Полное ничтожество на пьяном взводе. Он копался с ключами от машины, все продолжая смеяться, когда я легонечко приставил «глок» к его затылку, говорю:

— Кто теперь пустое место, а, придурок?

Затолкал его на заднее сиденье, ствол ко лбу приставил и говорю:

— Теперь можешь мне угрожать, урод.

Прошло прилично времени, прежде чем он пришел в себя:

— Митч… мы все решим… да?

— Знаки мне на подушке оставляете…

— Послушай, Митч, можно я поднимусь, пожалуйста, и мы с тобой все перетрем?..

Позволил ему сесть, спросил:

— Почему ты комнату не обыскал? Среди других пожитков и это бы нашел.

Я сунул ствол ему в нос, продолжил:

— И вы бы меня поимели, да?

Нортон потряс головой, сказал:

— Он велел мне заскочить по-быстрому, ничего не трогать. И предупредил, чтобы этот гребаный дворецкий меня не застукал. Гант не хотел, чтобы сюрприз кто-нибудь испортил.

— А что случилось с тем парнем, вашим прежним арендатором?

Нортон посмотрел на меня:

— Слыхал об этом?

— Читал об этом.

— Гант не мог поверить, что ты свалил. Мы место застолбили, а этот тупой ублюдок решил квартиру вскрыть. Ну тут у Ганта крыша съехала, ты же помнишь, как он того негра сделал?

— И что, он все еще хочет меня сделать?

Нортон грубо рассмеялся, сказал:

— Больше чем когда-либо. Он иногда по бизнесу пересекается с колумбийцами, просто тащится от их беспощадности. Они убьют всех, кто с тобой связан.

Прошло немного времени, пока до меня дошло. Я спросил:

— И мою сестру?

Он кивнул, сказал:

— И не заводи новых друзей.

— А как насчет тебя, Билли?

— Я выхожу из дела. Как только переведу свои активы в деньги, сразу свалю.

— А текущую неприятную ситуацию ты не принимаешь во внимание?

Он взглянул на пистолет, на меня, сказал:

— Ведь ты не убьешь меня, Митч.

Я поразмыслил. Самое дерьмовое, что этот поганец мне все еще как бы нравился. Хоть и был он падалью, но что-то нас объединяло в прошлом, плохое в основном, но оно все-таки было. Я сказал:

— Ты прав, Билли.

Убрал пушку и вышел из машины. Начинал накрапывать дождь. Я поднял воротник пиджака, из машины вышел Нортон. Постояли минуту, он руку протянул, предложил:

— Давай помиримся, приятель.

— Даже не думай, — сказал я.

И ушел.

ЧИТАЛ «НА АВЕНЮ Понсе» Фреда Уилларда.

Прямо про наши дела, круто и весело. Парень описывает Атланту в штате Джорджия — город, который, может быть, слишком занят для ненависти, но не настолько, чтобы не найти немного времени и не спереть что-нибудь.

Зазвонил мобильник Я взял телефон, сказал:

— Да.

— Митч, это Бриони.

— Слава тебе, господи. Нам нужно увидеться.

— С удовольствием, Митч.

— Завтра вечером, давай пообедаем вместе, я угощаю. Скажем, в итальянском ресторане, который тебе нравится, в Кэмбервелл, в восемь?

— Я приду одна, Митч.

— Отлично.

— Я всегда кончаю тем, что остаюсь одна.

— Мы об этом поговорим.

— Значит, ты не приведешь с собой старую актрису.

— Нет, только ты и я.

Закончил разговор, сказал: «Господи, как с ней трудно».

Я подумал, что не скажу Бриони, что еще кое-кого встретил. И «старой актрисе», конечно, не скажу. Пока я читал, мысли мои шли по двум направлениям. Размышлял о книге, а также о Ганте.

Подумал: «Почему бы ни прийти к промежуточному решению?», — набрал его номер. Он ответил, я говорю:

— Роб, дорогой мой.

Молчание, потом:

— Митчелл.

— Он самый. Как ты, братан?

— Ну, Митчелл, мне нужно нанести тебе визит.

