— Баронесса де Бельшют! — герольдом провозгласил дворецкий, да так молодо и лихо, что разбуженное эхо изумилось: «шют, шют, шют…» — и металлически зазвякали, словно ожив, пустые скорлупы рыцарей, расставленные вдоль стен темноватого вестибюля.

— Э-э-э… — растерянно произнес шатен. — Весьма польщен. Честь имею представиться, Дюлен, так сказать, «Дюлен и сын», торговля недвижимостью, э-э-э… Дюлен-младший…

Он вертел в руках ремень от видеокамеры и был сверхъестественно красивым! Эдакий супермен из приключенческого фильма или даже скорее запредельно мужественный персонаж из рекламы каких-нибудь бритв, дезодорантов, зубной пасты, эффектно демонстрирующий все эти радости жизни на борту белоснежной яхты, но никак не озабоченный торговец чужими хоромами. Может быть, потому что, контрастируя с трауром окружавших меня людей, был в белом? Белый — мой любимый цвет, цвет Антарктиды…

Дюлен сбивчиво заговорил о том, что хотел бы заснять ландшафты и интерьеры, путаясь в словах и не доводя ни одну фразу до конца, и странно смотрел на меня. И тут до меня дошло: он же определенно озадачен моим «капустным» нарядом в стиле рустик. Кошмар! Что он подумает обо мне? Сумасшедшая, вот что…

Стоп, стоп, сказала я себе. Да какое мне дело до того, что подумает по моему поводу какой-то там Дюлен, торговец недвижимостью? Я — доктор орнитологии и, вообще, баронесса и хозяйка замка. Конечно, хозяйка — до дня торгов… Но все равно де Бельшют, во что бы я ни была одета!

— Видите ли, клиенты любят совершить своего рода экскурсию вслед за камерой по интерьерам и ландшафтам. Это всегда приносит определенную живость и непринужденность… — плохо соображая, нес Люк Дюлен.

Он действительно оторопел при виде баронессы. «Типичная старая дева в очках и с пингвинами в голове», — охарактеризовал потенциальную клиентку отец. Люк порадовался тогда, что отец еще не утратил способность шутить, но «пингвины в голове» — слабо сказано.

Нет, конечно, понятно, что это женщина, но в первый момент Люк был не способен даже хотя бы примерно определить ее возраст. Какая-то пародия на женщину! Очки, съехавший пучок на затылке с выпавшими из него прядями волос вокруг серого лица; почти до колен она укутана в какую-то шаль или, скорее, плед резво-игривой расцветки, из-под которого торчат края вязаной кофты, а потом — до самого пола — серо-клетчатая мятая юбка… Ну и клиентку удружил ему родитель!

Сегодня утром, когда Люк уже выходил из дома, позвонил отец и велел срочно ехать в Бельшют на переговоры с наследницей замка. Лучше бы я не снимал трубку, расстроился Люк, теперь полетят все планы.

— Мы же договаривались, папа, — сказал он, — что этим замком занимаешься ты. Это твои дела с Министерством культуры. А меня ты отпускаешь отдохнуть на недельку. В Марселе меня ждет новенькая яхта!

— От чего тебе отдыхать? Глупостями занимаешься — яхта, лыжи, автомобили. Я в твоем возрасте…

— Папа, я же только что шикарно впарил это никчемное здание вокзала часовой фирме! А вилла без электричества под Ниццей? А ресторан на пляс Пигаль?

— Только и можешь, что кабаками торговать! Давно пора заняться серьезным делом, завести семью. Я в твоем возрасте…

Тоска, с раздражением подумал Люк. Он бы в жизни не занимался бизнесом, если бы можно было как-то по-другому владеть автомобилем, ходить на яхте, заниматься альпинизмом, кататься на горных лыжах, нырять с аквалангом в самых красивых и престижных местах. Тащиться за тридевять земель в замок к баронессе «с пингвинами в голове» совершенно не хотелось. Но отец оставался непреклонен: твоя дурацкая лодка никуда не денется, а это очень почетный проект с Министерством культуры. Поезжай, ты молодой, интересный, умеешь ладить с женщинами и так далее, и тому подобное, успеешь еще в Марсель…

