— Так что он все‑таки подцепил‑то? — спросила магичка у Монметона.

Тот только развел руками.

— Судя по тому, что больше ни у кого симптомов нет, это не заразно, — неуверенно сказал он.

— Утешительно, — заметил Дьюин. — Только пусть лучше пока держится подальше и оклемывается побыстрее. На всякий случай.

К пожеланию наемника никто не прислушался. Гарта перетащили поближе к костру, поскольку Монметон настаивал, что больной должен находиться в тепле. До наступления сумерек у охранника было еще два приступа тошноты, однако потом состояние его, вроде бы, улучшилось. От еды Гарт отказался, но долго и жадно пил воду, после чего, рухнув обратно на потник, забылся тяжелым сном.

Остальные следовать его примеру и отправляться на боковую не спешили. Сидя у костра, они, молча, прислушивались к потрескиванию горящего хвороста.

— Вот что значит сила привычки, — вдруг насмешливо сказал Дьюин. — Без ежевечернего сквозняка уже как будто чего‑то не хватает.

И верно, по мере того, как сгущались сумерки, каждый ловил себя на том, что невольно начинает плотнее кутаться в плащ в ожидании внезапных порывов пробирающего до костей ветра. Ожидания не оправдывались. Застоялый, напитанный болотными испарениями воздух оставался неподвижен. В нем становилось глуше и искажалось даже фырканье оставленных на эту ночь в пределах защитного барьера лошадей. Дальних же звуков, казалось, не существовало вовсе. Лес, подобно залегшему в засаду хищнику, настороженно молчал, сотнями невидимых глаз взирая на осмелившихся вторгнуться в его пределы людей, и терпеливо ждал — первого просчета, первого неверного движения.

— Лис, — вдруг сказала Ларри, разрушая морок. — У меня появилась одна версия. Мне она не нравится, тебе, скорее всего, не понравится тоже, но все‑таки я ее выскажу. Может ли так быть, что нынешнее состояние О'Тула это результат его близкого знакомства с гидрой?

— Может, — отозвался Хельстайн. — Я бы даже сказал, что это самый вероятный вариант, к сожалению.

— И что будем делать?

— А у нас есть выбор? — фыркнул Монметон. — Ждать и надеяться, что организм сладит с заразой. Нет, я, конечно, могу потратить на него хоть все свои снадобья — мне не жалко, но я не могу гарантировать, что от них будет хоть какая‑то польза. Для успешного лечения надо хотя бы примерно представлять, что именно ты лечишь.

— Может, его обратно в Заводье отправить? — предложила Ларри. — Думаю, потихоньку доплетется. Ловушек по дороге нет, кроме той, которая уже отмечена. А к гидрам, надеюсь, у него теперь хватит ума не лезть.

Хельстайн покачал головой.

— Слишком большое расстояние, чтобы посылать в одиночку больного человека, — сказал он. — А в сопровождающие выделить некого — народа у нас и так немного. К тому же заводьинского лекаря я видел и скажу так — к Альберту у меня куда больше доверия.

— Но нам сейчас в таком состоянии он только обузой послужит, — возразила магичка.

— А зачем его куда‑то посылать? — удивился Дьюин. — Придумаете тоже. Оставить здесь с запасом еды, и все дела. Полежит, оклемается, если суждено будет, а на обратном пути заберем. Что скажете, мастер академик?

— Он уже на поправку пошел, — вступился за Гарта Монметон. — Завтра состояние вполне может нормализоваться. Я против того, чтобы бросать или куда‑либо отсылать О'Тула. Так мы только ослабим отряд.

Он умоляюще уставился на Хельстайна. Тот немного помолчал, прикидывая 'за' и 'против', а потом сказал таким тоном, что стало ясно — на сегодня тема закрыта.

— Решим с утра. По обстоятельствам.

На лагерь вновь опустилась тишина, но продлилась она недолго. Внезапно Ларри привстала, настороженно вглядываясь в темноту.

— Каллаган, — понизив голос, позвала она. — Ты, вроде, недавно чудеса остроты слуха проявлял. Ну‑ка, скажи — сейчас ты чего‑нибудь слышишь? Или мне уже мерещиться начало?

— Стук? — лениво отозвался наемник. — Слышу. Стучит, как будто, на тракте. К нам не приближается.

— Что за стук? — уточнил Хельстайн.

— На дятла похоже, — пояснила Ларри. — Только, если это так, тогда лично я первый раз в жизни слышу дятла–лунатика.

