— Да. Я все это читала.
— Ты любишь читать?
— Угу. Особенно Брэдбери.
«Однако она не дура. Просто не привыкла к общению», — отметил Максим.
— Одевайся пока, — распорядился он. — А я схожу посмотрю, что там насчет позавтракать.
Кухня благоухала свежезаваренным (а не каким-нибудь там растворимым)кофе. У плиты орудовал Константин, выглядевший поразительно свежим и счастливым, особенно на фоне своего вчерашнего облика. Максиму на секунду даже показалось, что он провалился во времени на пару суток назад и сегодня вечером они с Костей пойдут на день рождения к Алене, в последний момент схватят ее за руки и не дадут выпрыгнуть.
— Доброе утро, сэр! — сказал Костя голосом Бэрримора. — Яичницу с беконом? Клубнику со сметаной? Кофе со сливками? Йогурт?
Он схватил Максима за руку:
— Ну, как?! Рассказывай!
— Потом получишь фотоотчет и полную стенограмму, — мрачно пошутил тот. — Рад, что ты вернулся в норму.
— Да-да… Нет, грустно, конечно, но жизнь-то продолжается!
— Вот именно.
— Что будешь?
— Кофе, несладкий, и печенье какое-нибудь.
— А дама?
— То же самое.
Костя расставил на столе чашки, наполнил их из кофейника. Красиво разложил на плоской тарелочке крекеры.
— Кстати, Макс… — шепотом сказал он. — Будет лучше, если ты ее побыстрее проводишь.
— Что такое?
Раздался звук открывающейся двери.
— Потом, — шикнул Костя.
На кухне появилась девушка.
— Это Элла, — представил Максим. — Элла — это Костя.
— Угу, — сказала она, кивнув Константину.
— А. Э, — ответил он, глядя на гостью как-то странно.
— Он очень рад тебя видеть, — перевел Максим.
Элла смущенно улыбнулась и принялась за кофе.
— Новости есть? — поинтересовался Максим.
— А? — встрепенулся Костя.
Максим махнул рукой.
— Макс… — шепнула Элла.
— Что?
— А мне бы… — Сказала она, оборвав фразу на неожиданном месте.
— А, понятно. Вон та дверь. Туалет, ванна, душ — все в одном месте.
Элла отправилась в уборную. Костя проводил ее испуганным взглядом, подождал, пока дверь за девушкой закроется, потом посмотрел в лицо Максиму и громко прошептал с вытаращенными глазами:
— ЧТО ЭТО?
— Девочка.
— Это не девочка! Это же… УГРОБИЩЕ!
— Уж прямо и угробище! Вполне даже симпатичное создание…
— Вот именно. Создание. Кошмарного сна. У нее же корма размером с телевизор!
— А это типа недостаток?
— И живот большой!
— Миленький, пухленький животик.
— И спина жирная!
— А знаешь, как ее приятно мять?
— Я не понимаю, Макс. Не понимаю. Это, наверное, очень тонкое чувство юмора. Мне не понять.
— Да что с тобой? Ну, пусть девочка не в твоем вкусе — и что с того?
— Профессионалы с такими не работают! Вот что!
— Не знаю, о ком ты, но у тебя явно завышенные критерии. Сейчас она выйдет из ванной — посмотри на нее внимательнее.
— Чего смотреть? Она же жирная!
— Не жирная, а пухленькая. Разницу понимаешь?
— Нет.
— Жирных баб очень любил рисовать Кустодиев. Купчих. В наше время такие тетки шпалоукладчицами работают. А Эллочка — она всего-то чуть-чуть полнее нормы. Сладкая булочка. Присмотрись, и увидишь всю ее красоту.
— Да чего присматриваться? Выйди на улицу и посмотри, сколько их там ходит, к кому и присматриваться не надо. Вот таких! — он схватил с подоконника старую газету с объявлениями, отыскал рекламу дамского нижнего белья и ткнул пальцем в фотомодель. — Ведь эта девчонка местная, из городского модельного агентства. Значит, где-то ходит по улицам, осталось только найти… Неужели тебе эта фрикаделька Элла нравится больше, чем нормальные девчонки, с ножками, с талией, с фигуркой?
— Хм… — Максим замешкался с ответом. Он еще толком не проснулся.
— То есть ты признаешь, что твоя Элла — это низший сорт? Признайся: есть такое?
— Что есть — все наше.
