После чего мы направились вглубь кишлака. Мирные жители попадались нам редко, в основном это были дети, женщин почти не было видно, за исключением одной старухи, которая чего-то колдовала возле самодельной глиняной печки, расположенной во дворе одного из дувалов. Иногда попадались старики, они были похожи на одиноких призраков; завидев нас, они останавливались и угрюмо смотрели, как бы говоря: «ну вот, явились гости незваные, провалиться бы вам всем сквозь землю». А мы спокойно шли по кишлаку, как у себя дома, и болтали о всякой ерунде. Я искал взглядом Хасана, но его не было видно. «Вот чертила, наверное, засел в каком-нибудь дувале и жрет, или чилим долбит», подумал я.
Ко мне подбежал какой-то баченок лет пяти и, протянув руку, пролепетал:
– Патлона, шулави?
– Я те щас дам патрона. А ну вали отсюда! – крикнул я ему.
Он отбежал и скорчил мне гримасу, я скорчил такую же рожицу ему в ответ и пошел дальше.
Пацаны разбрелись по кишлаку, большинство из них направилось в сторону двух небольших дуканов. Дуканы эти были расположены в стороне, метрах в трехстах от меня. Я тоже было хотел заскочить в дукан, но потом передумал, чего там толпиться, успею еще, никуда они не денутся.
Пройдя немного вглубь кишлака, я увидел Ивана со Степаном – двух земляков из-под Тулы, мы называли их Пряник с Самоваром, родом они были из одной деревни. Иван был маленьким и щуплым, потому и кличка его была – Пряник, Степан был толстым как колобок, и потому его обозвали Самоваром. Оба они были «дедами», постоянно везде ходили вместе. Я даже не помню случая, когда кто-нибудь из них где-то появился один без другого. Ездили они в одном БТРе, и кровати в палатке у них стояли рядом, и в наряды их ставили вместе.
Они оба сидели в тени под стенкой дувала и болтали о чем-то, добивая косяк. Я направился к ним.
– Хасана видели? – спросил я.
– В районе верхних дувалов недавно был. Они там с Пупсиком со стариками трепались о чем-то, – ответил Степан и протянул мне косяк.
– Не, я не буду, сами добивайте. Вошли как, нормально?
– Да нормально, мы еще со стороны заметили, что жители кишлака шарабохаются по нему. А из этого следует, что духов в кишлаке нет. Я верно мыслю, Юра? – заявил Иван, он поднял указательный палец вверх и застыл в этой позе, вылупив на меня обдолбленные очи.
– Ты еще в состоянии мыслить – чудило? – сказал я ему, и махнув на них рукой побрел дальше, в сторону верхних дувалов.
Жара стояла невыносимая, я снял панаму и вытер рукавом пот со лба. Идя по кишлаку, я озирался вокруг, заглядывал во все дворы, в надежде встретить, где-нибудь Лейлу, хотя понимал, что это маловероятно, но мало ли.
Взвод Грека расположился, по всей видимости, у расщелины, а третий взвод шарахался по кишлаку.
На первый взгляд, кишлак казался не тронутым войной, все дувалы были целыми, и если повнимательней посмотреть, то не видно было даже следов от пуль, не говоря уже о взрывах. В тех кишлаках, где наши частенько бывали, жители были хоть и не приветливы, но менее пуганы, так как привыкли к нашим частым визитам. А здесь наверно думают, что мы сейчас начнем их грабить и убивать. Оно и понятно, в пяти километрах отсюда, недалеко от наших блоков, находился наглухо разгромленный кишлак. Судя по разрушениям, пахали его добросовестно, а жители этого кишлака были очевидцами этого месива.
Как я и предполагал, кишлак этот был почти не заметен, даже с малого расстояния. Дувалы его сливались со склоном гор, у подножия которых кишлак был расположен. Караваны из Ирана через него, наверное, шастали частенько, да разве ж все дыры позаткнешь по этим чертовым горам.
Где-то сзади послышался крик ротного:
– А ну быстро все собрались, и бегом наверх к расщелине!!!
Я обернулся назад, ротный находился где-то в районе дуканов, потому как большинство бойцов находилось именно там. Мне волноваться было не о чем, я и так направлялся к расщелине, и был уже на полпути к верхним дуканам, в районе которых она находилась.
