— Нет. Убеждения важнее.

— Максим, а если объективно: какие убеждения тебя останавливают? — сказал Олег. — Ведь никто тебя не просит нажираться в свинью. Просто выпей стаканчик винца. Ничего страшного с тобой не случится. Просто станет очень хорошо, — он кивнул, как бы подтверждая собственные слова, и добавил: — И весело. Вот.

— Мне и так неплохо.

— Да что вы до него докопались? — воскликнул Константин. — Зачем добро в говно превращать?

— Да почему в говно? — не сдавался Олег. — Максим, даже если ты нажрешься в хламину — в этом ничего страшного нет. Ты имеешь право.

— Может, он здоровье бережет? — возразила Валя.

Тут уже не согласился сам Максим:

— Как раз не берегу. Неправильно питаюсь. И режим дня не соблюдаю. Да какой смысл? Все равно: дышим химией, жрем химию… Везде отрава.

— Да! Именно так! Ну что такого, что ты зальешь в себя еще чуть-чуть отравы? Это ж не водка, не самогонка — очень хорошее вино.

— Вот, у меня немножко осталось, — Элла поставила свой стаканчик на стол. — Попробуешь?

— Даже твоя девчонка просит! Неужели ты ей откажешь? — сказала Иришка.

— Вадим, что скажешь? — Максим посмотрел на Мельникова, тот буркнул:

— Да мне нас… плевать мне, — поправился он.

— Костя?

— Ну, это уж как сам хочешь. — Константин взял в руки гитару, подергал струны, стал подкручивать колки.

Что сделал бы Максим, произойди этот разговор в любой другой компании? Встал бы и ушел. Вот и все. А попытались бы удержать — не постеснялся бы и скандал устроить. Но с этими людьми ему почему-то было хорошо, и никого не хотелось материть, и ни с кем драться.

— Максим, а представь, что тебе осталось жить совсем немного. Допустим, через неделю будет ядерная война. Ты бы и тогда не выпил?

— Хм… А вот это серьезный вопрос. — Максим покусал себя за подушечку большого пальца на левой руке, а потом осторожно взял стаканчик. Стеклянная посудинка слегка подрагивала в его пальцах.

— А ведь и то верно, — неторопливо проговорил он. — Вдруг завтра все помрем? Какая тогда разница?

Сидевшие за столом окончательно притихли, во все глаза глядя на Максима.

— Так вот как лишаются девственности! — пошутил Костя.

Геймер поднял стакан до уровня глаз и всмотрелся в вишневого цвета жидкость. Принюхался: пахло тоже вишней.

— Вкусно пахнет, да? — спросила Иришка. — Попробуй. Оно сладкое.

Ей не стоило говорить последнюю фразу. Максим тут же стиснул губы, будто застегнул их на молнию, обернулся к фикусу, стоявшему в углу, и коротким резким движением выплеснул вино в кадку. Хлопнул стаканом об стол и угрюмо замолчал, с вызовом глядя на оторопевших гостей.

— Ну что, довольны? — усмехнулся Костя, перебирая струны гитары. — Вам же русским языком сказали: человек не пьет. И что вы к нему пристали?

Поразительно: в полупьяном виде он выглядел гораздо умнее и говорил куда более здраво.

— Кость, убери гитару. Она меня бесит, — потребовал Максим.

— Чемпион сказал убрать гитару. Слушаюсь! — Он поставил инструмент к стене. — Ребята, нам всем надо понять простую вещь: Максим — гений. Не надо пытаться как-то объяснить то, что он делает. И не надо ничего от него добиваться. Им надо молча восхищаться. Дай нам Бог всем стать такими же мастерами в своей области, как Максим — в своей.

Эта короткая речь Кости разрубила в клочья и разогнала возникшее было напряжение, будто вентилятор — дым от подгоревших блинчиков. Гости вернулись к еде и застольным беседам, перестав пялиться на Максима, а тот, чтобы немного поднять упавшее настроение, принялся целовать Эллу в губы цвета и вкуса вишни.

Кошмар! Ведь он и в самом деле только что чуть не выпил спиртного. Это и впрямь как лишиться девственности. Если сделать это неудачно, можно и всю жизнь изуродовать. Нет, избавьте меня от такого счастья. По крайней мере, в этот раз. А другого раза и не будет. Хорошо, когда знаешь, что в любой момент можешь прекратить эту комедию. А вина не надо даже пробовать, а то вдруг понравится — и не захочется ничего прекращать.