— Ты сам понял, что сказал? — ужаснулся Костя. — Ты хочешь сказать, что тебе и такая сойдет?
— Давай, я дам тебе еще десять тысяч, только не задавай мне больше глупых вопросов.
— Не стоит…
— Тогда замолкни. Сейчас она вернется… Если только она из-за тебя почувствует себя неловко — я тебя урою на месте. Понял, нет?
— Понял, понял. Макс, не кипятись. Нормально потрахался — и то хорошо, а теперь выгоняй ее. У меня для тебя сюр…
Дверь ванной распахнулась.
— Сюрприз, — выпалил Костя и замолчал, нагнав на себя отсутствующий вид.
«Сюрприз. Сюр-приз. Странное же слово, — подумал Максим. — Сюрреалистический приз? Да, пожалуй. Сюрприз — это нежданный подарок. Подарок, в который ты боялся поверить. Нереальный подарок. СЮРреальный. А любой подарок — это своего рода ПРИЗ».
Элла плюхнулась обратно на свою табуретку. Максим порадовал девушку долгим поцелуем в губы, поцеловал ей руку.
— Ты мой нереальный подарок! — сказал он.
Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
— Элла, тебе, может, еще кофе? — вежливо спросил Костя.
— Угу, — ответила она.
Максим обратил внимание, что Константин смотрит на Эллу уже не ошарашенно и не настороженно, а даже с интересом. Должно быть, пытается понять, что же такого находит в ней его гость.
Настало время проводить Эллу. Максим стал зашнуровывать ботинки, но Элла его остановила:
— Не надо, я одна дойду.
— Все в порядке?
— Угу… Просто мама опять будет ругаться, что я дома не ночую. А если еще и тебя увидит…
— Увидимся вечером, — сказал Максим без вопросительных интонаций.
— Не знаю, — ответила Элла своим обычным вялым голосом.
На прощание она его поцеловала, но как-то не так. Пожалуй, ее можно понять. Девочке надо вернуться домой, побыть одной и все осмыслить. Поэтому и ушла быстро, и не разрешила провожать.
Максим вернулся на кухню, пить новую порцию кофе.
— Одно из трех, молодой человек, — сказал Костя, нависнув над ним. Он, кажется, почувствовал себя вправе разговаривать дидактическим тоном. — Либо ты извращенец, в чем я сомневаюсь. Либо ты любишь странные шутки в стиле, знаешь, «Монти Пайтона» — это тоже вряд ли. Остается третий вариант.
Он замолчал. Максим громко отхлебнул кофе.
— И знаешь, о чем я? Ты мыслишь стандартами.
— Это я-то?
— Да. Ты мыслишь, как самый обычный, стандартный мужчина. Как поступает обычный мужчина? Он себя уверяет: красивые девушки — это не для меня. И сознательно начинает встречаться с обыкновенными. И считает это нормальным. А потом происходит подсознательная подмена понятий, и обычные девушки начинают казаться ему красивыми.
— Э…
— И это еще не все, — продолжал Костя. — Процесс продолжается. Если один раз занизил планку, то она так и будет дальше понижаться. Так люди и докатываются до таких вот Элек-фрикаделек.
— И откуда ты такой умный?
— Книги читал.
— А в этих книгах не написано, что фрикадельки тоже хотят любви?
— Ну, а тебе что с того? Ты ж не Че Гевара? Он танцевал только со страшными девками, потому что был типа благородный. А есть такие парни, которые спят только со страшными бабами и тоже думают, что это очень благородно.
— Почему бы и нет? Я хорошо провел время. Чего и тебе желаю. Я никогда не ставил себе цели спать с топ-моделями.
— А мог бы. Где хоть она тебя сняла? Ах да, по Интернету познакомились. Пострашнее не мог выбрать?
— Не опускайся до оскорблений. Я предпочитаю термин «альтернативная красота».
— Ладно, ты прав. Она же не виновата, что такая родилась, альтернативная. Что ты ей написал?
— Это важно? Я не хочу с тобой это обсуждать.
— На самом деле неважно, потому что знакомство по Интернету — это уже большая ошибка. Это метод неудачников. А ты же не неудачник. Ты Безумный Макс! Легенда!
— Костя, я бы не хотел вообще поднимать эту тему. Насчет моей легендарности. Понимаешь, есть легендарные люди, о которых никто не знает. Вот скажи мне, кто взял «золото» в художественной гимнастике на последней Олимпиаде?
