Пироскаф зацепили, потянули, и он съехал с мели.

Бывшие одноклассники продолжали громогласную беседу:

— Я знал, что здесь есть герцогство, но и подумать не мог, что оно твоё! С ума сойти! Как ты стал монархом, Витёк?!

— Тут была ничейная, нигде не отмеченная земля. Картографы ошиблись, когда составляли описи. Я отспорил эту территорию у местных чиновников через международный суд!

— С ума сойти!

— Да! Когда-то тут стояло имение моего пра-прадедушки, Юхана Колосовского-Забодайко… Поль, сделаться герцогом не так уж трудно, если захочешь… Надо только побольше мишуры для камзолов!

— А почему ты Евро-Азиатский?

— Для важности! Говорят, где-то здесь проходит граница между частями света!

— Вить, вроде бы не здесь…

— Да фиг с ней! Никто не придирается, и ладно! Видишь, у меня даже герб полосатый, как пограничный столб!.. Эй, кучера! Правее берите, у вас на пути рифы! То есть старые шины самосвалов! Эти паразиты из сельхозартели «Новая заря» побросали их тут не глядя…

Пироскаф неспешно приближался к береговому ивняку. А Донби шёл к берегу вброд. Сначала по брюхо в воде, потом по колено. Он опередил пироскаф. Сушкин ехал у Донби на спине. С важным видом. Его появление на территории Колосовско-Забодайского герцогства напоминало вступление Колумба на берег только что открытой Америки. (Правда, едва ли Колумб съезжал с каравеллы на двухголовом страусе, но не будем придираться к мелочам.) Стоявшие на берегу кавалеры взметнули шляпы. Сушкин приложил два пальца к околышу бескозырки. Он чувствовал себя славно. Только тревожила судьба Юги, оставшегося на пироскафе.

В этот момент «Дед Мазай» осторожно воткнул в ивняки чёрный с золотым узором нос. Застрял в них висящим под бушпритом якорем. Упали на берег сходни. Капитан Поддувало спустился по ним быстрым шагом. Герцог заключил его в объятья. Они хлопали друг друга по спинам. Потом отодвинулись и оглядели друг друга с ног до головы.

— Витёк! Ваше высочество! Ну кто бы мог подумать!..

— Я балдею от счастья…

— Ваше высочество, позвольте представить моих спутников. Том Сушкин, владелец нашего пироскафа… Том, сойди с птицы, неприлично говорить с герцогом верхом…

Сушкин скатился с Донби, сдёрнул бескозырку.

— Извините, ваше высочество…

— Ничего, ничего. Весьма рад. — Генрих Виктурар толстыми пальцами подержал Сушкинскую ладошку. — Читал про вашу историю в газетах…

— А это Донби, родом из Африки. Мой давний друг. Несмотря на экзотическую внешность, крайне мудрое существо и незаменимый помощник.

Донби и герцог раскланялись.

Не забыл капитан и Платошу.

— Платон Римский-Корсаков. Потомок моряков и музыкантов. Свободный живописец. Оказался неоценим во время нашего рейса. Проявил немалый героизм при недавних боевых событиях.

Платоша одёрнул драный полосатый подол и шаркнул босыми ступнями, будто бальными туфлями.

— Дюк, примите мои извинения за неприглядный вид. Я не ждал, что окажусь при дворе вашего высочества…

— Пустяки, маэстро! Звание художника позволяет всегда сохранять оригинальную внешность… Кстати, деловой вопрос. У меня в резиденции есть комната с нерасписанным потолком. Он так и просится под кисть! Не могли бы вы там проявить свой талант? Сюжет и стиль — на ваш вкус. О цене договоримся…

— Дюк, я весь к вашим услугам! Если капитан выделит мне время…

— Выделит, выделит, — пообещал капитан Поль. — Боюсь, нам придётся задержаться для ремонта трубы.

— И не только для ремонта! — возгласил герцог. — Вам придётся задержаться в гостях у моего высочества! Если попробуете удрать раньше срока, велю вон тем флибустьерам атаковать вас!

Все посмотрели на парусник у границы бухты.

— Они и без того атаковали, — помрачнел капитан. — Виктуар, я не понимаю. Это твои люди? Аттракцион такой? Или они настоящие пираты? Чуть не пустили нас ко дну…

— Сложный вопрос, Полли! Вообще-то настоящие. Но иногда приходится заключать с ними разные соглашения. Понимаешь, надо всячески исхитряться, чтобы не портить отношения с соседями. И с губернским начальством, и с местными сельхозфирмами, и с этими вот бандитами… Кстати, ты не узнал адмирала Дудку? Это Валька Ермолайкин, он учился на два класса старше нас. Шпана и второгодник…

— Святые угодники! — ахнул капитан Поддувало.

