивление отразилось на его лице. — Но, милая, это же абсурд. Ты переживаешь из-за глупых слов, сказанных в момент ярости. Они ничего не значат. И я уже извинился перед тобой. Если хочешь, могу еще раз попросить прощения…

— Не стоит. Теперь все в прошлом. Моя месть доставила мне удовольствие. Но приятно вновь стать собой.

— Вновь стать… собой, — недоуменно повторил Барри. — Но какая же ты на самом деле?

Аликс пожала плечами:

— Определенно не наивная дурочка, коих ты предпочитаешь. Неужели тебе действительно нравятся невинные овечки, хлопающие своими огромными глазками? Наивные девушки, ничего не знающие об окружающем мире… и ни разу не целованные?

Барри побледнел.

«Я не должна была обращать на него внимание, — убеждала себя Аликс. — Я должна ранить его еще сильнее».

— Как мило с твоей стороны объяснить мне отношения между Ниной и Морлингом… так невинно, подходяще для детских ушей. Тебе следует писать проспекты. Например: «Разговоры о сексе с подростками». Или…

— Аликс, замолчи! Больше ни слова!

— Ой, прости. А я-то думала, ты знаешь кое-что о жизни. — Она зло рассмеялась.

Оказалось, смеяться не так уж и трудно. Главное следить за собой, чтобы не перейти на истерический хохот.

— Да ты просто маленькое чудовище, — тихо произнес мужчина. — И ты играла со мной все его время? Но нет. Ты бы не смогла. Все казалось так естественно! Я уверен, за твоим сегодняшним поведением что-то кроется.

— Не привык проигрывать? — с издевкой спросила девушка.

Барри вспыхнул от ярости.

— Никто бы не смог так долго играть роль, — упрямо произнес он. Но теперь в его словах было меньше уверенности.

— Отнюдь. Я часто устраивала представления для бабушки и ее друзей.

— В конце концов, ты всего лишь копия Нины, — заключил Барри.

— Только меня проще любить, — с ухмылкой напомнила Аликс.

Это был запрещенный удар.

— Полагаю… это означает, что я тебе безразличен?

— Абсолютно.

— Неправда! — Он резко прижал девушку к себе и горячо поцеловал.

Все произошло так неожиданно… Аликс застыла от изумления. Ее чувства требовали бросить сопротивление и ответить на поцелуй Барри, но разум велел действовать иначе. Девушка в панике освободилась от объятий.

— Да как ты смеешь! Как смеешь так грубо со мной обращаться! Лапай девиц, которым исполнилось хотя бы половина твоего возраста.

— Боже! — Он отскочил от Аликс, будто та жалила.

Девушка поняла, что это и есть конец.

Барри даже не пытался извиниться. Он молча развернул автомобиль и поехал назад в город. Только остановившись перед отелем, он вновь заговорил.

— Прости. Я вел себя отвратительно. — Его голос звучал тихо и холодно.

Аликс не могла подобрать нужных слов.

— Я тоже вела себя не лучшим образом, — выдавила она наконец.

— О нет. Ты вела себя как бесстыжая маленькая стерва, какая, впрочем, ты и есть. Но мне все равно нет оправдания. Сегодня мы не поладили, но я уверен, этого не повторится вновь. Со своей стороны я буду всячески избегать наших встреч.

Девушка могла лишь надеяться, что мужчина расценил ее молчание как согласие. Барри вышел из машины и открыл перед Аликс дверцу, но в его действиях сквозила лишь холодная вежливость. Им нечего было сказать друг другу. Они даже не попрощались.

Из последних сил сдерживая слезы, Аликс пересекла огромный холл и направилась к лифту. Она не замечала никого вокруг. Тихо шуршали голоса, люди обтекали ее как вода и уносились прочь. По бесконечно длинному коридору девушка шла, опираясь рукой о стену. Слезы затуманили глаза. Аликс на ощупь нашла ручку двери и вошла в номер. В гостиной никого не было. Несчастная девушка плюхнулась на диван и зашлась в рыданиях.

Раньше… когда была жива бабушка… Аликс не понимала, как та могла сурово осуждать родную дочь. Но теперь осознала, что бабушка во всем была права.

Старая миссис Фарлей прекрасно знала Нину и старалась оградить внучку от горького разочарования.

Всхлипывая. Аликс уронила голову на руки. Какая же она дура! Слепая дура. Околдованная красотой и щедростью матери так, что не смогла различить сущность Нины. Теперь же ей пришлось пожертвовать всем… даже Барри…

Аликс в ужасе вскочила на ноги.

— Нет. Я больше так не могу! — закричала она, сжав кулаки. — Не могу!

И вдруг Аликс поняла, что не одна. Придерживая рукой дверь, в комнату заглядывал Морлинг. На его гордом лице отразилась тревога.

Аликс в недоумении уставилась на дирижера. Тот окинул девушку придирчивым взглядом и спросил:

— Что случилось, дитя мое?

— Ничего.

— Знаешь ли, в это трудно поверить. — Он говорил очень тихо и ласково. — Я не могу бросить тебя здесь в одиночестве, не узнав, в чем дело.

Девушке хотелось закричать, что это не его дело и она вполне способна сама о себе позаботиться. Но сам факт, что кто-то решил проявить к ней участие, что она кому-то не безразлична, заставил ее спокойно ответить:

— Вы… ничем не можете… помочь.

И вновь упала на диван и разрыдалась. Морлинг поспешно пересек комнату и склонился над девушкой: