Песня оборвалась резким аккордом, и чуть задыхающийся голос Лёша негромко повторил, уже в полной тишине:
– Мой… ангел.
И в наступившей тиши взглядов – любопытных, удивленных, растерянных – на ее коленях мягко замерцало голубоватое облачко, обернувшись розой. Пунцовой розой на длинном стебле, яркой и нарядной.
На вишнево-бархатных лепестках еще поблескивали капли воды.
Зал взорвался аплодисментами.
– Суууупер!
– А поцеловать?
– Давай, Лёш! Давай!
– Музыку! Музыку!
Лёш летуче улыбнулся и начал новую песню.
Лина потерянно молчала. Да, люди приняли цветок за очередной спецэффект, но ее это облачко только отрезвило. Светлые магические силы. Да уж, ее заказ мог выглядеть беззаботным артистом, юнцом, но не стоит недооценивать противника.
Противника. Заказ.
Руки против воли хозяйки поднесли к лицу нежданный подарок – аромат оказался горьковато-свежим… нежным.
Ангелом ее еще не называли. Никто. Никогда. Ангелом смерти – было. Мама назвала. Лину тогда передернуло, но Лиз не заметила, хвастаясь ее успехом – своим успехом.
Ангел смерти…
Твой, Лёш.
Ты хоть понял, кто я? Ты же помнишь, ты должен был понять, зачем я пришла. Или нет?.. Тогда у меня еще есть время. Немного. В конце концов, клиент не устанавливал крайний срок на сегодня. Он туманно высказался о трех днях – это мать решила ускорить события.
Тянешь, Лина? Непохоже на тебя.
Тяну.
А потом будет труднее.
А я должна убить его прямо на сцене, да? При тысяче свидетелей?
Это не помеха.
Отстань!
Ну-ну.
Внутренний голос замолк, причем, кажется, на этот раз не сам по себе – что-то сбило ее только начавшие приводиться в порядок мысли. Что-то. Или кто-то? Но феникс вдруг поймала себя на том, что непроизвольно постукивает по подлокотнику кресла в такт зажигательно-веселой песне о некоем незадачливом юноше, который имел несчастье пожаловаться волшебнику на свои неуспехи в отношениях с девушками… Начало Лина пропустила, но, судя по результатам колдовства, маг то ли был злостным саботажником, то ли обладал извращенным юмором джиннов, а то ли просто был пьян в зюзю. Так что особы женского пола и впрямь стали отвечать юноше взаимностью, но уж очень в массовом порядке, начиная с семилетней малышки вместе с ее бабушкой и заканчивая… о, нет, перечень жаждущих любви все не заканчивался. Когда дело дошло до слонихи (у вольера которой герой пытался найти спасения в кустах), зал уже стонал.
Но послушно подтягивал последнюю строку, как его и попросил озорной певец.
Лина представила поток из девочек, женщин, бабушек, кошек и слоних. Да уж, будь осторожен в своих желаниях, беседуя с чародеем!
Зеленоглазый чародей оглянулся, поймал ее взгляд и улыбнулся.
И ей вдруг стало плевать на внутренний голос. Абсолютно.
Лучше повторить вместе со всеми последние строчки. Вот так… и добавить свой вариант окончания, от которого барабанщик начинает давиться хохотом.
Лине было все равно.
Глава 5
Танец на барабане
Незнакомое чувство коснулось сердца, вскипело теплыми щекочущими пузырьками, волной поднялось по телу и зажгло щеки. Беспечное веселье, радостная беззаботная легкость, пьянящее веселье жарким огнем забродили в крови. Глухо стукнуло сердце навстречу смеху зрителей. Навстречу озорному вопросу:
– Понравилось?
Песня закончилась.
– Да-а-а-а-а-а!
– Потанцуем? – поинтересовался Лёш у публики.
Публика была только за!
– Да-а-а-а-а-а-а!
Шум, несколько радостных свистков, веселый гомон разом оборвались, когда, чуть наклонив голову, Лёш тронул струну. Эхом отозвалась вторая гитара, мягко вступил барабан.
Медленный, мягкий небольшой проигрыш, короткий барабанный рокот… и сердце вдруг замирает в предчувствии чего-то… чего-то необычного, чудесного. Вот!
Пальцы Лёша срываются в быструю пляску, в сумасшедший танец на звенящих струнах, в невозможный вихрь огненной мелодии… огненной, огненной.
