Уолт покачал головой.

— Даже Матильда начинает прозревать и понимает, какое он ничтожество. Это просто клоун, шут гороховый. Но мы скоро избавимся от этого маленького засранца. Лояльность к семье моей жены имеет свои границы.

— Прежде чем мы покончим с этим, Уолт, мне хотелось бы поговорить о продвижении Линды.

Усевшись на край письменного стола, как на насест, Уолт потер подбородок, что всегда бывало знаком того, что он готов к сотрудничеству. Дэн испытал прилив радости и надежды.

— Подумаю, что можно сделать, раз ты так этого хочешь…

Раздался стук, и объект этого разговора просунул голову в дверь:

— Простите, мистер Галлахер, мистер Байерли… — Линда смущенно улыбнулась мужчинам, потом сказала: — Могу я перемолвиться с вами словечком, мистер Галлахер?

Черт возьми! Как не вовремя!

— В чем дело, Линда? Мы обсуждаем важный вопрос.

Дэн не пытался скрыть раздражение, но секретарша только пожала плечами.

— У меня в приемной две женщины, называющие себя Руссо. Они настаивают на встрече с вами, говорят, что это очень важно.

— Не зовут ли, случайно, одну из них Мэри?

Сердце Дэна затрепетало при мысли, что сейчас он снова увидит Мэри. Прошлая ночь была бесподобной, а сегодняшняя, поклялся он себе, превзойдет ее.

Линда покачала головой:

— Это не молодая леди из ресторана. Это дамы постарше. Их зовут миссис Флора и миссис София Руссо. Дэн побледнел.

— Они сказали, чего хотят?

Будто он этого не знал! Мэри предупреждала его, что рано или поздно ему грозит лекция о дойной корове. Проклятие! Вероятно, это испытание предстояло ему прямо сейчас.

— Нет, сэр, сказали только, что это очень важно и что они должны немедленно повидаться с вами. У них несчастный вид. На вашем месте я бы поговорила с ними.

Одарив своего босса смущенной улыбкой, Дэн попытался объяснить ему:

— Небольшая семейная проблема, которую надо уладить. Это займет всего минуту.

Уолт встал и энергично закивал:

— Мне это знакомо, мой мальчик. Желаю тебе уладить ее. А что касается нашего дела, думаю, я уже все понял и скоро дам тебе ответ.

Он улыбнулся Линде, пробормотал «Удачи!» Дэну и удалился.

«Мне она положительно нужна», — сказал себе Дэн, снова доставая из кармана коробочку с таблетками и глотая сразу несколько. Приклеив на лицо приветливую улыбку, он двинулся навстречу двум хмурым дамам, вошедшим в комнату.

Обе, София и Флора, были во всем черном, и внезапно перед мысленным взором Дэна возникло видение ожидающего его ада.

— Какой приятный сюрприз! — бодро сказал он, предлагая дамам сесть на стулья возле своего письменного стола. Он старался держаться беспечно и непринужденно, будто их визит ничуть не обеспокоил его, но желудок его взбунтовался и заработал, как бетономешалка, потому что Дэн был уверен, что этот визит не сулит ему ничего хорошего.

— Не пытайтесь вести себя как ни в чем не бывало, — ткнула в него пальцем бабушка Флора, подтверждая, что его худшие подозрения не были беспочвенными. — Это не годится для нашего случая.

Сжав губы в ниточку и выпятив подбородок, София скрестила руки на груди. Все знавшие Софию Руссо сообразили бы, что это скверный знак.

— Мы предпочитаем постоять, — сказала она Дэну, хотя Флора тяжело опиралась на палку и, казалось, в любой момент была готова рухнуть. — То, что мы собираемся сказать, не отнимет много времени, мистер Галлахер.

О! Они вернулись к официальному тону, подумал Дэн и решил, что не повредит умаслить их.

— Право, вчера я получил истинное наслаждение от вашего обеда, миссис Руссо. Спасибо, что пригласили меня. — Он обольстительно улыбнулся. — Знаете, вчера я как раз сказал Мэри, как вы напоминаете мне Софию Лорен. Готов поспорить, что вам уже не раз говорили об этом.

По выражению ее глаз он заметил, что его грубая лесть достигла цели, и углы рта Софии готовы были приподняться в улыбке, но потом губы снова сурово сжались.

С лестью покончено, подумал Дэн.