— Да. А теперь вот адмирал, хотя и с криминальной репутацией… Юхан! Марш на берег, хватит прятаться на пароходе! Я давно тебя заметил, шалопай!

Юга пошёл по сходням. Локоны его были виновато распущены по плечам. Полусапожки хлюпали на ногах, будто кожаные ведёрки Он вытащил из-под тельняшки и надел жёлтый берет. Видимо, для того, чтобы снять его перед герцогом. Снял и сделал движение — что-то среднее между придворным полупоклоном и возмущённым дёрганьем плечами.

— Адмирал на той неделе жаловался на тебя по телефону, — сообщил герцог. — Ты вывихнул руку боцману Бомжирару.

— Он первый полез…

— Марш домой, бездельник! — велел папа-герцог. (Юга и не подумал «марш».) — Кавалер де Сопелло! Отправляйтесь во дворец и велите накрыть праздничный стол! Лейтенант Юкс! Поставьте часовых у парохода! А мы с гостями отдохнём в парке. У меня великолепное пиво. «Евро-Азиатское светлое…»

— Кхы… — угрюмо сказал наследник Юга. Сушкин тоже сказал «кхы» и посмотрел на капитана.

— Безалкогольное, — торопливо уточнил герцог, — иного не держим. — Он мельком глянул на одноклассника Полли и одними губами добавил:

— Почти.

И все пошли в парк у дворца. Кроме Изольды, которая куда-то исчезла.

Стало известно, что праздничный обед будет готов лишь через два часа. «Ваше высочество, мы же не знали, что вы ждёте гостей…».

Отправились в парковую аллею.

— Посидим, вспомним юные годы…

Юга сказал, что им с Томом заниматься такими воспоминаниями рано.

— Мы погуляем. Я покажу Тому наши владения.

— Только без фокусов, — предупредил герцог.

— Без ни-ка-ких! — уверил его Юга. И прошёлся на руках, мелькая серебряными клёпками сапожек.

Сушкин тоже мог пройтись колесом, но постеснялся.

— Чудесный у тебя наследник, — похвалил капитан, глядя вслед мальчишкам.

— Дык… это самое… когда как… — осторожно отозвался Герцог Евро-Азиатский.

— А что? Пр-л-роблемы? — поинтересовался Донби голосом Дона. Он не пошёл гулять с ребятами, хотя они его звали. У обеих его голов был исключительный нюх, и Донби чуял, что пиво в парке будет не только безалкогольное. Герцог вежливо кивнул страусу:

— Да, мой друг, проблемы. — И разъяснил уже капитану: — Сорванец. Причём не простой, а с примесью аристократизма. Из тех негодников, которые, подкладывая придворной даме под задницу колючку, говорят: «Миль пардон, мадам…»

— Какой ужас… — посмеялся капитан.

— Это не смешно, Полли, — затуманился герцог. — Матери нет, а из меня какой воспитатель…

— А… — начал нерешительную фразу капитан.

— Вопрос понял. Сюжет, как в романах Дюма… Десять лет назад объявилась в герцогстве заезжая певичка. С гастролями. Прямо скажем, недурная собой. Ну, конечно, концерт в резиденции, балы… Двухнедельный роман. «Моё сердце остаётся с вами, ваше высочество! Я буду писать и звонить каждый день!..» Ну и как отрезало, никаких следов… А через девять месяцев — чёрный автомобиль у въезда в погранзону. Мужик с густой (явно искусственной) бородой суёт в руки лейтенанту шёлковый свёрточек:

— Посылка для герцога, срочно! — И тут же в машину и давай газу!

Свёрток начинает голосить. Лейтенант — молодой, неопытный — хватает его под мышку левой рукой, а правой начинает лупить из кольта по автомобилю. Вместо того, чтобы сразу объявить перехват, бестолочь… Пострелял, потом вызвал дежурную фрейлину: «Передайте его высочеству…» А та — дама тёртая, все учуяла в один миг. «Ах, государь, какой миленький, в точности ваш портрет…» А какой портрет! Юный франт и задира. По нему в лицее все третьеклассницы сохнут, а он чихает на них, одни приключения на уме… Недавно сиганул на самодельном дельтаплане со сторожевой башни через протоку на соседний остров…