Литмир - Электронная Библиотека

— Лена! Лена Горюнова! — продолжала Алена.

— Да? — отозвалась одна из девушек за столом.

— Для тебя тоже кое-что есть — мои книжки по архитектуре. Неплохая такая подборочка. Стоит в моей комнате, в шкафу, на нижней полке…

Она медленно пятилась к приоткрытому окну.

Карина вскочила, уронив стул, и закричала:

— Кто-нибудь, держите ее!

Сообразив, что ее замысел разгадан, Алена не стала заканчивать фразу — подскочила к окошку, распахнула его рывком, запрыгнула на подоконник и нырнула вниз, с высоты шестого этажа. Только черные трусики мелькнули под задравшимся подолом белого платья.

Окно медленно затворилось.

Загрохотали падающие стулья, зазвенело разбитое блюдце. Все бросились к окну, будто это могло что-то изменить.

Всего один человек остался на своем месте. Угрюмо глядя в спины гостей, сгрудившихся возле окошка, Максим машинально ковырял вилкой остатки салата.

Аудио: «Я видела ангела». Марина Крылатая, 19 лет. Источник: young4ever.org

(Девушка поет высоким, чистым голосом, аккомпанируя себе на гитаре. Запись не очень хорошая, сделанная, скорее всего, на обычном диктофоне.)

Я видела ангела в небе над битвой
Сквозь клочья тумана и черную гарь.
Запятнаны кровью могучие крылья,
В глубоких глазах — ледяная печаль.
Под ним расстилался пылающий город,
Горели деревья, чернели дома,
А люди метались в пожарище боя,
Кричали, дрались и сходили с ума.
Я видела ангела в небе над боем,
Его умоляла: спаси же меня!
Возьми мою руку своею рукою
Меня подними из пучины огня!
Как горный ручей, я чиста и невинна,
Я так не хочу в этом доме сгореть…
Готова принять тебя первым мужчиной:
Скорее спустись, прогони мою смерть!
Я видела ангела в небе над битвой,
Просила его я всего об одном,
Крылатый исчез, не услышав молитвы,
И в то же мгновенье обрушился дом.
И тут же открылись другие просторы,
Седых облаков ускользающий дым,
Мой ангел парил над сверкающим морем,
А я, словно птица, летела за ним…

2. Суббота

Бой шел несколько часов. Завершив сражение, двое предводителей разбитых армий встретились на нейтральной территории — на кухне.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — мрачно сказал Максим, размешивая кофе. — Ты играешь, как кореец.

— И че? — спросил Вадим тем же тоном, хотя у обоих были разные причины для мрачного настроения.

— Корейцы — худшие игроки в «Старкрафт».

— А разве не лучшие?

— Все так думают, в том числе и сами кореяки. Вот поэтому мы их и дерем как сидоровых коз.

— Тебе виднее… — буркнул Вадим.

— Ты надеялся удивить меня «зерг рашем»? Серьезно? Мужик, мне тебя жаль.

Тот что-то пыхтел, прикрыв нижнюю часть лица здоровенной чашкой. Вадим Мельников — толстомясый детина в очках, обросший довольно мерзкой бородой. Вернее, редкой, но длинной щетиной, торчащей в разные стороны. Не разговаривает, а бурчит. Постоянно вворачивает словечки из интернет-жаргона. Вместо «смешно» говорит «лол» или «ололо», вместо «неинтересно» — «УГ» (сокращение от «унылое говно»), девушек называет «тян», на японский манер.

Максим не удержался:

— Это ты книжку про соблазнение читаешь?

— Ну.

— И кого ты собрался соблазнять?

— Тян каких-нибудь.

— И ты веришь всему, что пишут в таких книжонках?

— Я никому не верю.

— Правильно делаешь. Авторы этой книжонки пытаются нам доказать, будто можно научиться соблазнять. А на самом деле это то же самое, что играть в футбол… или «Старкрафт», например. Если ты это умеешь — то умеешь изначально, надо только уточнить некоторые детали. Научиться с нуля невозможно. Это либо заложено, либо нет. — Максиму хотелось говорить что угодно, лишь бы не вспоминать вчерашнее.