— Вы влюблены в мою внучку, да? — спросила Флора, буравя мужчину стальным взглядом, отчего Дэн заерзал на стуле. Мэри предупреждала его и насчет этого взгляда. — Пора вам, ребята, пожениться. Мы не можем допускать, чтобы доброе имя нашей Мэри было поругано. Люди начнут болтать, станут называть ее puttana. Сейчас самое время.

Дэн прекрасно знал, что означает слово «puttana», и рот его сам собой открылся от изумления. Ну кому бы пришло в голову так отозваться о Мэри? По правде говоря, это заявление потрясло его, хоть он и старался не подавать виду.

— Моя свекровь права. Вы нарушаете закон Божий. Вы католик и знаете это. И не пытайтесь притворяться, что между вами и моей дочерью ничего нет. Мать разбирается в таких вещах. У меня на сердце тяжесть. — Она похлопала себя по груди, прямо над сердцем. — Я предостерегала Мэри, предупреждала ее насчет вас, но разве она стала меня слушать? Ирландцы известны подобным поведением. Это у них в крови. — Пытаясь восстановить душевное равновесие, Дэн предложил:

— Почему бы нам не присесть? Пожалуйста!

Вид двух разъяренных женщин был устрашающим. К счастью, эти дамы не держали в руках по пистолету. Они вообще не были вооружены, если не считать язвительных языков и словесных атак. И Дэн решил объявить о своем предложении.

— Я люблю Мэри, и для меня не было бы ничего лучше, чем жениться на ней.

Женщины переглянулись и кивнули, осознав его заявление и, по-видимому, соглашаясь с ним.

— Так что же вас останавливает? Моя дочь не становится моложе. Мэри надо завести детей, пока ее яичники действуют. Вот почему я решила благословить ваш союз. Мне все еще не нравится мысль о ее браке с ирландцем, но следует исходить из реальности. К тому же мой Фрэнк считает вас славным малым.

Одобрение Софии, выраженное подобным образом, напоминало лиловое клеймо, которое мясник ставит на свой товар. Его не причислили к категории «А» или к первому сорту. Его сочли всего лишь приемлемым. Было сомнительно, чтобы он сразил наповал хоть одного члена семьи Руссо. Но Дэн постарался не принимать близко к сердцу такую оценку своих достоинств.

— Успокойся, София. Я думаю, что у него что-то на уме.

При этих словах мамаша Мэри закрыла рот, и Дэн был потрясен. Он сомневался в том, что эту пресловутую даму мог бы урезонить кто-нибудь еще, кроме Флоры. Функцией Софии в жизни было подавлять и запугивать. И с Мэри она это проделала весьма успешно, но Дэн решил, что запугать себя он ей не позволит.

— Я не думаю, что мне следует обсуждать столь интимные вещи с членами семьи Руссо.

— Что? Интимные? — София вскинула руки к потолку. — Я ее мать. Это ее бабушка. Мы имеем право знать, что происходит между вами.

Нервно приглаживая волосы, Дэн глубоко вздохнул и, выдержав паузу, заговорил:

— Как я уже пытался вам объяснить, миссис Руссо, мы с Мэри любим друг друга. Но Мэри пока не хочет выходить замуж.

— Она вам это сказала, Дэниел? Вы попросили руки Мэри и она ответила «нет»?

Вопросы бабушки вызвали краску на щеках Дэна. Что черт возьми, ему полагалось говорить? Что она решительно отвергла его? Что она осудила все попытки ее семьи склонить его к браку?

— Мэри ясно дала понять, что пока еще не готова связать себя долгосрочными обязательствами. И я не хочу давить на нее. Думаю, ей нужно время. Она пока не может решиться и…

— Иногда женщину следует подтолкнуть, — пояснила София, как если бы он и Мэри были совершенными тупицами. — Иначе как она узнает о серьезности намерений мужчины? Беда Мэри в том, что она не знает, чего хочет. Если она говорит, что любит вас, значит, она хочет за вас замуж. Но она не старается облегчить вам дело. За женщиной надо ухаживать. Мои дочери воспитаны так, что не могут стать легкой добычей. Мэри хорошая девушка и добрая католичка.

Бабушка заставила себя подняться на ноги, опираясь на палку.

— Вы хороший мальчик, Дэниел. Я знаю, вы найдете способ убедить мою внучку. Знаю, что вам нужна мать для вашего сына. И в сердце своем я знаю, что вы никогда не навлечете позора на семью Руссо.