— Это не дятел, — помотал головой Дьюин. Закрыв глаза, он внимательно вслушивался в подозрительные звуки. — И стучат не по дереву. Либо камень о камень, либо кость о кость.

При последних словах наемника Монметон нервно сглотнул, слегка бледнея.

— Камней на тракте нет точно, — скептически фыркнув, сказала Ларри. — Костей, конечно, хватает, но кому там ими стучать?

— Понятия не имею, — отозвался Дьюин. — Хочешь сходить и проверить?

— Не хочу, — с расстановкой произнесла магичка. — Немного радости прыгать по ночному болоту. Утром проверим.

Между тем громкость звуков усиливалась. Монметон совсем спал с лица.

— Я это уже слышал, — выдохнул он. — Там, возле скелетов, пока мы с Гартом вас ждали. Только урывками и гораздо тише.

— И откуда исходил шум? — тут же спросил Хельстайн.

— Понятия не имею. Обстановка не располагала к выяснению обстоятельств.

— Жаль, — искренне заметил профессор.

— Можно подумать, что Вы, оказавшись в подобной ситуации, поступили бы иначе, — возмутился Монметон.

— Не могу утверждать, поскольку заочно оценить ситуацию бывает весьма затруднительно, но неиспользованной возможности мне все равно жаль.

— Лучше уж не жалейте, — ухмыльнулся Дьюин, — а то еще накаркаете.

Скорее всего, наемник имел в виду более отдаленное время, однако пожелание Хельстайна по поводу очной оценки ситуации решило сбыться прямо здесь и сейчас. Из темноты с противоположной от тракта стороны раздались плеск, звонкие шлепки по воде и хруст валежника. Кто‑то крупный двигался через болота к островку, на котором расположился на ночлег отряд. И, судя по тому, что звуки множились, это кто‑то явно был не в единственном экземпляре. Лошади, до сих пор настороженно прядавшие ушами, с храпом заметались, тщетно пытаясь разорвать чумбуры, которыми их перед прокладкой охранного барьера привязали к поваленному дереву.

— Достойное завершение веселого денька… — пробормотала себе под нос Ларри, разминая пальцы.

Монметон, охнув, попятился к костру, цепляясь за походную сумку с такой же отчаянной надеждой, с какой утопающий хватается за соломинку.

— Эй, О'Тул! — разом сбросив обманчивую отрешенность, Дьюин хорошенько встряхнул невнятно бормочущего Гарта. — Хватит дрыхнуть! Давай, присоединяйся к потехе!

— А? Чего? — вскинулся охранник, спросонья ошалело хлопая глазами.

— Вставай и топор бери, вот чего! — гаркнул Дьюин. — Гости пожаловали!

Гарт вскочил, как ужаленный, щурясь и всматриваясь в темноту, которую небольшой костер, разведенный отрядом, не разгонял, а наоборот подчеркивал. Остальные, впрочем, занимались тем же самым. Знакомиться с источником шума не хотелось, но что‑то подсказывало, что в этом вопросе их желания спрашивать никто не будет.

— Ларри, как долго ты сможешь поддерживать барьер при нападении? — деловито спросил Хельстайн, наматывая на кулак тонкую цепь.

— Смотря с каким энтузиазмом сквозь него будут ломиться, — отозвалась магичка. — И, кстати, Лис, я не уверена, что серебряный кастет тебе чем‑нибудь поможет. Хотелось бы мне ошибиться, но, кажется, топает там что‑то куда более крупное, чем зомби.

— Посмотрим, — коротко ответил профессор, досадливо глянул на костер и добавил. — Свету бы побольше.

— Извини, но здесь ничем помочь не могу. Придется обходиться тем, что есть.

— Что ж, попробуем.

Хельстайн вытащил из костра полыхающее полешко и приблизился к границе барьера. За его пределами быстро, но какими‑то неестественными рывками двигались массивные силуэты. Внезапно один из силуэтов метнулся к оказавшемуся в соблазнительной близости от него человеку и тяжело рухнул наземь, столкнувшись с невидимой, но непреодолимой преградой. Выпад первой твари словно послужил сигналом для остальных. Тени закружили вокруг барьера, постепенно сужая кольцо и время от времени делая пробный выпад, словно проверяя защиту лагеря на прочность. Первая же тварь замерла на месте, сжавшись в комок, как будто свет, исходящий от догорающей головни в руке Хельстайна, зачаровал ее, обратив в камень.