На своем серебристом «ягуаре» уже к вечеру раздосадованный Люк подъезжал к берегам Рейна. Конечно, разумнее пойти в замок утром, думал он, но тогда придется попусту терять еще один день. Нет, лучше прямо сейчас, не особенно задерживаться и уехать из этой дыры сразу, чтобы к утру быть в Марселе и спустить со стапелей яхту. Новенькую, деревянненькую, долгожданную малышку, девочку-мечту…

Люк приближался к замку. Солнце садилось за его спиной, а стены и башни Бельшюта впереди очень импозантно красовались на фоне неба, побледневшего к ночи и рыже-закатного по краю. Роскошная махина, с восхищением подумал Люк. А что, если кому-нибудь другому впарить это чудо света? Например, японцу, этому, как его, Сикаруки-сан. Взять и сорвать «почетную» сделку старому снобу? Будет знать, как калечить сыну отпуск. Тоже мне, поставщик двора его величества! Ха, не смог уломать какую-то старую деву! Стоп. А может, хозяйка вовсе не такая, как описывал отец? Ему было стыдно признаться, что мадам не пожелала его слушать, вот и наплел, мол, с приветом, «с пингвинами в голове». Люк усмехнулся. Все-таки папаша умеет ввернуть словцо! Пингвины в голове! Надо будет воспользоваться при случае.

Но, к ужасу Люка, владелица замка даже превосходила отцовскую характеристику. Первая мысль — уйти отсюда поскорее. Но он поборол себя и сумбурно заговорил про съемку, отрекомендовавшись сыном Дюлена-старшего.

— Прошу меня извинить, что рискнул явиться раньше, чем было назначено, но вот так сложились обстоятельства, я вынужден срочно уехать на неделю… — Он умоляет поскорее показать ему замок. Он очень торопится.

В голове Люка теснились всевозможные соображения: во-первых, он действительно спешил к своей яхте, во-вторых, замок нужно посмотреть так или иначе, надо же найти на него других покупателей, чтобы отомстить отцу, нарушившему его планы. Поэтому Люк нашел уместным заметить:

— Министерство никуда не денется от вас, мадам…

— Госпожа баронесса, — строго поправил его дворецкий.

— Благодарю вас, мсье…

— Мсье Герен.

— Очень приятно, мсье Герен. Э-э-э… Так вот, госпожа баронесса, я хотел сказать, что в ваших же интересах предоставить мне возможность найти более выгодного, так сказать, покупателя на… На вашу недвижимость, э-э-э… госпожа баронесса.

— Неплохая идея, мсье Дюлен.

Люк впервые услышал ее голос. И удивился: нормальный голос, может быть, чуть простуженный, но вполне нормальный и даже приятный женский голос. Странно, что такое нелепое существо обладает приятным голосом.

— Видите ли, госпожа баронесса, покупателям нравится предварительно совершить, так сказать, экскурсию вслед за видеокамерой…

— Вы уже упоминали об этом, мсье Дюлен, — сказала я, освобождаясь от пледа и незаметно вытаскивая последние шпильки из пучка. — Я не возражаю против съемки. Отнесите это в мои апартаменты, Герен.

Я протянула плед дворецкому и тряхнула головой. На Дюлена это произвело впечатление. Просто не могло не произвести: у меня красивые волосы.

— И приготовьте мне лампу, Герен, пока мы с мсье Дюленом будем осматривать жилую часть замка. Видите ли, мсье Дюлен, во многих помещениях замка, особенно в подземной части, традиционно нет электрического освещения.

Без африканского пледа я почувствовала себя гораздо увереннее, сняла очки и сунула их в карман своей кофты. Подумаешь — две диоптрии, многие обходятся без этого протеза и при гораздо худшем зрении, а сейчас я не собираюсь ни читать, ни писать. Но и без оптического прибора я ощущала растущий интерес в глазах рекламы бритвенных принадлежностей. Моя любимая темно-зеленая кофта хоть и вытянулась, но выглядит достаточно добротно и хорошей вязки. Когда-то отец купил мне ее в Нормандии…

При воспоминании об отце мне вдруг стало дико смешно, просто непристойно смешно в моем нынешнем положении. Я представила себе, как бы веселился мой папа, глядя на эту сцену! Или он действительно все видит с неба и действительно веселится? Иначе почему мне сейчас даже без пледа вовсе не так холодно, как всего лишь пару минут назад?