Оторвавшись от Эллы, Максим обнаружил, что за столом идет какой-то важный разговор на тему того, как неправильно устроен мир. Геймер попытался вслушаться. Иришка рассказывала, как в одиннадцатом классе пыталась встречаться с тремя парнями, ей приходилось изо всех сил вертеться, чтобы они не узнали друг о друге, но они узнали, и кончилось все грандиозными разборками. Простая история, но все ахали и аплодировали, слушая ее.

— Бабам верить ни в коем случае нельзя! — подвел итог Олег.

— Это точно, — сказала Иришка и похабно рассмеялась.

— Тебе тоже изменяли, что ли? — спросил геймер.

— Чего?

Максим еле удержался от того, чтобы треснуть Олега по уху. Он терпеть не мог, когда человек переспрашивает, хотя расслышал каждое слово.

— И даже не то что изменяли… — админ подпер ладонью голову и закручинился. — Рассказать, что ли? Вы-то все эту историю знаете… Я персонально для Макса и Эли.

— Валяй, — кивнул Максим.

— Ну, короче, была у меня девушка. Алина. У меня с ней все было очень серьезно. Даже жили иногда вместе…

— Иногда? — усмехнулся чемпион.

— Она у меня время от времени оставалась ночевать. Где-то около года мы встречались. И короче, я стал чувствовать, что она мне надоела. Вроде и встречаться уже не интересно, и расставаться жалко. Ну и вот, отношения все равно продолжались, хотя это уже были не отношения, а труп отношений. — Он подпер голову рукой, смяв кулаком слегка небритую щеку. — Она постоянно плакала, что ей одиноко, что ей меня не хватает, что я ей мало времени уделяю, — а я занимался чем угодно, только не ею. Учебой, работой. Мы только спали вместе иногда. Она много сидела в аське, с кем-то часами болтала — с моего компа, я подчеркиваю! А я разрешал ей. Пусть разговаривает с кем хочет — все равно ж она постоянно со мной. Вот. И был у нас общий друг, Паша. Нормальный такой чел, в Америке год жил, таеквондо занимается, в группе на клавишных играет — короче, музыкант, спортсмен и красавец. Мы с Алиной часто у него бывали в гостях. Вот. Нормально так сидели втроем…

Элла как-то странно возилась на коленях Максима — будто ей было неудобно. Хотя до этого сидела спокойно. Геймер ущипнул ее за зад.

— Однажды Алина пришла ко мне в гости, как обычно… Сидим на диване, она какая-то грустная. Молчит. Отворачивается. Чувствую, что-то натворила. Вот. Стал расспрашивать, что случилось. Она сказала, что однажды занималась с Пашей виртуальным сексом. Я спрашиваю: когда? Она говорит: тогда-то и тогда-то, ты лег спать, а я сидела за компом до часу ночи и вот этим занималась, потому что ты на меня давно внимания не обращаешь. Я ей говорю: ну, виртуальным сексом можно…

— И что, тебе не было обидно? — уточнила Валя.

— Было немножко, но я же понимаю разницу между виртом и сексом в реале. Она увидела, что меня так легко не прошибешь, и сказала, что как-то раз даже зашла к Паше в гости на чай и они целовались. Слово за слово, и я из нее вытянул такую информацию: что с Пашей у них за моей спиной был целый роман, они спали много раз. И главное — когда?! Я сперва ей даже не поверил. Она стала называть конкретные даты: такого-то числа сказала, что будет у подруги ночевать, а сама поехала к Паше. Или, там, я к экзамену готовлюсь всю ночь — она к Паше. И вроде по датам все сходится. Я тут же звоню Паше, начинаю задавать вопросы: мол, гражданин, что вы делали такого-то числа и какое у вас есть алиби? Он чего-то темнить начал, от ответов уклоняться. И все время повторяет как попугай: «Олежик, дружище, я не хочу, чтобы наша дружба как-то пострадала». А я ему говорю: да на фиг ты мне нужен, блин, ептить. И повесил трубку. Теперь с тобой, говорю. Алина: да ты сам виноват, ты мне мало времени уделял, а Паша, он такой уж и заботливый, уж и нежный, уж и член у него больше. Я ей говорю: Алиночка, тебе полчаса хватит, чтобы манатки собрать? Она уж ко мне перевезла тапочки, зубную щетку, кучу всякой косметики…