Наконец-то на горизонте показался Хасан, рядом с ним стояли – Пупсик, братья близнецы и Бача. Я поспешил к ним, ускорив шаг. Хасан, увидев меня, замахал руками:
– Юра, где ты лазишь? Иди сюда быстрее! – крикнул он, и направился мне навстречу.
– Че случилось? – спросил я.
– Ротный где?
– Там сзади, остатки роты собирает. Сейчас расщелину чесать пойдем.
– Я со стариками базарил, они не советуют туда лезть.
– А че ты предлагаешь?
– По рации саперов вызовем, пусть минируют эту дыру.
– Ну скажи это ротному, че ты мне говоришь. Вон ротный бежит с бойцами.
– Щас я с ним побазарю.
– Че еще эти деды сказали?
– Говорят, что им проблемы не нужны, ни с нами – ни с духами. Караваны иногда ходят по этой тропе, но жители кишлака к ним отношения не имеют. Говорят, что их сыновья у сарбосов служат.
– А ты не спросил, сколько ихних сыновей в бандах служат? Ты же знаешь, как они делают, любой нормальный декханин отдает одного сына в армию, а другого в банду. Мы придем, они говорят, что сыновья мои в амии служат и защищают революцию. Духи придут, они говорят, что их сыновья в банде, воюют за свободу, и оказывается, что они везде как бы молодцы. Суки – одним словом.
Пока мы болтали, рядом появился ротный с Греком. Ротный приказал Греку взять оставшихся бойцов и идти к расщелине, а сам подошел к нам.
– Ну, чего стоите? Пошли.
Мы направились вслед за ротным, выходя на окраину нижних дувалов, я почувствовал под ногами каменистую почву, подъем стал еще круче, часто попадались огромные камни торчащие из земли, которые приходилось то и дело обходить.
– Командир, старики говорят, чтоб мы туда не лезли, – сказал Хасан подойдя к ротному.
Ротный повернулся к Хасану и, сделав удивленное лицо, сказал:
– А не пошли бы они нахрен, эти твои старики.
– Я не знаю, но они так говорят.
– А ты не узнал, чего это они так пекутся о нас? – спросил я Хасана.
– Они не о нас пекутся, а о себе. Говорят, если начнется перестрелка, то достанется кишлаку. С тем разъеб…ным кишлаком, возле которого наши блоки стоят, такое уже было. Два года назад наши с духами там сцепились, духи после боя ушли по оврагу, а наши вертушки кишлак разбомбили, – закончил Хасан.
– Может, вызовем саперов и заминируем эту расщелину к чертям. Для нас ведь главное – караваны не пропустить, а не за духами по горам бегать, – внес я предложение.
– Для нас главное приказы выполнять, а не пиз…еть языком. Довожу до вашего сведения, что наш легендарный замполит, приказал банду уничтожить, – ответил ротный.
– А причем здесь замполит? – спросил я удивившись.
– Командир улетел в Шиндант, а временно командовать полком оставил замполита, – ответил ротный со злостью.
– Лучше б он Турана (главарь банды в провинции Герат) за себя оставил, – ляпнул Хасан.
– Гараев, заткнись, и без тебя тошно! – крикнул ротный на Хасана.
– И что теперь? Как мы будем брать духов в засаде? – обратился я к ротному.
– Каком кверху! Понял как? – ответил язвительно ротный.
– Пусть замполит придет сюда, и покажет, как это сделать, а то пиз….ть со стороны я тоже могу, – сказал Хасан.
– Ну все, хорош мне голову еб…ть! Бегом за остальными, а то время идет! – крикнул нам ротный, и мы побежали догонять остальных.
Слева от нас виднелось нагромождение дувалов, а за ними скалы. До расщелины оставалось примерно полкилометра, все уже собрались на подходе к ней и ждали нас. Через несколько минут мы были на месте.
Второй взвод расположился полукольцом на подходе к расщелине, они наблюдали за этой расщелиной, Мосейко с Закировым тоже находились возле них с развернутым АГСом. Наш взводный о чем-то болтал с Пупсиком, остальные, разбившись на небольшие группы, сидели, спрятавшись от палящего солнца за каменные валуны, которых у подножья было навалом. Мы с Хасаном тоже собрались припасть за какой-нибудь валун и отдохнуть от жары. Я увидел в стороне Урала с Сапогом, и махнув Хасану направился к ним. Примерно в трехстах метрах от нас находились высокие отвесные скалы, но от солнца они не закрывали, так как оно палило с другой стороны.