— Я потому и звоню. Хочу, чтобы ты знал, как я потратил то, что заработал. Это стоило мне несколько штук, но стрелка я забронировал. Ты знаешь, как это работает: ты причиняешь вред мне или моей сестре, он убивает твою дочь — сколько ей там сейчас, одиннадцать вроде, и хорошо учится в этой своей школе в Далвиче, а? Нет, еще кое-что. У меня кое-какие деньги остались, и на твою жену я заключу контракт по пониженным расценкам. Я думаю, это просто замечательно, что она три вечера работает волонтером в «Оксфам». Знаешь, что я для нее придумал? Соляно-кислотный сэндвич. Я последовал твоему совету, провел кое-какую исследовательскую работу. Как ты мне говорил… информация — это власть?

— Ты блефуешь.

— И в этом вся прелесть, ты должен сам решить, блефую я или нет. Наша маленькая вариация на тему игры «Угадай, кто блефует». [35]Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, Митчелл, что ты даже не представляешь, кому ты угрожаешь.

— Это тоже часть игры.

— Поверь, Митчелл, мы еще встретимся.

— Извини, мне пора идти… О, и последнее. «Нация ислама» очень хочет с тобой пообщаться. Насчет того парня, которого ты оставил в Брикстоне… на стуле.

Я положил трубку. Это даст мне немного времени. Он все проверит и, рано или поздно, придет за мной. К тому времени, я надеялся, у меня появится какой-нибудь план. Или хотя бы побольше оружия.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ВЕЧЕР ЕХАЛ НА МАШИНЕ на встречу с Бриони, решил припарковаться у Овала. Пошел посмотреть, как идут дела у нового продавца «Биг Ишью». Пацан был на месте, как положено, и сразу меня узнал. Я купил журнал, почувствовал, что он за мной наблюдает. Спросил:

— Как дела идут?

— Ты их уделал, да?

— Что?

— Тех двух молодых отморозков, которые Джои замочили, — ты их сделал?

— Футболиста?

— Ага, который носил майку, как у Бэкхема.

— Он чего-нибудь стоил?

— Способный.

— Ну, я, наверное, пойду.

Когда я подошел к машине, пацан крикнул:

— Знаешь, что я думаю?

— Ну?

— Да пошли они.

— Присмотри за моей тачкой.

— Заметано.

Я пошел вниз по Кембервелл Нью Роуд. Вот поганое место. Плохие пабы с дрянной атмосферой. Повсюду слонялись молодые ребята в спортивных костюмах с капюшонами. Воздух подрагивал от опасности. Как тюремный двор после двенадцатичасовой отсидки. В былые времена какой-нибудь бездомный мог попросить у тебя шиллинг. Теперь это требовали. Например, вот так.

Парень меня засек, прошел мимо, потом вернулся, сказал:

— Дай сигарету.

Воспринимать это надо сурово, на том и стоять. Любое дерьмо или извинения типа «Я не курю» — и они отрежут тебе язык.

Я сказал:

— Пошел на…

И он пошел.

Конечно, если он обдолбанный, тут совсем другая игра.

С нариками правил нет. Ему надо быстро ввалить и продолжать двигаться в своем направлении. Очень было жаль, что я не за рулем, но, с другой стороны, адреналин все обостряет.

У парка Кэмбервелл Грин я вздохнул с облегчением и зашел в ресторан. Бриони уже была там, трудилась над бокалом вина. У нее был залет в готику. Она была одета в черное, белый макияж. Я сказал:

— Это что, стиль бэнши?

— Тебе нравится?

— Жуть.

Хозяин был моим старым другом, поручались с ним. Совсем не легкий жест для итальянца, выросшего в Пэкхеме. Сказал ему:

— Рад видеть тебя, Альфонс.

— И я тебя, друг мой. Вам на двоих принести?

— Великолепно.

Бриони плеснула мне вина, мы чокнулись, выпили, и я спросил:

— Ну что?

— Я должна была уйти от моего доктора.

— Я слышал.

— Он дал мне свой пин-код.

— И поэтому ты ушла?

Она рассмеялась. Слава Иисусу Христу. Вечер не будет совсем уж мрачным. Она сказала:

— Я купила собачку.

Мне послышалось «купила себе тачку», и я сказал:

— Господи, это сколько же у него денег?

— Это спаниель.

— А… щенок.

Она была похожа на маленькую девочку. Ну, на готическую маленькую девочку. Прибавила:

— Кобель. Порода называется «кинг Чарльз кавалер».

— Очень мило.

— Спаниели очень послушные, будто их транквилизаторами накачали.

— Счастливая собака.