— Не хотите ли зайти выпить рюмочку или чашку кофе?
Она заметила в нем признаки неуверенности, колебания, и сердце ее замерло.
— Спасибо, но завтра рано утром у меня в газете редакционное совещание. К тому же мне надо еще забрать Мэта от Грайеров.
Мэри ухитрилась довольно естественно улыбнуться:
— В таком случае в другой раз.
Изо всех сил она старалась не показать своего разочарования, Дэн наклонился и целомудренно клюнул ее в щеку.
— Несомненно.
«Рукопожатие вместо поцелуя». Не об этом ли говорилось в рекламе? Возможно, у него пахнет изо рта? Во всяком случае, этот жалкий поцелуй в щеку нельзя было считать настоящим поцелуем. Ее отец и то вкладывал больше чувства в свои приветственные и прощальные поцелуи. О, ради всего святого!
Мэри, чувствуя себя униженной и не зная, что думать, поспешила в свою квартиру. Дэн так старался разбудить ее чувства: на продовольственном рынке так ясно намекал на свое влечение к ней, в больнице не старался скрыть, что она ему очень нравится, — и вот вам, пожалуйста! Стоит ли после этого говорить об импульсах, о взаимном тяготении? Все это чепуха!
Прижав руку к лицу, Мэри задержала дыхание, потом выдохнула и понюхала свою руку. Ее дыхание было свежим. Мятный аромат все еще сохранялся, как и обещала реклама. Значит, дело было не в ней. Единственное заключение, к которому она смогла прийти, означало только одно: Дэн не находит ее достаточно привлекательной, чтобы поцеловать. Но ведь столько вечеров подряд он расхваливал ее внешность и вкус. А еще говорят о женском непостоянстве!
Мэри добрела до своей маленькой спаленки, где располагались огромная двуспальная кровать с бронзовыми спинками и шишечками, дубовый ночной столик и большое, в рост человека, трюмо. Оглядев себя в зеркале, Мэри заметила, что похудела фунтов на пять. Поэтому платье теперь сидело на ней отлично. Однако это не произвело должного действия, и хвастаться ей было нечем. Она выбрала для этого вечера черное платье джерси с поясом и широкой юбкой, благодаря чему ее талия казалась тоньше, а бедра стройнее. Платье было консервативным, но стильным, хотя и не самого модного фасона. Классическое, скромное платье. Ожерелье из искусственного жемчуга и такие же сережки вносили в ее туалет нотку элегантности. Во всяком случае, так ей казалось.
— Кого ты пытаешься обмануть, Мэри? — спросила она свое отражение, с отвращением морща нос. — Ты похожа на мымру, школьную учительницу. К тому же ясно, что ты старая дева. А волосы!
Ветер настолько растрепал их, что она походила на Горгону Медузу, спешащую по делам. Поэтому не было ничего непонятного или странного в отсутствии страстного отклика на ее призыв со стороны Дэна. Да она его отпугнула! И еще смела надеяться на то, что сегодня они займутся любовью!
«К несчастью, судьба, видимо, определила мне оставаться девицей», — думала Мэри, тяжело и безнадежно вздыхая. Она ничуть не походила на сексуальную светскую женщину. Должно быть, Дэн предпочитал встречаться с женщинами более опытными, более светскими. И с большей грудью, чем у нее. — Я могу этого добиться! Я могу стать сексуальной и светской. Могу выглядеть темпераментной и заставить мужчину пожелать поцеловать меня и обладать мной. И я могу купить «чудо-бюстгальтер»!
Мэри могла все это, но ей требовалась помощь. И она знала, к кому за ней обратиться. Потянувшись с кровати к телефону, она набрала номер Энни.