Лина оказалась на ногах прежде, чем успела понять, что делает.
Шаг. Еще. Руки, вскинутые над головой. Чей-то удивленный вскрик. Краткий миг непонимания-страха: «Что я делаю?» Но было поздно.
Что-то уже билось внутри, стучалось в сердце, плавило установленные ограничения, и невозможно было устоять, и мучительно было – не отозваться.
Да-да-да – отозвался барабан песне гитар, да-да-да – отозвалось ее сердце.
Музыка несла ее в огненном водовороте, и в эту минуту она была крылатой, была птицей, была пламенем – она летела, парила, возносилась, она БЫЛА. И это было прекрасно.
В глазах Лёша плясало золотое пламя. А она была фениксом, который жил в этом огне. Для этого огня. Для этой радости, этого восхищения. Для… кого-то. Кого-то, кто посмотрит на нее ТАК.
Веселое безумие подхватило и понесло.
Лина стряхнула с ног легкую обувь, подмигнула удивленному юноше в переливчатой зеленой рубашке. И вскочила на барабан.
Он отозвался недовольным ворчанием.
Не сердись, мой хороший, сейчас мы с тобой станцуем!
Брови Лёша удивленно взлетели. В зеленых глазах прыгнули озорные искры. И ее вновь обожгло той вспышкой восхищения-нежности, которая так бесповоротно заставила потерять голову несколько минут назад.
Лина улыбнулась, уверенно и дерзко.
И барабан одобрительно отозвался легким ударам маленьких ног.
– Лина-Лёш! Лина-Лёш! Лина-Але-э-экс! – надрывался зал. Она отбросила назад темные волосы – когда это они успели рассыпаться? А она… она…
Она растерянно обвела глазами сцену. Она стояла перед тысячей взволнованных, восхищенных, довольных людей. И на этот раз не было маски.
Как она… Что она натворила?
Сияющий Лёш протянул руки:
– Лина?
Машинально Лина позволила снять себя с барабана, пронести через сцену и поставить у рампы. И взять свою руку в теплый плен двух ладоней. Лёш коснулся ее губами.
Аплодисменты рухнули громом.
Лина невольно дрогнула. У нее отчаянно кружилась голова, и почему-то было очень жарко… а еще – непривычно тепло. Там, внутри, у сердца. Словно заполнилась пустота, о которой она и не подозревала раньше.
Как невероятно хорошо. Тепло.
– Лина. Наша новая звезда, – тихо проговорил Лёш.
Ага. И она классно засветилась рядом со своей будущей жертвой.
Но почему-то сейчас это ее не беспокоило.
Глава 6
Прерванная встреча
Она плохо запомнила, что было потом.
Концерт в конце концов кончился, и Лёш познакомил ее с ребятами из музыкальной группы. Вроде чистокровными людьми, хотя за степень чистокровности она б не поручилась – ее птичка никого не пробовала на зубок по причине полного отруба. Впечатление было такое, что феникс впал в спячку, хоть и неясно с чего. Да она и сама чувствовала себя не лучше.
Что там Лёш говорил про нимб и крылья? Сейчас Лина готова была поклясться, что они у нее есть. По крайней мере, когда она и Лёш смылись от группы и бродили по ночным улицам, по набережной, смотрели на Парк фонтанов, мостовой под ногами не ощущалось. Словно девушка ступала по облакам. Или по воздуху. А за нимб вполне сошла улыбка, которую она никак не могла погасить.
Они говорили и говорили – о музыке и танцах, о красоте ночного города, о том, что теперь Лёш никуда ее не отпустит, раз нашел наконец… ведь столько лет искал… пожалуйста, не исчезай, я же ничего про тебя не знаю.
А я?
Что я знаю о нем, кроме имени и Сил?
Кто ты, Лёш?
И кому нужна твоя жизнь?
И почему мне не все равно, и почему я… я же уже двадцать раз могла тебя убить, ты же совсем не защищаешься, и не надо врать себе, что просто выбираю момент. Не сейчас, не сейчас.
Сейчас ей, наверное, не убить даже мухи – слишком тепло, спокойно, расслабленно. Хорошо.
Но тут Лёш брызгает на нее водой из фонтана, и этот злодейский поступок требует немедленного отмщения! Только попасть в ответ – не так просто. Они с хохотом носятся вокруг фонтана, пока оба не становятся мокрыми с головы до ног.