— У меня не заложено.

— Возможно, — Максим уткнулся в свою чашку. Он не занимался благотворительностью и тем более моральной реабилитацией неудачников. Хотя этот Вадим — вполне милый толстячок. Ему б только побриться. Эта слюнявая щетина вызывала физиологическую неприязнь, но сам по себе Мельников очень даже нравился Максиму. И играл он неплохо — для своего уровня, конечно.

— А что там за история с тян, которая в окно сиганула? — с каким-то непонятным злорадством спросил Вадим.

— Убью, — отрезал Максим. Его собеседник быстро поправился:

— Что произошло вчера?

— Тебе Костя разве не рассказал?

— Не. Он сегодня утром куда-то убежал, ничего толком не сказал. И лицо такое, как будто таракана съел. На меня наорал.

— Да, и меня разбудил. Мы бы тебе еще вчера рассказали, но ты спал. Короче, мы вчера были на дне рождения…

— Это я знаю, — весьма нелюбезно перебил Вадим.

— И девочка, которая отмечала днюху, взяла и выкинулась в окно. Мне показалось, она была под чем-то. Может, под колесами…

— Жалко, я не видел! — опять оборвал Вадим. — Кровищи много было?

— Не рассматривал. Врачи быстро приехали и увезли. Говорят, она какое-то время была еще жива, хотя у нее голова треснула, — невесело ответил Максим. В тот момент он отчетливо ощутил пропасть, лежавшую между ним и Мельниковым: Вадим изо всех сил играл роль циника, а Максим просто был им. Хотя вчерашнее происшествие даже ему по мозгам шарахнуло.

Мельников почувствовал это, но попытался еще раз включить нигилиста:

— Мясо… А ты бы трахнул мертвую тян?

Максим пару секунд размышлял, куда и с какой силой треснуть Вадиму. Решив не мараться об юродивого, сказал:

— У меня сегодня встреча с живой, через два часа.

— Не, а все-таки?

— Она эмо. В какой-то степени это ответ на твой вопрос.

— Эмо? Я ненавижу эмо! — тихо прорычал Вадим.

— За что, позволь узнать?

— За то, что они УГ и уроды!

— А я вот всех люблю, — Максим одним глотком допил кофе, успевший охладеть к нему, и потянулся к кофейнику за добавкой. — Всех одинаково.

— На хрена? — мрачно спросил Вадим, самозабвенно изображавший озлобленного подростка. Таким, как Мельников, проще жить, непрерывно юродствуя.

— Понимаешь, Вадим, я слишком легко воспринимаю жизнь, чтобы кого-то ненавидеть. Так что я вроде как всех люблю. Только один нюанс: есть люди, с которыми я хочу общаться, и с которыми не хочу. От вторых я стараюсь избавляться как можно быстрее…

— А как ты к тян относишься? — обрубил Вадим.

— Еще раз меня перебьешь — я тебе по роже тресну, — сказал Максим и уточнил: — Я любя.

— Прости, — буркнул Вадим.

— К тян, пользуясь твоей терминологией, я отношусь очень, очень положительно.

— А как же обет?

— Обет?

— Я слышал, что настоящие профи дают обет безбрачия.

— Однако! — засмеялся Максим. — Ну, в чем-то ты прав. Среди настоящих профи полно тупых задротов, которых и без всякого обета никто никогда не приласкает. Я б даже сказал, задротов — большинство. Я тоже когда-то был задротом.

— По тебе незаметно.

— Тебе будет легче, если я скажу, что ты — это я пять лет назад?

— А сколько тебе лет?

— Сколько дашь? — Максим улыбнулся.

— Ну… ну, двадцать.

— Хе! Почти угадал: девятнадцать.

— И ты в четырнадцать лет был, как я — в двадцать? Ололо, нашел, чем удивить. Только подтвердил, какой я дегенерат.

— Некоторые в четырнадцать лет детей заводят.

— Мне это и тогда не грозило, и сейчас не грозит.

— Зачем же ты книжки про соблазнение покупаешь?

9
{"b":"156124","o":1}