Вписываясь в поток машин на своем «эксплорере», Дэн ругал себя всеми известными ему бранными словами, среди которых не последнее место занимало нелестное слово «глупец». Почему он не поцеловал Мэри сегодня вечером? Он ведь понял, что она ждала этого. Он читал это в ее глазах, слышал в ее голосе, когда она пригласила его зайти к ней выпить кофе. «Чертов осел!» И это после того, как они были так близки к этому на рынке. Но он хотел, чтобы их отношения развивались постепенно. Он боялся отпугнуть ее. В одном из дамских журналов, которые Линда оставляла повсюду, Дэн прочел, что женщины всегда ищут деликатных и внимательных мужчин. Он не хотел, чтобы их свидание окончилось яростным наскоком уверенного в себе мачо. Ведь женщины не желают быть игрушками в руках партнеров. Они не хотят, чтобы ими манипулировали. Они жаждут романтики и ждут уважения. И Дэн был готов оказать Мэри все возможное уважение и дать столько романтики, сколько бы ей потребовалось. Она уже простила ему его статью, несправедливое суждение о ее кухне и обвинение в том, что из-за нее пострадал его сын. Он боялся снова что-нибудь испортить в их отношениях. Мэри Руссо была достойна того, чтобы немного повременить и потерпеть.
Но Дэн находился в состоянии ожидания и целибата уже четыре года и не был уверен в себе. Сколько еще он мог ждать и терпеть, не нанося себе физического урона?
— Ты выглядишь как ребенок с какой-то рекламы.
Критика Энни вызывала у Мэри желание прикрыться.
— Ну и что, я ведь не пользуюсь услугами фирмы «Секрет победы», как некоторые другие! Ты можешь мне что-нибудь сказать в ее пользу?
— Фирма эта очень хорошая, но она имеет дело с телом, а не с душой. Ты же, дорогая, нуждаешься в полном обновлении.
Энни оглядела полуголую подругу, почесала подбородок и покачала головой. При этом вид у нее был недовольный. Было очевидно, что открытия, сделанные ею, ее не порадовали.
— Ну, на что ты так уставилась? Неужели все так плохо?
— Все зависит от того, насколько сильно твое желание спать с Галлахером. А по всему видно, что оно велико, иначе у нас не состоялся бы этот разговор.
Щеки Мэри вспыхнули. Посвятив лучшую подругу в свои проблемы, рассказать ей о том, что ее вожделение так и осталось неудовлетворенным, а она сама невостребованной, было довольно-таки унизительно. Ведь для Энни секс был столь же естественным, как дыхание. С другой стороны, Мэри страстно жаждала глотка кислорода.
— Нижнее белье для женщины очень важно. По нему сразу же можно составить представление о ней. Твое нижнее белье, дорогая Мэри, просто кричит: «Я девственница! Не трогайте меня! Обращайтесь со мной бережно и осторожно!» Эти белые хлопчатобумажные штанишки, которые ты носишь, — просто оскорбление и позор для любой женщины. Если ты носишь такое уродливое белье, тебе следует надеть и пояс целомудрия.
Энни задрала футболку, сняла ее через голову, затем сняла шорты для бега трусцой и обнажила свое фантастически прекрасное тело.
«Вот что могут сделать эти приседания и подтягивания», — подумала Мэри, качая головой и вздыхая. Нет, не стоило за это браться.
— Вот как выглядит мое нижнее белье, — сообщила Энни, гордо выпрямляясь. Ее бюстгальтер и трусики были шелковыми и ярко-красного цвета, словно пожарная машина. Они были отделаны кружевами, и к тому же это были самые крошечные лоскутки ткани, которые Мэри видела на человеческом теле.
— И ты полагаешь, что эти жалкие кусочки материи способны поддерживать мои солидные формы?
Да пупырышки гусиной кожи на ее теле были больше, чем трусики Энни!
— Они маленькие, но действенные. Я не хочу тебя обидеть, дорогая, но мои арбузы побольше твоих. А этот лифчик тем не менее удерживает их на месте. Плюс к этому на нем застежка спереди, а это облегчает возможность быстро избавиться от него.
Мэри никогда не думала, что белье может выполнять двойную функцию.
— Мне пришлось бы сделать эпиляцию, если бы я носила такие трусики, как ты.
Мэри поморщилась, подумав о том, что эпиляция — болезненная процедура. Однажды она делала эпиляцию на верхней губе и чуть не потеряла сознание.
— Эпиляция — это неотъемлемая часть всего процесса экипировки, детка. Тебе не нужны непривлекательные волосы, выглядывающие из-под белья, когда наступает ответственный момент, особенно если ты носишь эти неудобные трусики-ремешки.
— Ремешки! Зачем вообще надевать трусики, если твои ягодицы будут свисать по обе стороны ремешка? Если бы я хотела приобрести геморроидальные шишки, то просто занялась бы тяжелой атлетикой.
